Страница 9 из 19
Я прибыл сюда, в эту местность на восточной границе, надеясь использовать информацию о нападении на севере в качестве повода присоединиться к местным повстанцам, но на самом деле моя цель — лично увидеть Святую. Любопытство и религиозное чувство привели меня сюда.
Такова была вкратце история придуманного мной Андаля.
Закончив с этим, я ещё раз проиграл всю жизнь Андаля с детства и до настоящего момента — зеркало ясно отражало мои мыслеобразы, будто окно, за которым разворачивалась чужая жизнь. Я подробно представлял окружающие места, других людей, видел все события от первого лица — от лица Андаля.
Это заняло не много времени — разум магов очень сильный. Я смог подробно и детально проиграть в голове всю жизнь Андаля, и при этом не потратил и часа — моё восприятие очень быстрое, контроль над воображением очень высок.
Покончив с этой процедурой, я извлёк искусственную память о жизни Андаля из зеркала — она тоже стала сияющим шаром — поместил в коробку, а её поставил на одну из пустующих полок книжного шкафа. Я пометил эту полку специальной биркой, «Andalyn Beathar» («Жизнь Андаля»). Когда будет нужно — я быстро найду эту коробку и использую хранящееся в ней по назначению.
Покончив со всеми приготовлениями, я решил, что пришла пора оставить Внутреннее Пространство. Могло бы показаться, что я провёл немало времени тут, но на самом деле во внешнем мире не прошло и двадцати минут. Скорость разума мага невероятна.
Я вышел в главную залу, взглянул на статуи «тёмных» богов напоследок, а затем мысленно пожелал — и меня вытолкнуло из Внутреннего Пространства. Искусственный воображаемый мир исчез, всё поглотил белый свет, потом он сменился тьмой, вернулись ощущения своего настоящего тела, хлынул поток информации от органов чувств — звуки внешнего мира, запахи, ощущения ветерка на коже. Со вздохом я открыл глаза.
Я встал с камня, сосредоточился на магической силе внутри меня и применил на себе, на своём теле, заклинание, которое только что подготовил.
– [Ogil Fioles].
Моя внешность изменилась. Из бородатого старца под двести лет я стал молодым человеком. Неподалёку находился небольшой пруд. Я подошёл к нему и взглянул на своё отражение.
Я выглядел вполне привлекательно, мне нравился результат. Возможно даже, я походил на самого себя в молодые годы? Кто знает, я уже давно не возвращал себе молодой облик.
Мне нравилось то, что лицо у новой внешности, которую я создал, было не просто симпатичное, а довольно… «интеллигентное». Это было лицо человека умного, начитанного, образованного, и явно из хорошей семьи. Мне действительно нравился результат! Играть роль такого персонажа мне будет проще — ибо почти не придётся притворяться.
Одежда тоже изменилась, как я и планировал. Балахон старца-калики стал повседневными одеждами путешествующего человека, серых и тёмных тонов.
Продолжая разглядывать Андаля, в какой-то момент я вдруг понял, что он очень похож на моего отца… Интересно, почему так получилось?! Конечно, он не был точной его копией, но схожесть явно прослеживалась…
Что ж, со всеми приготовлениями покончено — пришла пора двигаться в путь!
Я направился в сторону территории, принадлежащей повстанцам. Путь пролегал через густой лес, я шёл пешком. Магического посоха у меня не было, и магию использовать я не смел — вдруг у повстанцев есть маг, способный заметить следы магии? Более того, я даже запечатал свою магию — подавил и скрыл защитными слоями особого барьера. Теперь даже очень чувствительный маг не сможет ощутить ничего.
Лес был безопасен — прямо у меня перед глазами находилась протоптанная тропа, которой я следовал. Очевидно, эти места были людны, а потому можно не опасаться наткнуться на дикое зверьё.
В отличие от северных земель здесь погода была мягче, до первых снегопадов ещё очень далеко. Становилось теплей, день обещал быть солнечным, начинали щебетать утренние птички. Листва на деревьях — жёлтая и рыжая.
