Агентство по борьбе с нечистой силой

Все пятеро замотали головами. Даже Кузя, хотя он тут ни при чём.

— Встать, суд идёт, — огласил секретарь.

За большой трибуной стояло четыре стула, больших, кожаных, с удобной спинкой, мягких.

Слева от трибуны образовалась обычная деревянная дверь и тут же открылась. Первым появилась женщина. Молодая, красивая, с рыжими, почти красными волосами. Высокая, в ярком, чёрном платье, напоминавшем мантию. Ей голубые глаза притягивали и пугали одновременно. Она осмотрела присутствующих, улыбнулась секретарю и села на последний, самый дальний от двери, четвёртый стул. Стоит отметить, что этот судья, как и все последующие, были босиком. Ножки женщины были миниатюрные и гладкие. Что не скажешь о следующей.

Женщина, с чёрными, пышными волосами, со строгим лицом. Её не назовёшь красивой, но и уродливой тоже. Мантия была чёрного цвета, но казалась бледнее, чем у предыдущего судьи. И сидела она странно, не как платье, а как мешок. В ногах больше всего отличий. Ступни неуклюжие, все в морщинах, пальцы кривые, одни слишком большие, другие слишком маленькие. Она осмотрела всех своими карими, почти чёрными глазами, фыркнула от недовольства. Села на третий стул.

Следом зашёл мужчина. Молодой, энергичный. Блондин. Всем улыбнулся. Лицо гладкое, ухоженное, щёки румяные, губы наливные, красные. Мантия чёрная, казалось ярко-чёрная, но по-хорошему, даже светло чёрная, существуй такой цвет. Ступни красивые, мужские, большие, твёрдо стоящие. Судья сел на второй стул.

Последний судья, мужчина. Волосы седые. Адвокат, увидев их, погладил свои. Мантия чёрная-чёрная. Глазам печальные, полные мудрости. А под ними, цена этой мудрости — глубокие морщины. Само лицо бледное, но всё же здоровое. Ноги, как у старика. Шёл он медленно, может оттого, стул его был ближе всего к двери. Как только последний судья сел, всем остальным участникам было разрешено последовать их примеру.

Судья, седой, что у двери, поднял со стола документ и зачитал.

— Слушается дело номер два миллиона сто сорок две тысяче пятьсот двенадцатое. Во вселенский суд поступило исковое заявление от «Естественного порядка вещей» к «Агентству по борьбе с нечистой силой» о признании незаконным внедрение в мир номер восемь-шесть-ноль-ноль. Требования мотивированы тем, что ответчик «Агентство по борьбе с нечистой силой» в лице Антон Г. и Павла В, без законных на то оснований, из побуждений любопытства, заранее зная, что зеркало, расположенное на складе недалеко города М. является магическим (это им было сообщено Денисом Л. и Константином С.), пересекли границу мира восемь-шесть-ноль-ноль, войдя в зеркало.

Находясь в мире номер восемь-шесть-ноль-ноль, Антон Г. и Павел В. были взяты в плен. Их привели в замок короля Владислава. Оказавшись в вышеуказанном месте, в течение нескольких часов, Антон Г. и Павел В. устроили диверсию, обратив городское население против знати и самого короля.

Гражданский бунт, поднятый ответчиками, пробудил вампиров, прислужников короля Владислава, гнездившихся под замком. Разгневанные существа атаковали жителей. Битва шла всю ночь.

К утру, в живых осталось лишь малая часть населения, Антон Г., Павел В., рыцарь — Йогаст Н., Яна К.

Золотой король Владислав — мёртв, Серебряный король Генрих — мёртв, Бронзовый король Моргут — мёртв. Город пал.

Этой же ночью. Антон Г. и Павел В. заполучили заклинание возвращения в свой мир. Они убили Йогаста Н. и забрали с собой Яну К. Девушку, как две капли воды похожую на мёртвую жену Антона Г. Такое совпадение является следствием загаданного Антоном Г. желания и исполненного артефактом джина.

На основании вышеизложенного, «Естественный отбор вещей» просит, первое: вернуть Яну К. в мир номер восемь-шесть-ноль-ноль, второе: заточить Антона Г. и Павла В. в лимбе, на пятнадцать лет, — судья положил листок, осмотрел всех находящийся в зале. — Я так понимаю, вы двое мужчин, ответчики?

Адвокат толкнул Павла локтем.

— Да, ваша честь, — привстали парни.

