Прекрасное табу

Я услышала знакомую музыку и сердце замерло от восхищения. Мы остановились недалеко от саксофониста, который виртуозно исполнял известную лирическую композицию, и я сильнее сжала пальцы на руке мужчины.

— О, Боже! Это же Даниэле Витале(6)! Обалдеть!

— Кто? — удивился Станислав Викторович, с любопытством гладя на музыканта в элегантном белом костюме и шляпе.

— Известный в Италии и интернете сакфонист из Неаполя. У него больше трёх миллионов подписчиков на канале. И он часто устраивает уличные перформансы.

— Он немого похож на Джонни Деппа, — улыбнулся Атаманцев.

— О да! В нём стиля столько же, сколько и таланта, — с улыбкой ответила я.

Вокруг собрались восхищённые зрители, многие снимали музыканта на телефон, мы же слушали как заворожённые сентиментальную балладу «Беспечный шёпот»(7) без слов, только музыка лилась из саксофона, обволакивая чудесной мелодией. Неожиданно Станислав Викторович повернулся ко мне и подал руку, приглашая на танец. Я посмотрела в тёмные глаза и, не говоря ни слова, вложила свою руку в его тёплую ладонь. Мы стали медленно танцевать, и были так близко, что я чувствовала у виска его дыхание. Незабываемый аромат мужского парфюма дразнил и будоражил фантазии, снова вызывая в памяти наш поцелуй.

Через плечо увидела, что к нам присоединилось ещё несколько пар, и улыбнулась. Момент был наполнен романтикой: красивый старинный город, волшебная музыка, близость мужчины, который за последнюю неделю занял все мои мысли. В его руках было так… комфортно, спокойно и… хорошо. Закрыла глаза и теснее к нему прижалась, обхватив рукой крепкое плечо. Ощутила тепло его тела, даже жар, который передался мне, поднимая приятную волну томления. Заворожённая музыкой и танцем, прижалась щекой к его плечу и помимо парфюма почувствовала приятный сладковато-терпкий запах кожи. Одурманенная его близостью, я уже не контролировала свои действия. Ладонь выскользнула из его руки и легла на мужскую грудь. Чувствовала горячее дыхание на своих волосах, слышала гулкий, учащённый ритм его сердца, и моё ускорилось в унисон с ним. Атаманцев нежно провёл ладонями по моей спине, от чего по телу побежали мурашки, трепетная волна жара поднялась от живота к лицу. Мои пальцы невольно скользнули в расстёгнутый ворот рубашки, и подушечки пальцев ощутили его горячую кожу. Я испытала такой восторг, что непреодолимое желание ощутить его всем телом охватило меня. Губы пересохли от возбуждения и горячего дыхания.

Отстранилась от плеча и подняла взгляд на мужчину, чтобы увидеть в его глазах, что он чувствует. В кофейных радужках отражались уличные фонари, словно огоньки, завораживая своим свечением. Он осторожно обхватил меня за шею ладонью, коснувшись большим пальцем щеки, и наши губы встретились уже знакомыми касаниями, чувственно обхватывая друг друга. Языки нежно и легко соприкасались, дразня и обещая сладкое наслаждение. Мои ноги в миг ослабли, кровь ударила в виски от возбуждения и удовольствия, насыщая мозг дофамином.

Восторженные аплодисменты исполнителю вырвали нас из забытья. Разорвав поцелуй, замерли, глядя в глаза друг другу. Взгляд Атаманцева красноречиво говорил о желании, но он отвёл его в сторону, словно испытывая неловкость от того, что не сдержался. Этот момент на секунду вызвал во мне лёгкое смущение, заставив почувствовать себя соблазнительницей женатого мужчины и своего босса. Отвела глаза, опустив ресницы.

— Пора возвращаться.

Станислав Викторович взял меня за руку и увлёк обратно к отелю. Шли молча, словно боясь озвучить то, о чём оба думали. Была уверена, что его тоже терзают сомнения в принятии решения. Иначе он давно бы уже сделал первый шаг. Оба трезво оценивали последствия нашего сближения.

Где-то вдалеке прогремел гром. Я подняла глаза к небу. Воздух стал ещё тяжелее и наполнился влажностью. Он, словно как и мы, задыхался от наполнявшего его электрического напряжения, которое должно было вот-вот разрядиться грозой.

— Кажется, мы сейчас промокнем, — серьёзно сказал Атаманцев.

— Скорее всего, — усмехнулась я, и с неба тут же сорвались крупные капли дождя.

