Страница 5 из 12
– Извините, – перебила я, пока мужчина не наговорил других странностей, и спросила: – А драконы – это такие животные огромные, с крыльями, хвостом, лапами, жуткими мордами и летают?
– Чего? – спросил Шуп и расхохотался. – Нет, конечно.
– Фух, вы меня успокоили. Аж от сердца отлегло, – пробормотала я, поворачиваясь так, чтобы он смог срезать с меня снаряжение. – Я так испугалась!
– Скажешь тоже, животные. Они разумная раса, – припечатал Шуп, с легкостью освобождая меня от троса. – А ты откудова такая, а, Стася? Как же можно не знать о том, кто тобой правит?
– Я?..
И что мне сейчас нужно ответить?
– Из-за воды прибыла?
– А?
– Большую воду пересекла? – уточнил он, недоверчиво сощурив глаза.
– Да! – ответила я без раздумий.
Большая вода – это же типа моря, океана, да?
– Во-о-о! – у Шупа аж глаза округлились. – Ты только никому об этом не говори. Говори, что приехала с краю гор. Так безопаснее будет. У нас хоть деревня и хорошая, но перед тайной канцелярией тоже любят выслужиться. А в подземелье разбираться не будут. Вшить – и голова с плеч.
Я мало что поняла, но вот поговорку вспомнила: молчание – золото!
Глава 6. Тот самый день
– Угу, буду говорить, что из-за гор, – пообещала я Шупу, прислушиваясь к его наставлениям.
– Это правильно, девчоночка. Нужно меньше к себе внимания привлекать, если ты, конечно, не девица на выданье, – захохотал он, щелкая огромными ножницами. – Или на выданье? – переспросил серьезно.
– Да нет, – я неопределенно пожала плечами. – Не то чтобы я торопилась замуж, но и не против браков. Тут же главное – найти своего человека.
– Это ты правильно говоришь. Очень правильно. Точно из знатных. Как бы проблем от тебя ни было, – он покачал головой.
– Не будет, – пообещала я. Меня здесь точно никто не знает.
Мужичок тяжело вздохнул.
– Ох-ох-ох. Доброта сведет меня в могилу. Отставь ножку, девчоночка, – попросил Шуп, и его лицо из ржаво-рыжего окрасилось в бордовый. – Слышала бы меня сейчас моя женушка, эх, скалкой бы меня отходила! – засмущался еще сильнее. – Ну все, снимай, – попросил, клацнув гигантскими ножницами в последний раз. – А что это за веревка такая диковинная? – он увлекся изучением троса.
– Честно говоря, я и сама не знаю. Трос.
– Вот бы нам такую. Я бы прыгунки детям сделал на площади. Вот радости у мелкотни будет. Эх, люблю детей. Сын-то уже давно вырос.
– Так берите, – сказала я. – Мне она совершенно не нужна.
– Точно? – Шуп прищурил один глаз и уставился на меня.
– Конечно.
– Вот спасибо, девчоночка. Так я вот завтра же и начну заниматься. Я такой веревки никогда не видал.
– Лучше бы и я не видела, – проворчала я. – Извините, Шуп, а можно у вас воды попросить? С утра ничего не пила, не считая, когда нахлебалась в озере.
– Да, конечно. Может, и перекусить хочешь? – мужичок оживился, любовно поглядывая на свое новое приобретение.
– Нет, только пить.
– Понял, жди. Сейчас освежимся, и я тебя отведу на площадь.
– Зачем? – спросила я с подозрением. Слова про тайную канцелярию еще были свежи в памяти.
– Тебе ж связь нужна была? А только там у нас связь и есть.
– А-а-а, – я понимающе протянула. – У нас тоже не везде вышки стоят и связь плохая, – я поделилась бедами родного городка.
Пока Шуп скрылся за массивной деревянной дверью и гремел, судя по звукам, посудой, я осмотрела кузницу. Обыкновенная такая кузница. Насколько я могла судить о ней по фильмам и книгам. Печь огромная, молоты неподъемные, один из них я даже попыталась сдвинуть с места.
– Держи, девчоночка. Холодненькая. М-м-м, хороша.
– А что это? – спросила я, принюхиваясь к содержимому глиняной кружки.
– Бражка.
То, что бражка была хороша, я определила по пене на усах Шупа и довольной улыбке.
– Да пей, не бойся. Ребятишек таким поим.
– М, квас, – ответила я, сделав глоток. Чуть сладкий и ядреный, как говорила моя бабуля. Я с жадностью выпила все до капли и вытерла проступившие на глазах слезы.