— Кто из вас Яна? — судья посмотрел на женщин.

— Я.

— И слева о вас?

— Ольга, заинтересованное лицо.

Судья обратился к секретарю.

— Кого-то не хватает, как думаешь? Или, по-твоему, этот домовой — это заинтересованное лицо — Екатерина.

Секретарь сглотнул. Стёр пот со лба.

— Ваша честь? — встал адвокат, — мало того, что организация данного заседания выполнена из рук плохо, мне стало известно об отсутствии у моих подзащитных, самого иска. Ни о какой подготовке тут и речи не может идти.

Судья, всю бурю злости в глазах, обратил на секретаря.

— Я всё отправил, — ответил он.

Судья выдохнул. Протёр глаза, будто только снял очки.

— Сделаем перерыв. Обсудите иск. Я вам его уже зачитал. Обсудите с вашим адвокатом свою позицию. Как закончите, сообщите секретарю.

Стук молотка обозначил паузу в заседании. Судьи вышли в ту же дверь.

Адвокат вышел из-за стола и встал посередине комнаты, обращаясь ко всем:

— Если есть вопросы, предложения, озвучивайте их сейчас. Это самый важный момент в вашей жизни.

Павел начал потихоньку вставать.

Адвокат мило улыбнулся.

— Не нужно. Я не суд. Со мной говорите сидя.

Павел слегка покраснел. Сел обратно.

— Что такое лимб? — спросил он.

Остальные навострили уши.

— Ничего. Пустота, — адвокат развёл руками.

— И что мы там будем делать?

— Надеюсь, ничего. Но если всё же…стареть.

— Поподробнее, — грубым тоном попросил Антон. Ситуация выходила из-под контроля. Ему это не нравилось.

— Считайте это сном длиною в пятнадцать лет.

— А потом вернёмся постаревшими?

— Да, доживать остатки. Вы постареете на количество лет проведённых в лимбе.

— Что это за наказание такое? В чём перевоспитание? — Павел разозлился. Он встал, не ради адвоката, ради себя.

— Лимб меняет людей. Вы не будете ничего помнить. Но вы изменитесь. Никто не возвращается таким же.

— Но пятнадцать лет? За что? Я не загадывал желание. Это не моя идея — привести в наш мир Яну. Да, я убил Йогаста. Но уже когда он перестал быть рыцарем. Когда напал на человека. Хотел его убить. Самооборона, в моём случае, — Павел ткнул пальцем в Антона, — это всё, его вина.

— Ну спасибо, дружище.

— Я тебе не дружище. Не смей меня так называться. После всего, что было.

Антон приподнял руки.

— Ладно, ладно. Успокойся.

Адвокат почесал затылок. Посмотрел куда-то вбок. Отстранился.

— Всегда есть такой вариант, — адвокат вернулся с облаков, — если Антон заберёт всю вину на себя. Вполне возможно, в лимб отправиться только он.

— По мне, так отличная идея.

— Паша! — позвала Оля, — пятнадцать лет!

— Или тридцать, на двоих.

Оля обратилась к адвокату.

— Есть ли шансы выиграть? Без заточения в лимбе?

— Может есть, может нет. Четыре судьи. Сложно сказать, какого они мнения. А к моменту, когда мы разберёмся, менять линию защиту может быть поздно.

— Давайте тогда послушаем, что он скажет? — Павел сложил руки, посмотрев на Антона сверху вниз.

Тот не торопился отвечать. Он опустил голову, стуча пальцами по столу.

Павел сел и придвинулся поближе.

— Это твой шанс, всё исправить. Ты сам сказал, что не хотел этого. Столько смертей, Антон. Возьми ответственность за свою ошибку.

Антон прошептал:

— Это не было ошибкой…

— Что?

— Это не было ошибкой. Я хотел воскресить свою жену. С каких пор за это нужно платить пятнадцатью лет в лимбе? — Антон поднял голову, посмотрел в глаза Павлу, — Я не сделал ничего плохого. Это всё джин. Его артефакт.

— Но ты знал. Дмитрий живой пример. Ты видел, что с ним стало. Сколько смертей на его совести.

Антон замотал головой.

— Нет.

— Блять!

Павел резко поднялся, откинув стул. Он отошёл в сторону, к стене. В груди бурлило ненавистью. Он не хотел, чтобы его таким видели.

— Возьми ответственность, — сказал Павел, подняв голову к потолку.

— Нет.