Страница 22 из 47
Мы ведь когда-то были со Стасом не только любовниками, но и друзьями. С самого начала практически. Наше общение не сводилось к одной лишь кровати — мы много разговаривали, обсуждали что-нибудь, делились впечатлениями о фильмах, книгах, политических событиях. Спорили до хрипоты, но не разочаровывались друг в друге и не обижались — наоборот, радовались, потому что нам всегда было интересно вместе. Интересно абсолютно всё, что мы делали, — от походов в кинотеатр до обсуждения поправок в Конституцию Российской Федерации.
Так неужели мы не сможем оставаться друзьями и сейчас? Да, мне до сих пор не слишком приятно видеть Стаса, он вызывает во мне сожаление о потерянной семье и разбитых мечтах — но со временем это должно пройти. Любовь к нему ведь прошла, пройдёт и это. А у него со временем пройдёт желание воссоединиться со мной. Сейчас вольётся в прежний рабочий ритм, встретит на работе или где-нибудь ещё какую-нибудь яркую красавицу и махнёт рукой на своё желание жить со скучной бывшей женой. Я была в этом совершенно уверена.
Я давно не осуждала Стаса за то решение и была благодарна ему хотя бы за честность передо мной, но и не питала иллюзий. Он такой человек — ему периодически необходим «свежий воздух». Я ему не подхожу — неамбициозная домоседка, не стремящаяся ни к чему, кроме морального и физического комфорта, не желающая даже быть лучшей среди продавцов-консультантов книжных магазинов. Ему нужна другая женщина. В институте он влюбился в меня, скорее всего, потому, что «поймал волну» — разочаровался в своей предыдущей девушке, которая оказалась подлой, а тут я, вся из себя такая положительная. Думаю, у Стаса и глубоких чувств ко мне никогда не было — так, влюблённость. Иначе он не смог бы настолько легко от них отказаться, даже не попытавшись оживить наши отношения. Если бы Стас действительно любил меня, то в то утро не стал бы говорить, что уходит, а рассказал о проблемах, о том, что засмотрелся на другую женщину и хочет как-то перезагрузить наш брак. Мне было бы больно, но я бы поняла. И, конечно, постаралась бы исправить ситуацию. Однако Стас не пожелал ничего исправлять — и это казалось мне доказательством того, что он меня всё же никогда по-настоящему не любил.
.
Возвращаясь вечером домой, я решила, что пора бы сообщить родителям об изменениях, произошедших в моей многострадальной жизни, и позвонила маме. Я не представляла, что она мне скажет по поводу Стаса — вариантов было несколько, — но на всякий случай готовилась к худшему.
Однако мама, выслушав мой эмоциональный монолог, который я выдала ей, шагая от автобусной остановки до нашего дома, вздохнула и успокаивающим тоном произнесла:
— Катюш, да ты не нервничай, не стоит оно того. Я вообще изначально была уверена, что в итоге так всё и получится.
— Да ладно?
— Конечно. Хотя был у меня вариант, что Стас там закрепится — если бы появился ребёнок, история могла бы пойти и по этому пути. Но, видишь, не хотела та девица детей. Если бы родила, он бы уже не ушёл, я думаю.
— Почему это?
— Ну, мне так кажется, что не ушёл — решил бы, что хватит бегать. Но, может, я и ошибаюсь, чужая душа всё-таки потёмки. А Стас… пожил чуть для себя, побыл эгоистом, но понял, что яркие девушки тоже эгоистки. А два эгоиста на одной территории не уживаются.
Я даже засмеялась — настолько кратко и ёмко мама охарактеризовала то, что происходило во время проживания Стаса с Региной.
— Ладно, мам, по поводу прошлого я поняла. Но сейчас-то мне что делать?
— А зачем что-то делать? — философски протянула мама. — Ничего не делай. Пусть Стас делает. Из кожи вон лезет, если хочет вернуться, а ты смотри и слушай, и на ус мотай.
— Да не хочу я, чтобы он возвращался…
— Это ты сейчас не хочешь. Но, кто знает, как жизнь повернётся? Во-первых, Стас — отец Ники. А во-вторых, ты его всё-таки знаешь уже, Кать. Недостатки, достоинства. Стас — не самый плохой мужик в мире. Да, он эгоист, но мужики все эгоисты, даже твой отец. Хотя их, конечно, не сравнить.
