Полюби меня заново

— Я не стану сидеть на твоей шее, не волнуйся, — заверил меня Стас, и я закатила глаза:

— Да уж, конечно!

Я была настолько возмущена, что даже позвонила Наташке — хотелось выговориться. Она выслушала меня, насмешливо фыркая в трубку, а после заключила:

— Кать, твоя доброта тебя в итоге и погубит. Сейчас этот гад ползучий заползёт к вам с Никой в тапки так, что и не выгонишь. Сколько длится эта чудо-болезнь, недели две?

— По-разному, — пыхтела я. — Я в детстве выздоровела очень быстро и не температурила почти, но я была младше Ники. А сколько времени будет болеть мой бывший олень, одному Богу известно.

— Бывший олень, — хохотнула Наташка. — Ну, хорошо, если олень, Кать. А то если лев, то он потом и прайд себе заведёт, как положено. Лучше пусть будет олень.

Я не выдержала и засмеялась, хотя смешного на самом деле было немного.

Девиз «слабоумие и отвага» — это вот точно про Стаса. Хитрость, точнее, хитрожопость, граничащая с идиотизмом. Я понимаю, бывший муж давно ничем не болел, забыл уже, как это бывает. Если бы не бросил нас с Никой — помнил бы. А так за три года Стас толком и носом не шмыгал — сам признавался, что болеет редко.

Зато теперь он отыгрывался за прошлые годы спокойной жизни. И сам пожалел о своей хитрости — потому что к вечеру следующего дня и температура ещё поднялась, несмотря на жаропонижающее, и сыпи прибавилось. А она, между прочим, чешется! Сильно.

— Так тебе и надо, — злобно бурчала я, глядя на виновато-несчастную физиономию Стаса. — Тоже мне, страдалец! Сам виноват. Учти, если через пару часов температура не спадёт — отправишься на скорой в больницу.

Одной Нике всё было нипочём — ей полегчало буквально за сутки. Осталась только сыпь, но и она уже начала подсыхать. И Ника вовсю радовалась, что её драгоценный папа с нами, сочувствовала ему и жалела его.

Сочувствовать мне и жалеть меня, естественно, никто не собирался. У одной — эйфория, что папа с ней круглые сутки, у другого — «гениальные» интриги. Два сапога — пара.

Я металась от Ники к Стасу, почти забыв про Тигру. Она перестала писать на диван — тем более что сейчас на нём спал Стас — и вновь начала ходить мимо лотка, но мне было некогда заниматься ещё и этой проблемой. Я давала Тигре капли от цистита, уже особо не надеясь, что они помогут, и обещала самой себе, что, как только дочь, а главное, бывший муж выздоровеют, отвезу нашу кошку в нормальную ветеринарную клинику.

Очень не хватало бесед с Артуром. Я чувствовала, что ограничение нашего с ним общения плохо влияет на мои нервные клетки — чаще раздражалась, медленнее успокаивалась. Может, конечно, это ещё присутствие Стаса виновато.

Но так или иначе — я скучала по Артуру и думала о нём, несмотря на то, что Ника и бывший муж целыми днями не давали мне покоя. И даже немножко ревновала — как он там?.. Не нашёл ли себе другую девушку?..

72

Артур

Каждый прошедший без Кати день был подобен гвоздю, забиваемому прямиком в затылок.

Артур и сам не понимал, как умудрился настолько сильно полюбить эту женщину. Если Амур со своими стрелами действительно существует, то он, наверное, в день первой встречи Артура с Катей был в особенном ударе. Пронзил сердце Артура точным выстрелом и сразу насквозь. Чтобы уж наверняка.

Артур успел миллион раз пожалеть о своём решении временно не общаться. Тысячу раз порывался написать или позвонить Кате, спросить, как дела. Но каждый раз, сжимая зубы, отступал.

Нет. Пусть подумает. Иначе она так и будет метаться туда-сюда между двумя мужчинами, сомневаться, правильно ли сделала, отказав Стасу во втором шансе. Пусть её бывший муж использует это время, чтобы максимально приблизиться к Кате… и, возможно, окончательно её разочаровать.

— Ой! — послышался внезапный то ли писк, то ли вскрик, и Артур вынырнул из своих мыслей одновременно с резкой болью в районе груди, на которую вылился чужой кофе из пластикового стаканчика. — Простите, пожалуйста! Я случайно!

Артур внимательно посмотрел на девушку, что налетела на него при выходе из кафе в здании, где располагался офис банка, в котором он работал, и слегка раздражённо вздохнул.

«Ну да, случайно. Именно поэтому ты максимально сильно расстегнула блузку и сейчас стоишь передо мной глазками хлопаешь. Якобы невинными», — подумал Артур и выдавил из себя вежливую улыбку.

— Ничего страшного, — попытался обойти девушку, но та не дала, почти вцепившись в его руку. Артур опустил глаза и хмыкнул, заметив очень длинные ногти ярко-малинового оттенка. Точно — хищница.

— Ну куда же вы, — сказала девушка нежным голосом. — Я могу вам помочь!

— Как именно?

— Надо промокнуть пятно! — продолжала незнакомка, приободрившись. — Смотрите, оно же расплывается, сейчас и брюки намокнут!

— Ничего страшного, — повторил Артур. — У меня в офисе есть запасной костюм. Держу как раз для таких случаев. Вы уже третья, кто пытается познакомиться со мной подобным образом.

Девушка застыла от неожиданности, и Артур, аккуратно освободив рукав рубашки из захвата её цепких пальцев, пошёл к лифтам.

Зачем начинать отношения со лжи? Можно ведь просто подойти или подсесть за столик, попытаться завести разговор… К чему этот мелодраматизм? Любовных романов перечитали, что ли?

Катя была совсем другим человеком. Бесконечно честным.

И Артур не представлял, что будет делать, если она всё-таки выберет Стаса.

73

Катя

К субботе и Нике, и Стасу ощутимо полегчало. Нике-то — давно, а к выходным она и вовсе превратилась в помидорчик — до этого дочь была огурчиком, кое-где даже пупырчато-зелёным, — а Стас…

Он окончательно перестал температурить, и сыпь пошла на убыль. Радости моей не было предела — несмотря на всё моё раздражение по отношению к бывшему мужу, я не желала ему зла. А инфекционное отделение больницы — это всё-таки зло. Пусть лучше будет здоров. И поскорее уберётся из моей квартиры.

Все дни Стас вёл себя прилично, но оно и понятно — какое соблазнение и интриги, когда лежишь в постели с температурой тридцать восемь градусов и весь в сыпи? Может, женщины и способны в подобном состоянии кружить кому-то голову, но мужчины — точно нет. Для них и тридцать семь — катастрофа вселенского масштаба, а уж на градус больше…

Но вечером в субботу, заметив, что Стасу стало лучше и он начал посматривать на меня многозначительным взглядом, я насторожилась. Я всё ещё хорошо помнила предостережение Артура, что бывший муж однажды и в постель ко мне полезет, и надеялась, что Стас всё же удержится от подобных попыток возвращения. Ну совсем уж низкие методы!

Никаких замков на межкомнатных дверях в квартире не было — если не считать замка на двери ванной (она у нас совмещённая с туалетом), — но, если бы были, я бы заперлась, разумеется. От греха подальше.

Но, так как ничего подобного не было, я просто поставила перед дверью кресло, надеясь, что если Стас всё же решит использовать против меня и сексуальное оружие, то я услышу скрип, с которым кресло будет отодвигаться от двери.

Но нет. Ничего я не услышала…

.

Мне редко снятся эротические сны. И обычные сны — тоже. Может, я их просто забываю, конечно, но факт остаётся фактом — нечасто я становлюсь героем какого-либо сна, не говоря уже об откровенном.

Но в этот раз всё было иначе. Скорее всего, из-за того, что я безмерно скучала по Артуру.

Я чувствовала, как он нежно и трепетно гладит моё тело, особенно бёдра и то, что между ними. Растирает влагу по половым губам, пальцами настойчиво проникает внутрь, сжимая второй рукой грудь. Покусывает мочку уха, целует щёку, ловит губами мои стоны…

Это было так остро, откровенно и бесстыдно, что я, не стесняясь, тёрлась о напряжённое мужское тело, вжимаясь в него всё сильнее и крепче, и отчаянно желала поскорее почувствовать глубже в себе то, что пока ещё лишь упиралось в меня, но не торопилось заходить.