Муж Святой Героини

– [Magaire de spiir]! — произнёс я.

В следующее мгновение в небе над городом появились маленькие точки. Это были далёкие-далёкие объекты, из-за чего они и казались маленькими — но они быстро приближались, и потому росли в размерах. Вскоре они обрушатся на город.

Святая что-то почувствовала и подняла взгляд к небу. Увидев точки вверху, она вновь посмотрела на меня. В её глазах — страх, удивление, и к ним прибавилось что-то ещё — кажется, осуждение?!

— Что происходит? — крикнул один из магов рядом со Святой. Он тоже только что взглянул на небо и заметил точки.

Точки стремительно росли. С каждым мгновением взгляд Святой становился всё более испуганным, в нём проступала обречённость. Она уже не смотрела на меня — она крутила головой по сторонам, будто что-то ища.

Точки росли и росли, и вот уже несколько мгновений спустя они превратились в гигантские раскалённые булыжники — метеориты — что целым роем, словно обильный град, обрушились на город.

На дома, на толпы сражающихся, на мощёные улочки города и площади, на сады и фонтаны, на статуи и фонари, на мирных жителей, пытающихся подальше убежать от места сражения. Бах! Бах! Бах! Ба-бах! Бух! Ба-бах! Бах!

Взрывы! Обрушение! Огонь! В воздух летят кучи земли и обломки зданий. Людей разбрасывает в стороны. Оторванные руки, ноги и головы. Дома падают и рассыпаются, крыши проламываются, рушатся стены, проваливаются друг за другом этажи. Люди истошно вопят от боли, салютом хлещет кровь, полыхает огонь. Места наиболее плотного скопления людей мгновенно превращаются в братские могилы с кучей развороченных, расчленённых, перемешанных в кашу трупов.

— Нет! — закричала Святая, ошарашенно глядя на происходящее.

Огромное количество людей мгновенно погибло на её глазах — погребённые под обломками упавших зданий, под рухнувшими с неба огненными глыбами. Те, кто выжил — вопили, сгорая заживо в огне и истекая кровью, плещущей из обрубков, на месте которых ещё недавно были руки и ноги.

— Нееееееет!!! — истошно завизжала Святая.

Погибли и продолжали погибать как имперцы, так и храмовники с повстанцами. Ужасная беспощадная смерть, забирающая всех скопом, не разбирающая своих и чужих, воцарилась в городе.

Святая продолжала кричать, испуганно озираясь и дрожа. Сопровождавшие её тоже были ошарашены произошедшим. Тем не менее, сражение в городе всё продолжалось, рубаки-воины и не думали останавливаться.

Ещё раз! Я вновь развёл руки в стороны и повторил заклинание:

– [Magaire de spiir]!

И вновь с неба обрушились горящие метеориты. Бах, бах, бах! Снова взрывы, снова разрушения, снова вопли людей, бесчисленные полчища развороченных трупов и изувеченных калек.

— Неееееет! — продолжала визжать Святая, из её глаз брызнули слёзы, лицо скривилось от боли, от захлестнувших эмоций.

— Это Архимаг! — закричал кто-то из магов-храмовников рядом с ней, показывая на меня. — Это точно один из Четырёх!

— Я тоже почувствовал сильную волну магии от него! — поддержали его.

— Архимаг! Один из Четырёх!

Я встряхнул левым рукавом.

– [Sketh Maktyre gentar]!

Из рукава выплыли тяжёлые клубы чёрного дыма, опустились на землю. Они мгновенно превратились в теневых волков и рванули вперёд, разрывая всех на своём пути. Им было всё равно кого убивать — повстанцев, храмовников, солдат Империи, местных горожан — они рвали всех подряд.

Я опустил вниз правую руку и встряхнул рукавом.

– [Sketh Lucoge gentar]!

Из правого рукава тоже выплыли клубы чёрного дыма. Они обратились в полчища теневых крыс, и, как и волки, тоже устремились вперёд, набрасываясь группами на всех, кого встречали на пути, стремясь загрызть насмерть. Крыс было так много, что любой противник падал под их натиском.

Я поспешил вперёд, к Святой, расстояние между нами быстро сокращалось, волки и крысы расчищали мне дорогу.

Я развёл руки в стороны.

– [Tarain Beathar].

Перед моей грудью в воздухе появилась прозрачная воронка, она начала затягивать в себя светящийся золотистый воздух. Источником которого были чужие тела. Это жизненная сила, Beathar Esswarta — вытягивалась из тел людей, втекая в меня, а опустошённые безжизненные тела замертво падали на землю. Я спешил к Святой, и люди на моём пути валились один за другим, десятками.

Маги-храмовники не спускали с меня глаз. Они начали творить заклинания, приготовившись дать мне отпор — но вдруг энергия и из их тел оказалась захвачена воронкой, жизненная сила стала стремительно покидать их, перетекая в меня. Маги-храмовники, высушенные до состояния мумии, тоже начали падать замертво. Перед могуществом Архимага разница между обычными людьми и магами практически стиралась. Ты сильный, а другой слабый — но перед лицом абсолютной силы вы оба слабые.

Когда я почувствовал насыщение чужой жизненной силой, а до Святой оставалось всего ничего, я вновь сконцентрировался и активировал ещё одно заклинание.

Моё тело начало трансформироваться. Голова стала похожей на волчью, я стал выше, мускулистей, тело покрылось серой шерстью, а руки обратились в лапы с длинными и жуткими когтистыми пальцами.

Рыкнув, я бросился на Святую. Рывок был быстрый и стремительный, никто не успел бы меня остановить.

С разбега я вогнал когти левой лапы прямо в лицо Святой, кажется, один коготь даже проткнул ей глаз. Я не останавливался и продолжил бежать вперёд, потащив Святую за собой. Она была лёгкой — для того меня, каким я сейчас стал, для волкодлака ростом под два метра и представляющего собой груду мышц и сплошной сгусток звериной силы.

Я бежал сквозь толпу, сквозь сражающихся, и волок Святую за собой, как куклу. Она не сопротивлялась, в её теле не чувствовалось никакой воли. Будь это обычный человек, он был бы уже мёртв.

Впереди показались полуразрушенные здания, уничтоженные метеоритами. Я помчался прямо на них, выставив Святую перед собой, как щит. Ещё несколько мгновений, и спина Святой столкнётся со стеной.

Бум! — я врезался в стену на огромной скорости, держа Святую перед собой. Я был настолько могучим и быстрым, что стена не задержала меня — я проломил в ней дыру, будто в бумажном листе, и продолжил бежать дальше. Будь на месте Святой обычный человек — у него бы уже треснули кости и разорвались внутренние органы.

Впрочем, возможно со Святой всё это тоже произошло. Она издала болезненный стон, когда я пробил ею стену, но я не был уверен, что расслышал верно — возможно, это лишь моё воображение. В любом случае, Святая не подавала никаких признаков к сопротивлению и не двигалась, и я тащил её как манекен.

Новая стена впереди. Бум! — я снова пробил дыру с помощью Святой. Спина Святой стала словно поверхностью щита, которым я прошибал стены.

И ещё одна стена — бум!

И ещё одна — бум!

Оказавшись вдали от гущи сражения, я стал замедляться, передавая импульс от быстрого бега в руку, которой удерживал Святую. И, когда импульс собрался в руке, я швырнул Святую вдаль со всей силы.

Она пролетела метров десять и плашмя упала на мощёную дорогу, несколько раз подпрыгнув, как мячик. Без промедлений я бросился к Святой.

Я схватил её за щиколотки обеих ног — с моим нынешним телом я мог без труда обхватить сразу обе щиколотки одной ладонью — и принялся махать Святой, как дубинкой, лупя её головой о брусчатку. Уже после первого удара послышался хруст — треснул череп Святой. Вся белая одежда была выпачкана в грязи и залита кровью, капюшон на голове Святой покраснел.

Бум-бум-бум-бум! — я лупил головой Святой о брусчатку. А потом со всей силы вновь швырнул Святую на землю. Затем подскочил к ней, навис над её бездыханным телом, занёс вверх огромные кулаки, и со всей силы обрушил на голову Святой.

Она выглядела безжизненной и умиротворённой. Лицо спокойно, глаза закрыты, никаких эмоций, нет дыхания. Умиротворённое лицо Святой… было смято, проломлено, вмято внутрь мощными кулаками, обрушившимися сверху как молоты. Бах-бах-бах! — я колотил кулаками по голове Святой.