Я потратил несколько часов на пешую прогулку через лес, двигаясь на восток, пока, наконец, не вышел на открытую местность. Передо мной простирались холмы и луга, вдоль них тянулась большая дорога — можно сказать, «большак», хотя она находилась уже за границами Империи. Вдали, на горизонте, синели высокие горы.
У дороги стояли строения — поселение, из труб на крышах шёл дым. Я направился к домам.
Один из них стоял прямо возле дороги — судя по всему, это придорожная корчма. Я вошёл внутрь.
Хоть было и утро, в помещении уже находился народ. Несколько столов заняты мужичьём довольно сурового, разбойничьего вида. Они хохотали хриплыми голосами, ругались между собой, громко стучали деревянными кружками по столу. Когда я вошёл, несколько человек бросили на меня враждебный и подозрительный взгляд. Я направился к корчмарю.
— Хозяин, — обратился я и положил на стойку монеты. — Дай-ка пивка.
Рыжебородый лысый корчмарь с подозрением посмотрел на меня, хмуро взглянул на деньги, сгрёб их и принялся наливать пиво в деревянную кружку.
— Вы откель, важаемый? — спросил корчмарь.
— По деньгам не видно что ли? — ответил я. — С севера.
— Ча вас сюды с севера-та занесло?
— Да дело есть одно, — тихо проговорил я, придав тону загадочности.
Корчмарь вновь посмотрел на меня.
— Ча за дело-та? — спросил он, ставя передо мной кружку.
— По поводу зайцев, — тихо сказал я кодовую фразу.
Я уселся на бочку, которые здесь использовались вместо стульев возле стойки корчмаря (возле столов стояли лавки), и решил остаться на этом месте.
Я ждал нужного человека.
Среди повстанцев данного региона были и наши люди, и среди них были такие, благодаря которым новые имперские агенты могли примкнуть к повстанческому движению. Бывают круги, в которые тебя не примут, если за тебя кто-то не поручится, не признает за своего, не представит остальным. Именно этим и занимался агент, которого я ожидал. Разумеется, мы не часто прибегали к услугам таких агентов — это слишком ценная карта, которую нельзя часто разыгрывать. Ведь если человек, принятый в шайку повстанцев, проколется, то тень подозрения падёт и на того, кто за него поручился.
Я пил пиво, глядя лишь в свою кружку, а люди за столами всё чаще бросали на меня хмурые и подозрительные взгляды. Когда одна кружка кончилась, я заказал вторую, а также закусок. Пиво было горьковатым, но вполне сносным, а в качестве закусок подали какие-то сухари, обжаренные в свином сале с чесноком. Прошло около часа, и в корчму, наконец, вошла небольшая группа.
Некоторые люди за столами притихли, и от них стало исходить явственно ощутимое чувство тревоги, другие наоборот — оживились, приветливо зашумели. Корчмарь, взглянув на новоприбывших, встретился с одним из них взглядом и кивнул в мою сторону.
Пока остальные заказывали выпивку и присоединялись к людям за столами, ко мне подошёл тощий и мрачного вида мужичок. Он сел на соседнюю бочку и спросил меня:
— Откеда буишь, приятель?
— С севера, — сказал я.
— С севера? А зачем сюды-та пожаловал?
— Сведенья есть, — тихо ответил я. — На северных атаманов готовится нападение. Возможно, уже свершилось, пока я сюда добирался.
— Хм, — мрачный мужчина ничего не ответил, взял кружку с пивом у корчмаря и отпил из неё.
— Я слышал, здесь будет Святая скоро, — тихо сказал я.
— Не знаю, откеда ты эт слышал, — проворчал он.
— Так ведь, — начал я, понизив голос и придвинувшись ближе к собеседнику, — три железных жёлудя.
На мгновение глаза у человека блеснули.
— Понимаешь? — спросил я.
Он кивнул и тихо ответил:
«Пони больше не гарцует,
Нету танцев, нету шуток…»
Я подхватил и закончил за него:
«Стар и болен лошадёнок,
Жить ему не дольше суток.»
Он окинул взглядом корчму. Подал знак кому-то из людей, что пришли с ним, затем быстро залпом допил пиво, встал и сказал мне: