Ухаживания на скорую руку

– Мы опять, стало быть, возвращаемся к этой излюбленной теме?

– Не скажите, – произнес он уже более серьезно. – У меня такое чувство, что вы его стимулируете. Как, к примеру, излишек сахара в крови. Я о вас без конца думаю со вчерашнего дня.

– Именно что со вчерашнего дня, – быстро отреагировала Ния, – вечером вы обо мне даже, наверное, и не вспоминали – у вас же была игра.

– Вы смотрели?

У нее на лице появилось виноватое выражение, которое несколько поубавило его пыл.

– Я… почти что…

– Как прикажете вас понимать?

– Очень просто, – вздохнула женщина. – Я так долго уговаривала себя включить телевизор, что опоздала. – Однако это было только начало истории. Куда проще было бы сказать, что ее не было дома! Но нечто в характере Дэниэла заставляло ее говорить ему правду. Словно в ответ на его безмолвную команду: «Дальше!» – она принялась разоблачать себя еще больше. – Ну вот… я продержалась весь первый куплет…

– Первый куплет? – с изумлением переспросил он.

– Ну да – тот самый: «Ты скажи, разве ты не видишь, как…»

– Ах, – он закинул голову вверх и засмеялся над своей непонятливостью, – тот первый куплет… – Потом нахмурился: – Вы, кажется, сказали, что не могли заставить себя посмотреть игру?

Она пожала плечами, признавая собственную вину, и отвела глаза. В следующую минуту, правда, она уже снова была полна энергии и потребовала, чтобы он открыл холодильник.

– Вы на меня сердитесь? – спросила она, отодвигая в сторону несколько пакетов с овощами, чтобы добраться до заветного бифштекса, который она столь прозорливо вчера помиловала.

– Нет.

– А ведь могли бы… – предположила она в чисто экспериментальных целях.

– Нет, Антония. – Он взял ее за руку и привлек к себе, одновременно закрывая дверцу холодильника. – Я не мог. Вы мне ничего не должны и уж тем более не обязаны обожать эту игру. Более того, – его темные глаза взывали к полному вниманию с ее стороны, – зная о вас то немногое, что мне посчастливилось узнать, я начинаю понимать, что вы чувствуете. Верно вы поступаете или нет, но вы связываете баскетбол со всеми своими прошлыми горестями. Хотя мне, разумеется, не слишком приятно это осознавать, я уважаю ваши чувства. И еще, – тут он коротко улыбнулся, от чего ее лицо засветилось тоже, – я бы разозлился на вас при одном только условии – если бы вы сказали мне, что вчера вечером вас не было дома…

Теперь у Нии на губах тоже появилась широкая улыбка. «Слава создателю, – подумала она, – что я не соврала ему, как хотела было сделать». Потом ей пришло на ум, что в его словах скрывалось еще что-то. Она не была в этом уверена, но такой возможности не отвергала.

– Я была дома. И я знаю, что ваша команда победила. Так что примите мои поздравления.

Пожав плечами, он отошел в сторону.

– Куда это подевался штопор?

Но если Ния решила, что тема баскетбола была оставлена до лучших времен, она ошиблась. Поскольку стоило только Дэниэлу откупорить бутылку и разлить вино по бокалам, как он немедленно уселся на высокий кухонный табурет, вытянул перед собой бесконечные свои ноги и задумался, созерцая известные одному только ему дали. Ния положила кусочек масла на сковородку и принялась резать лук.

– А вы хоть когда-нибудь были болельщицей? – неожиданно задал он ей вопрос тихим и совершенно невоинственным голосом.

– Нет. – Нож, занесенный над луком, дрогнул в ее руке.

– Вам с самого начала не полюбилась эта игра?

– Хм. Признаться, я даже сейчас не знаю всех ее правил. – Тяжелый нож аккуратно отрезал от луковицы одно колечко за другим.

– Дэвид с вами о баскетболе не разговаривал, не так ли?

– Я слышала, как он беседовал о нем со своими приятелями, но со мной – крайне редко. – Третье, четвертое и пятое колечко аккуратно легли на деревянную доску. Поморщившись от едкого запаха, Ния протянула руку и взяла новую луковицу.

– Но как такое могло происходить? Вы были женаты пять лет. Если баскетбол играл в его жизни такую важную роль – а я предполагаю, что это было так, – о чем же он с вами разговаривал?

