Прекрасное табу

— Что-то случилось? — спросила Соня.

— Не могу дозвониться Тане, — сжал её руку, положив на своё бедро. — Она написала, что согласна подписать договор о разводе.

Сонечка ничего не ответила, только тепло улыбнулась и сжала в ответ мои пальцы. Не успели выехать с территории аэропорта, как зазвонил телефон. Принял звонок от жены, но услышал незнакомый женский голос:

— Добрый вечер.

— С кем я говорю?

— Кем вы приходитесь Татьяне Витальевне?

— Мужем, — настороженно ответил, почувствовав неладное.

Женщина на том конце связи вздохнула.

— Я сожалею, но ваша супруга сейчас в реанимации областной больницы № 2.

Сердце сделало паузу, горло сжалось от шока, и я еле выдавил севшим голосом:

— Что с ней?

— Её доставила скорая с места ДТП.

— Сейчас буду.

В шоковом состоянии, дрогнувшей рукой сбросил вызов и посмотрел на Соню. В её взгляде было искреннее сочувствие и сожаление.

— Володь… Вторая областная…

— Уже мчу, Станислав Викторович, — серьёзным и твёрдым голосом он прервал меня, поддав газа.

— Стас… — осторожно начала моя девочка, — я доберусь на такси.

— Не оставляй меня сейчас, — еле слышно ответил. — Ты нужна мне.

Сонечка молча обвила второй рукой моё плечо и прильнула к нему щекой. Волнение от неизвестности и страха за жизнь Тани и ребёнка выворачивало душу наизнанку, но поддержка Сони мне помогала. Её тепло меня грело, не давая панике разрастись. Чувствуя её рядом, дорога до больницы для меня прошла намного легче, чем могла бы.

Влетел внутрь вихрем и уперев руки в стойку регистратуры, потребовал информации. Соня с Володей стояли позади меня. Но сейчас я вообще никого вокруг не замечал. Переступив порог больницы, волнение и ярость усилились. Получил от медсестры скудную информацию не больше того, что я услышал уже по телефону.

— Присядьте, пожалуйста, — спокойным голосом ответила женщина в голубом костюме. — Николай Алексеевич закончит оперировать вашу супругу и подойдёт к вам.

— Оперировать… — на выдохе повторил я.

Женщина с сочувствием посмотрела на меня.

— Может воды?

Я кивнул головой словно в трансе. Увидел стакан воды, протянутый Соней. Выпил залпом.

— Какая операция?

— Врач всё расскажет. Ваша жена поступила в тяжёлом состоянии… Нужно верить и надеяться. Николай Алексеевич нейрохирург от бога, да и другие врачи.

— Другие? — тихо спросил и, не сдержавшись повысил голос: — Да говорите уже!

— У неё множественные травмы, — тихо и спокойно говорила медсестра. — Присядьте, — она подвела меня к банкетке, и я машинально опустился, не сводя с женщины глаз. — Столкновение было почти лобовым. Можно сказать, что ей сейчас делают несколько операций…

— Ребёнок?

— Врач вам всё скажет, — вздохнула женщина. — Нужно подождать. Мужайтесь.

Она протянула мне Танин телефон и посмотрела на Соню с Володей, наверное, дав понять, что мне сейчас нужна поддержка. Я до хруста сжал в руке гаджет и, уперев локти в колени и закрыв ладонью лицо, глубоко вдохнул. Проведя руками по лицу и откинувшись на спинку, шумно выдохнул.

— Дыши… — услышал тихий, любимый голос, который придал мне сил.

Я пытался утихомирить сердце, отбивающее ритм тревоги, делая глубокие вдохи-выдохи и закрыв глаза. Сколько мы так просидели в ожидании не знаю, счёт времени потерял, но казалось вечность. Открывая глаза я только смотрел в одну точку, на часы, висевшие на стене напротив, но не осознавал время. Для меня оно остановилось. Только лёгкое сжатие руки моей девочки на секунды возвращало меня в реальность. В очередной раз очнувшись, я проводил взглядом, проходящего мимо, врача, в надежде что он ко мне. Соня погладила рукой моё плечо. Я посмотрел в её глаза, наполненные сочувствием и тревогой, и, выдохнув, снова обратил взгляд на часы. Мучительное ожидание и неизвестность — самая выматывающая и издевательская пытка. Сжав челюсти и упираясь локтями в колени, я снова уткнулся лбом в сомкнутые кисти рук. Услышал шаги, остановившиеся рядом с нами, и поднял голову. Передо мной стоял мужчина лет шестидесяти в белом костюме и цветной хирургической шапочке. Он поправил очки и низким голосом спросил:

— Станислав Викторович?

Я встал, кивнув головой.

— Как она?

Мужчина сделал короткую паузу и с профессиональным спокойствием, но с сопереживанием в голосе, ответил:

— Операция закончена, но ваша супруга в тяжёлом состоянии. Травма головы, требовала срочной операции. Мы извлекли осколок кости, но…

— Что?.. — выдохнул я.

— Вы должны надеяться, и после таких травм люди восстанавливаются, — я с шумным выдохом опустился на банкетку и потёр рукой лоб, а хирург продолжил: — Сейчас многое зависит от сил организма. Мы ввели её в искусственную кому. Следующие трое суток будут решающими.

Я сжал ладонями нос с губами и снова шумно выдохнул. Поверить не мог, что всё это происходит в реальности. Сердце сжималось от мысли, что Катёна может потерять маму. Да и для меня Таня не чужой человек. Несмотря на все наши ссоры и конфликты, она родной человек, семья… Когда-то я любил её…

— Что с ребёнком? — тихо спросил, подняв глаза на мужчину.

— Мне очень жаль… — сердце замерло, кровь ударила в голову, в ушах зашумело. — Удар был очень сильный, и у него не было шансов. Нам только осталось сделать чистку.

Я почувствовал, как Соня сжала рукой моё предплечье. Ничего уже не слышал, сжав кулаки на коленях. Владимир и Соня обменялись фразами с врачом, и он ушёл. Володя положил руку мне на плечо, а Соня накрыла ладошкой мой сжатый кулак и поглаживала его. Постепенно мои пальцы расслабились. Она молчала, но большего мне и не нужно было. Слова здесь были лишними.

В смятении и боли от потери неродившегося ребёнка, от того, что жизнь Тани висит на волоске, даже не успел подумать что делать дальше, как быть. «Катёна? Где она? С кем?» — я резко встал на ноги, захватив с банкетки Танин телефон.

— Станислав Викторович, — ответил встревоженный голос, — я уже час не могу дозвонится до Тани. Что-то случилось?

— Она в больнице.

— Как?… О боже… — ахнула няня.

— Вера, вы можете задержаться ещё немного? Я сейчас в больнице, решу вопросы и сразу приеду.

— Конечно.

Я сбросил звонок и во всплывающем окне увидел незакрытое приложение. Диктофон. Мне стало любопытно, что Таня записывала незадолго до аварии. Соня подошла ко мне и тихо сказала:

— Стас, езжай к дочери. Я доберусь на такси.

Я смотрел на неё с любовью, но тоска и боль разрывали сердце. Кивнул. Хотел её обнять, но Соня сжала мою, устремлённую к ней, руку и тихо сказала:

— Позвони, как сможешь. Держись.

Я посмотрел в зелёные глаза и проводил взглядом. Не дала обнять, почувствовать её тепло. Хоть я и понимал, что она просто не хотела меня ставить в данной ситуации в неловкое положение перед медсестрой и Владимиром, но всё же кольнула лёгкая обида. Она сейчас была нужна мне… но Катёне я нужен был больше, как и она мне тоже. Почувствовал острую потребность прижать к себе дочурку.

Только хотел прослушать запись на телефоне жены, как ко мне снова подошла медсестра из приёмного. С ней был мужчина серьёзного вида, который сразу представился:

— Станислав Викторович? Старший лейтенант Сидоренко, Андрей Владимирович, — мужчина протянул руку. Помедлив и разглядывая его, ответил рукопожатием. — Я веду дело о ДТП с причинением тяжкого вреда здоровью.

— Кто-то ещё пострадал?

— Нет. Столкновение было с грузовиком, именно поэтому повреждения машины, в которой была ваша супруга, очень… плачевны. К сожалению, подушки безопасности с пассажирской стороны не сработали. Ей даже, можно сказать, повезло, что она жива.

— Повезло?! — вспылил я, закипая. — Вы издеваетесь?! Она без сознания и неизвестно придёт ли в себя, да и вообще выживет ли. Так сказал врач. Мы потеряли ребёнка!

— Приношу свои соболезнования и сочувствую вам, — ответил лейтенант. — Но я здесь именно поэтому. Виновник скрылся с места ДТП.