– Во, даешь, девчоночка, так даже моя женушка не могет!
– Очень пить хотела.
– А то и видно. Ну пойдем, весточку твоим отправим, что жива-здорова.
– Да, пойдемте. А… – я притормозила у двери. – А ничего не будет, если я вот в такой вот одежде пойду? – уточнила я на всякий случай. Мало ли какие правила у этих староверов.
Шуп отмахнулся ладонью.
– Боги с тобой. Сегодня тот самый день! – сказал он, выразительно стрельнув глазами. – Девки разоденутся так, что стыд возьмет. У тебя все спрятано. Хоть и в прилипку, – буркнул он, почесывая бороду. – Но, – он потер кончик носа, – тебе лучше сойти за местную. Было у женушки платье. Она в нем ходила еще девицей. Думаю, тебе подойдет. Жди меня тут, – он плотно закрыл входную дверь, а потом скрылся за второй, ведущей в жилую часть. – Выцвело, конечно. Апчхи! Сейчас вытрясу и наденешь. Апчхи!
– Да не страшно, – заверила я, наблюдая, как Шуп с остервенением трясет серую мешковину.
– Ну ты мне такую вещь в хозяйство, а я тебе что, платье не выбью? – спросил он и чихнул четыре раза. – Надевай. Бедное. Но целое, – все пытался извиниться.
– Все замечательно, – заверила я.
– Ты поверх своей одежи. Мало ли что.
Что именно “мало ли что”, я не поняла. Но не стала спорить. Нырнула в балахон.
– Ой! – пискнула, когда он свалился с меня на пол.
– М-да, – причмокнул Шуп. – Давай затяну потуже. До чего же тщедушная. Точно не дракониха?
– Точно, – буркнула я зло.
Ну сколько можно мне о них напоминать?! Я, может, слышать о них не хочу?!
– О, смотри, не падает. Ты только все равно придерживай.
– Обязательно, – пообещала я, отфыркиваясь от пыли и пытаясь удержать наряд на плечах.
– Я бы тебе что другое дал, но женушка раздобрела за последние лета. Там и поясом не справимся.
– Все хорошо, – ответила я, благодарно улыбаясь.
И почему бы не поблагодарить Шупа?.. Вот он не проехал мимо, избавил от снаряжения, напоил… Подумаешь, наряд пыльный. Сейчас позвоню Ленке, и она меня заберет из Дюдей.
– Ну все, пойдем, – скомандовал мой спаситель. Закрыл кузницу и ткнул огромным ключом в сторону. – Туды нам надо. Ты держись рядом. А то девицы тебя затопчут и не заметят.
– Не любят чужих? – уточнила я, разглядывая неказистые домишки.
– Да ну тебя, – расхохотался Шуп. – Тот самый день! Сегодня все неженехатые бабы, – он изобразил у виска характерный жест, который и мне был понятен, – умом тронулись.
– А-а-а. Тот самый день, – повторила я, многозначительно покивав.
– Он самый. Во, гляди, – хохотнул он и толкнул меня в бок, чуть не завалив в кусты. – Ой, прости, девчоночка. Силу не подсчитал. Говорю же, умом тронулись. Кто ж их потом сватать-то придет?
– Действительно, – пробормотала я.
Среди обыкновенно одетых девушек и женщин были те, что… скорее были раздеты. Даже по современным меркам это выглядело вызывающе. А тут староверы. Как бы какого старичка не хватил сердечный приступ. И грудь почти всю видно, и попу.
– Тот самый день… – сказал Шуп обреченно, покачивая головой. – Так и останутся в девках, дурехи.
– Не возьмут замуж, да? – поинтересовалась я из праздного любопытства. Когда я еще окажусь в подобной общине?
«Надеюсь, что никогда», – подсказывал мне внутренний голос.
– Уважающий себя мужчина не возьмет, – серьезно сказал Шуп. – Я бы не взял. Никакого достоинства, – все это он говорил вполголоса. – Будут ярмом на родительской шее висеть. Или вон, вся дорога в заведение в конце улицы.
– А что там? – я вытянулась в попытке разглядеть вывеску.
– Приличной девице знать не надобно, – буркнул на меня Шуп. – Нам сюда, – он дернул меня за локоть. – Любопытная какая. Раз уж я взялся тебе помогать, то нечего глазеть на непотребства.
Ну как не глазеть, когда вокруг праздник. Я всегда представляла староверов серыми, скучными, а на площади буйство красок, музыка, танцы, зазывалы привлекают клиентов к лоткам. Ничего общего с улочками при въезде.