Мужчина ускорил шаг, а я еле поспевала за ним. Ноги ныли от усталости. Остановилась. Вспышка, и снова прогремел гром уже ближе. Станислав Викторович с недоумением посмотрел на меня.

— Хотите промокнуть?

Дождь усилился, переходя в летний ливень. Я сняла туфли и, сжав их в руке, решительно ускорила шаг босыми ногами по мощённой улице.

— Скорее, Станислав Викторович. Догоняйте, — рассмеялась я, переходя на бег.

Дождь приятно освежал моё возбуждённое тело, а струящиеся потоки воды по мостовой успокаивали уставшие ступни. Приближались к отелю мы уже насквозь промокшие. После очередного удара молнии и грома, грозовой поток усилился, и Атаманцев неожиданно подхватил меня на руки.

— С ума сошли! — запищала я, смеясь, но крепко обхватила руками его шею, прижавшись к мокрой груди.

Мужчина поставил меня на ноги только у дверей отеля. Влетели внутрь вместе с потоками воды, струящейся с нас на блестящий пол холла. Надев туфли, я отжала мокрые волосы. Посмотрели друг на друга и рассмеялись: «Да, то ещё зрелище. Словно промокшие кошки».

Мы подошли к стойке и, взяв карточки от номеров, направились к лифту. Зайдя внутрь, я снова поправила мокрые волосы. Повернувшись к Атаманцеву, поймала его серьёзный, застывший на мне, взгляд карих глаз, которые от расширенных зрачков потемнели, стали почти чёрными. На мужественном лице и тёмной щетине блестели капли воды, светлая рубашка прилипла к телу, чётко очерчивая рельефные мышцы плеч и груди. Он был чертовски сексуален и красив, и я сглотнула от волнения.

Мужчина неотрывно смотрел на меня, словно гипнотизируя. Шаг вперёд. Секунда, и его руки сжали меня, губы впились в мои требовательным, страстным поцелуем. Его броня пала, а я от такого напора издала громкий вздох. Откровенный, жадный, глубокий и сладкий поцелуй вскружил мне голову. Ещё шаг, и он подхватил меня, прижав мои ноги к своим бёдрам, а телом придавил к стене лифта. От такой необузданной мужской силы из моей груди вырвался сдавленный стон. Обхватила его шею руками и отвечала с таким же пылом, дав выход накопившемуся возбуждению. Его горячий язык уже знакомым маршрутом ласкал мой рот, переплетался с моим, а зубы бережно, чтобы не причинить боль, покусывали губы. Крепкие руки сжимали мои бёдра и словно жгли кожу насквозь, вызывая в моём теле восторг. Соприкасаясь, через мокрую одежду мы ещё острее чувствовали друг друга. Мне хотелось сорвать её и ощутить его руки на своём, изнывающем от желания, обнажённом теле, почувствовать его горячую кожу, покрыть её поцелуями. Пульс бил по моим венам, обжигая. Дыхание участилось. Тело трепетало от возбуждения. Казалось, что эту необузданную страсть уже ничто не в силах остановить.

Раздался мелодичный «дзынь» и двери лифта распахнулись, выведя нас из забытья. Замерли. Тёмные глаза мужчины горели страстью, поглощая меня в омут своего огня, грудь вздымалась от частого дыхания. Я даже слышала как громко бьёт в грудь его сердце. Вот он настоящий Атаманцев — пылкий, страстный, необузданный. Хотелось почувствовать его страсть в полную силу, без границ и запретов. Затаила дыхание в предвкушении продолжения, хотя, на самом деле, хотелось разорвать мокрую рубашку, чтобы прикоснуться к его груди и плечам. Хотела его до дрожи в коленках, до спазмов внизу живота, до жара между ног. Через шёлковые трусики и его брюки чувствовала твёрдость его желания. Представила его внутри и непроизвольно сжалась в сладостном ожидании.

Ладонями держа его за шею и не отрывая взгляда от завораживающих глаз, провела большими пальцами по щетине. Шумно выдохнув и скользнув руками по моим бедрам, Атаманцев поставил меня на ноги. Молча взял за руку и вывел в коридор. Остановившись у моего номера, мужчина достал из кармана карточку и, открыв дверь, повернулся ко мне.

— Прими тёплый душ и ложись спать, — протянул мне ключ. — Ещё не хватало, чтобы ты заболела.

Я стояла перед ним мокрая в прямом смысле слова и, ошарашенная таким поворотом, удивлённо хлопала ресницами. Машинально взяла карточку из его руки, не в силах произнести ни слова. Атаманцев, обхватив меня за талию рукой, подтолкнул в номер и, коснувшись моего уха губами, прошептал: