Братья

— Ваши джинсы нуждаются в ремонте. У вас дырки на коленях, мисс Йю, — сказал я, взвешивая ракетку в руке.

— Спасибо за совет, но это сейчас модно и в Америке, и в Европе. Дырки протирают специально, чтоб у них был поношенный вид.

— Модно ходить в драных джинсах? Правда? — Я положил свою ракетку на траву и складным ножом моментально прорезал дырки на брюках на каждом колене.

— Посмотрите, у меня тоже дырки.

— Находчиво с твоей стороны. — Она от души расхохоталась, при этом ее грудь соблазнительно подпрыгивала.

— Вам нравится? — спросил я.

— Они выглядят ужасно.

— Почему?

— Потому что это не джинсы.

— Вы имеете в виду ваши белые брюки, которые сделаны из грубой шероховатой ткани?

— Да, они называются джинсами, это ковбойская мода.

Смущенный, я наклонился и закатал свои брюки, чтобы прикрыть дыры. Это была трудная игра, но я позволил учительнице выиграть, все еще сохраняя надежду, что она согласится давать мне частные уроки. Направляясь к школе, я спросил:

— Где вы живете?

— Почему ты хочешь знать это?

— Я хочу подвезти вас. — И указал на свой джип, припаркованный под ивой. Это была устаревшая пуленепробиваемая модель, весившая целых три тонны.

— Великолепно! Мне жаль, что у меня здесь нет автомобиля, как в Гонконге. Я ненавижу автобусы.

Когда мы подошли к автомобилю, шофер, одетый в униформу, отвел меня в сторону и, вцепившись мне в ухо, прошептал:

— Юный Лон, кто это?

— Моя учительница. Мы подвезем ее домой.

— Молодой хозяин, боюсь, что у меня нет разрешения сажать ее в машину.

— Вы сделаете это!

— Нет, не сделаю, потому что она иностранка и не может ехать в военном транспортном средстве.

— Нет может! И вам, вероятно, придется много возить ее по городу начиная с этого дня. — Я повернулся к мисс Йю и вежливо сказал на английском языке: — Сначала женский пол.

— Нужно говорить: «Сначала леди». Спасибо.

Водитель неохотно отвез нас к дому, где жила мисс Йю, в центральной части Пекина. Она была счастлива, когда мы расставались. Все имеет цену в этом мире, часто говорил мой дедушка-банкир. Для красивой учительницы английского языка шофер и компаньон являлись тем, в чем, по моему мнению, не должна была нуждаться такая женщина, как она. Я выпросил для мисс Йю шофера, который повсюду возил бы ее. Как и ожидалось, она приняла мое предложение с благодарностью. Тогда мы и условились, что она будет три раза в неделю после школы приходить и обучать меня. Благодаря гонконгской деловитости мисс Йю я делал успехи в английском. Она была строгим преподавателем, но когда уроки заканчивались, мы часто разговаривали или играли.

В один из субботних дней отец попросил, чтобы я представил его мисс Йю, поскольку хотел проявить уважение к той, что вносила вклад в интеллектуальный рост его сына. Китайцы полагают, что преподаватели так же важны, как и родители, если не больше: они развивают молодые умы и формируют юные души. Но я полагал: отец просто хочет удостовериться, что эта экзотическая гонконгская принцесса не оказывает на меня дурного влияния.

Я заметил румянец на лице мисс Йю, когда она делала почти реверанс, знакомясь с отцом. Отец провел ее в свой просторный кабинет и попросил, чтобы им подали чай. Они беседовали в течение часа. Сквозь двери я слышал смех. Я ждал снаружи, пытаясь узнать, что отец думает о ней. К счастью, после встречи он появился с одобрительной улыбкой на лице.

У матери тоже были свои интересы. Сначала она шпионила за мисс Йю через окно музыкальной комнаты, делая вид, что спокойно играет на фортепьяно, но в действительности наблюдая за каждым движением моего преподавателя. Любая особа женского пола моложе ее автоматически вызывала у нее подозрение. Мать знала, что отец неравнодушен к молодым привлекательным особам. Но, обучая меня, мисс Йю демонстрировала лишь невинность и усердие. После отказа в течение двух недель от послеобеденного чая со своими друзьями мать убедилась, что мисс Йю не замышляет ничего дурного. Ей доставило удовольствие, что однажды мисс Йю постучала в ее дверь и спросила, примет ли женский клуб, возглавляемый матерью, пожертвование какого-то гонконгского журнала мод.