— Это точно, — буркнула я, насупившись — не любила, когда мама критиковала папу, как и папа маму. Впрочем, они делали это исключительно редко и любя.
— В общем, я бы посоветовала тебе не париться, — заключила мама. — Близко к себе, конечно, не подпускай, рано его прощать. В любом случае помучить надо. Пусть потелепается, постарается и пострадает. А дальше уж возможны варианты. Либо Стасу самому надоест и он найдёт себе другую женщину, либо ты смягчишься и позволишь ему быть рядом.
Я молчала. Отчего-то у меня было странное чувство, будто мама не учла ещё какой-то вариант… но я никак не могла сформулировать, что не так.
В итоге просто сказала:
— Ладно, уговорила, не стану париться.
— Ну вот и отлично, — хмыкнула мама, и я решила уточнить:
— А ты сама хотела бы, чтобы я сошлась со Стасом обратно?
— Кать, — мама вздохнула, — ответ-то очевиден, чего ты спрашиваешь? Я хочу, чтобы ты счастлива была, а со Стасом или нет — дело десятое. Если ты поймёшь, что он тебе нужен, несмотря ни на что, — я это приму. Если, наоборот, вы так и не сойдётесь — тоже возражать не стану.
— А как бы ты сделала на моём месте? Простила бы папу, если бы он…
— Твой папа не поступил бы так. Но если бы вдруг… наверное, простила бы. Я жить без него не могу, ты же знаешь. Он — часть меня. Как тут не простить-то. Но у вас со Стасом всё иначе.
— Это да, — признала я.
У нас со Стасом всё иначе — и правда.
Поначалу мне казалось, что я тоже не смогу без него жить. А потом… вполне себе смогла.
И даже неплохо. Особенно неплохо стало после того, как я встретила Артура.
37
Катя
Первых свиданий в моей жизни было всего два: со Стасом и с Артуром. Так уж получилось, что до встречи с будущим — хотя теперь уже бывшим — мужем я на свидания не ходила. Удивительно, но так бывает даже в двадцать лет. Никто меня не приглашал, а я сама в основном училась, а не где-то тусила, поэтому до Стаса опыта у меня не имелось. И да, я знала, что вроде как полагается не целоваться на первом свидании, да и потом тоже желательно мариновать молодого человека подольше, но… У меня не получилось.
Я действительно очень сильно влюбилась. Мама, когда я рассказала ей об этом, уверяла меня, что так и должно было быть — слишком уж долго я жила без влюблённостей, а для девушек моего возраста подобное даже ненормально. Ну… что есть, то есть. Вот я и провалилась в чувство к Стасу, как в омут. И когда однажды утром он, зацеловав меня до потери пульса, предложил, вместо того чтобы сидеть на парах, отправиться к нему домой, пока его мама на работе, я согласилась.
Помню, что Стас в этот момент посмотрел на меня каким-то долгим взглядом и серьёзно спросил:
— Ты уверена? Мы же с тобой там не чай пить будем… Точнее, не только…
— Уверена, — закивала я. Я не сомневалась ни секунды. Мне даже в голову не приходила банальная мысль: а вдруг Стас меня попользует и бросит? Точнее, приходила, но надолго она не задерживалась, растворялась в эйфории и влюблённости. Я жила здесь и сейчас, абсолютно не думая о каком-то далёком завтра. И, в отличие от той же Наташки Таракановой, не остерегалась подвоха. Мне и тогда, и сейчас казалась невероятной мысль, что Стас мог меня обманывать. Зачем? Я не видела в этом смысла. Ну серьёзно, он ведь действительно мог заполучить любую девушку, даже не напрягаясь. Обманывать меня ему было ни к чему.
Кроме того, я не исключаю, что, даже если бы я вдруг узнала, что Стас на самом деле со мной неискренен, всё равно не стала бы отказываться от возможности с ним переспать. Мне банально было любопытно, как и многим в этом возрасте, что же такое секс. Прочитанные книги и просмотренные фильмы — это одно, но ведь жизнь — совсем другое…
Не могу сказать, что первый раз меня впечатлил. Поначалу было приятно, потом уже не очень — стандартная реакция. Стас, правда, с улыбкой пообещал, что после всё станет иначе, — и сдержал слово. Через пару дней я и думать забыла о своём первом опыте, погрузившись в чувственность второго, третьего и так далее опытов.