Кожица луковицы с шуршанием отделилась.

– В жизни существует не один только…

– Я знаю. – Он извинился, вспомнив, что ей было неприятно обсуждать эту тему. – Это как-то само собой получилось. Я просто хотел узнать, как вам удавалось не касаться в своих разговорах этого предмета, когда он являлся для вашего мужа жизненно важным?

Когда четвертованию подверглась и вторая луковица, запах сделался еще более резким.

– Мы с Дэвидом говорили на другие темы. Наши взаимоотношения представляли поначалу огромный неисследованный мир. Теперь я понимаю, что нас большей частью он привлекал только благодаря новизне. Меня притягивала зрелость Дэвида, а его – моя юность. В первое время. А потом… а потом… – У Нии на глаза навернулись слезы, и она чихнула.

Пальцы Дэниэла сошлись в кольцо на ее запястье – он молил о снисхождении.

– Извините, Ния. Я не хотел причинить вам боль. Если воспоминания вызывают у вас слезы, я больше на эту тему говорить не стану.

– Да это же от лука! – запротестовала она и подняла к лицу свободную руку, чтобы смахнуть слезинки. – Может быть, я еще испытываю неприятные чувства, когда вспоминаю свой неудавшийся брак, но уж слезы лить по этому поводу прекратила давно. – Когда он отпустил ее руку, она потянулась за последней луковицей. – Скажите, зачем вы меня все время расспрашиваете?

– Из любопытства.

– Вас что, Дэвид интересует? – Она отвернулась и снова занялась луком, так что заметить выражение ее лица не представлялось возможным.

– Нет, Антония. Меня интересуете вы. Я пытаюсь вас понять.

– О боже, это ужасно! – воскликнула она и чихнула снова. – Из-за этих проклятых слез я совсем не вижу, что делаю.

– Послушайте, позвольте, я завершу этот процесс.

«Интересно, справится ли он с заданием?» – спросила себя Ния и сразу же отбежала в дальний конец кухни – подальше от резкого запаха, предварительно вручив нож Стрэйхену. Она едва успела промокнуть от слез глаза, когда шипение сковородки довело до ее сведения, что Дэниэл работу закончил.

– Благодарю. – Она вернулась к стойке и взяла стакан с вином, который ей предложил Стрэйхен. – Знаете что? Вы отлично справились с луком. А еще говорили, что не умеете готовить.

Блеснувшая в его шоколадного цвета глазах искорка не прошла для нее незамеченной и вызвала внутри если не пожар, то заметное потепление.

– Я сказал, что не слишком хороший повар, но такую черновую работу, как шинковка лука, делать умею.

Ободренная установившейся на кухне доверительной атмосферой, Ния решила взять быка за рога. Пора уже было кое-что узнать и о самом Дэниэле. Лучше было начать с его излюбленной темы, а потом плавно перейти на то, что интересовало ее.

– Насколько я понимаю, вы держите в кулаке всю команду. А ведь это дело непростое!

Дэниэл уставился на яркую жидкость, рубиново отсвечивавшую в его бокале.

– Ненавижу, когда ребята работают на износ. А вчера они из кожи вон лезли…

– Тем не менее разве вас не вдохновляет удача?

– Она может отвернуться в любой момент.

– Вы всегда такой пессимист?

– Я бы сказал, что я всегда реалист.

– Но Крис говорил мне, что вы великолепно провели сезон. Неужели вас нисколько не волнует возможность выйти в финал?

– А Крис – это кто?

Если это было проявлением ревности со стороны Стрэйхена, то оно лишь потешило женское самолюбие Нии.

– Он – старший редактор в «Истерн Эдж». И без ума от ваших брейкеров. Он считает, что вы… «гений» – вот то самое слово, которое он употребил.

– Очень приятно. – Поднеся бокал к губам, он принялся медленно потягивать его содержимое.

– Неужели признание не доставляет вам радости?

– Хм…

– Дэниэл. – Она выпрямилась на стуле, почувствовав себя не в своей тарелке. – Что-то я вас не понимаю. Ваша команда успешно проводит одну серию игр за другой. Ваши болельщики от вас без ума, а вы даже не изволите изобразить по этому поводу улыбку.