— Ваша музыка просто изумительна, — добавила мисс Йю. После этого мать наконец сдалась и признала, что мисс Йю все же друг, а не враг. Тем не менее она все-таки установила слежку за моей учительницей. Это было поручено водителю мисс Йю.

ГЛАВА 9

В газете недельной давности, датированной десятым сентября тысяча девятьсот семьдесят шестого года, которую я нашел в библиотеке, я прочитал о смерти вождя Мао, которого все очень боялись. Это была невероятная новость. Мне стало интересно, какие еще события происходят в мире за толстыми стенами моей школы, потому что я понимал: с кончиной Мао «культурная революция», которую он когда-то затеял, наконец-то закончится.

— Это означает только одно, — сразу же прошептал я Суми, — в стране начнутся хаос и беспорядки. Победит тот, в чьих руках окажется армия. Власть сейчас будет очень легко захватить.

— А что нам теперь делать?

— Я должен сейчас быть в армии, или никогда не попаду в ту лодку, которая приведет меня к моей мечте, Суми! Разве ты не видишь? Мао правил Китаем почти тридцать лет. Наша страна — одна из самых населенных в мире, китайцы ожидают нового вождя. И я пока не вижу ни одного среди тех, кто входит в состав Государственного и Центрального военного совета. Страна сейчас очень ослаблена. Хаос пугает слабых, но подбадривает храбрых. Как мне жаль, что я не могу присоединиться к армии.

— Присоединиться к армии? А как насчет меня?

— Ты будешь писать! Разве это не то, что ты всегда хотела делать? И что может быть лучше для писателя, чем время беспорядков?

— Да, ты прав, — сказала Суми, думая о своих героях. — Чарльз Диккенс писал во время промышленной революции в Англии. «Мечта о красном особняке» Чио Дзичин тоже родилась, когда умер феодализм. О, благодарю тебя! — Она впервые коснулась меня своими губами, потом мы целовались как сумасшедшие. Суми неохотно высвободилась из моих объятий. Она должна была ждать, и я тоже. Мне нужно было руководить армиями, побеждать в сражениях, а ей — писать эпопеи. Но она принадлежала только мне, независимо от того, куда забросит нас судьба.

Самым мучительным тоном, на который был способен, я прошептал:

— Я действительно люблю тебя.

— Я люблю тебя даже больше.

— Этого не может быть. Ничто не может сравниться с глубиной моих чувств к тебе.

— Да нет же, мои чувства, конечно, могут.

— Я женюсь на тебе, когда стану генералом.

— А я выйду за тебя замуж, когда страна станет на колени у моих ног.

Обещание жизни и любви только привело к следующему циклу поцелуев, которые заставили меня почувствовать себя слабым и сильным одновременно. К счастью, библиотека, как обычно, была пуста.

С переменами в политике я жаждал новостей о лидерах. Я начал читать в библиотеке все газеты, хотя в этот удаленный портовый город они доставлялись с опозданием на несколько недель. Я вчитывался в каждое слово, пытаясь разгадать скрытое за ним значение. Ведущие газеты, такие как «Женьминь жибао» и «Гуанминьжибао», сохраняли спокойный тон относительно внезапного окончания бурной «культурной революции». Я продолжал задаваться вопросом, кто стоял за этим. И если никто, то когда же должен был произойти государственный переворот? Я понимал, что появление нового лидера было только вопросом времени или кровопролития. Основываясь на поверхностном знании истории, которое приобрел во время своих ночных чтений, я понял, что династия редко переживает своего создателя и власть никогда не переходит к другому, минуя кровопролитие.

Я мало спал. Мечтал присоединиться к армии теперь, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Я понимал, что напрасно трачу здесь время. Но знал, что в действительности должен преодолеть много препятствий, прежде чем достигну своей цели. Даже если бы я мог оставить школу, приняли бы меня в армию в моем возрасте и с моими знаниями? Я знал, что приблизительно в десяти километрах от школы располагалась морская база, и слышал разговоры о скрытых ядерных установках глубоко в горах. Я становился все более беспокойным, и мое волнение передалось Суми.