Братья

— Спасибо, — сказал я. Мальчик ушел.

Рис был холодным, но очень вкусным. Держа в руках пустую миску, я был глубоко тронут теплотой маленького мальчика. Если там снаружи был кто-то, кто называл себя моим другом, даже не будучи знаком со мной, значит, там должен быть и другой и, возможно, не один. Но сначала мне придется пережить своего соседа по комнате, который вернется и, конечно, попытается убить меня.

— Утренняя зарядка. Подъем! Утренняя зарядка, бездельники, — проревел грубый голос с футбольного поля, отозвавшись эхом в тишине утреннего часа. Море за пределами окруженного стеной строения было спокойно. Лишь легкий бриз стряхивал пыль с сорной травы, растущей по краю земли, и с верхушек сосен. Охранник открыл мою дверь и саркастически заявил:

— Мой юный друг, я освобожу тебя, но ты должен хорошенько запомнить то, что я тебе скажу. Есть две вещи, которые нельзя делать в этом раю. — Он сделал паузу, чтобы затянуться сигаретой. — Первое: нельзя драться с Хей Гу, что ты и сделал. Это было слишком плохо.

— Хей Гу? Кто это? — спросил я.

— Черная Собака, твой сосед по комнате. — Зловещая улыбка растянулась на его лице. — Поскольку это — гарантия того, что он убьет тебя, когда вернется. Если нет, это сделают его приятели. — Он еще раз усмехнулся. — Теперь, когда ты знаешь, что припасено для тебя в этой великой школе, ты, возможно, захочешь убежать, поэтому я чувствую, что необходимо сказать тебе о втором строгом «нет».

Мое сердце наполнялось гневом, оттого что охранник пытался запугать меня.

— Что это значит?

— Тебе не понятно, молодой человек? — Он усмехнулся и сделал паузу, чтобы затянуться снова. — Слушай внимательно. Тебе не стоит пытаться убежать. Я уверен, что ты слышал любимую фразу нашего ректора: «Они никогда не уходят живыми». Должен сказать, что это абсолютно верно. Даже не пробуй, если ты не мастер кунг-фу, который может перепрыгнуть через высокие стены или плавать среди акул-убийц, если ты предпочтешь спастись морем.

Я молчал, ненавидя каждое произнесенное слово. Мне казалось, будто я попал в мир хищных животных, а не людей. «Месть — рядом», — продолжал я повторять про себя. «Будь начеку», — звучал в ушах голос моего юного друга.

В туманном утреннем свете я увидел по крайней мере тысячи мальчиков, стоящих в шеренгах. Дальше к северу стоял одинокий ряд девочек в тренировочных брюках. Охранник велел мне встать в конце третьей шеренги. Зарядка состояла из бессистемного вытягивания рук и ног. Охранники стояли вдоль боковой линии, чтобы поправлять непослушные конечности. Как только упражнения были закончены, прозвучал другой свисток, вызвавший приветственные крики и смех голодного молодняка. Это значило, что настало время завтрака.

Шеренги нарушились, и толпа беспорядочно помчалась к зданию без окон. Мальчики бежали впереди, а девочки тянулись следом за ними. Я не торопился присоединиться к этому безумию и намеренно старался больше не привлекать к себе внимания. Оглядываясь, я стоял поодаль от кустарников и стволов деревьев на случай, если там скрывается один из дружков Черной Собаки, чтобы напасть на меня.

В столовой мне дали мою порцию, миску каши с несколькими маринованными огурцами, плавающими на поверхности. Мой живот заурчал от восхищения при виде скудной пищи. Я нашел пустой стол в углу и, сидя спиной к стене, ел, наблюдая за толпой, оставаясь внимательным к любому признаку надвигающейся опасности. Через два стола от меня разгорелась борьба за еду. Я видел, как охранник бил ребят своей бамбуковой палкой. Гвалт скоро затих, и подстрекателя увели, прижав палки к горлу.

У всех мальчишек были коротко стриженные волосы и подозрительные взгляды, не соответствовавшие их возрасту. Некоторые, более непослушные, гонялись друг за другом, не боясь постоянных ударов палок охранников. Другие выглядели покорными и, казалось, подчинялись правилам и инструкциям, какими бы они ни были. У них был застывший взгляд, как у заключенных, которых мир давно забыл, изможденные лица, опущенные плечи, принявшие на себя лишь бремя ежедневных хозяйственных работ и страх. У одного мальчика были брюки, которые уже много раз латали, но на коленках все еще оставались дыры.

Я посмотрел в дальний конец, где пять столов занимали девочки. Они казались застенчивыми и были одеты в темно-синие блузы и мешковатые штаны из грубой ткани, волосы одинаково коротко стрижены, чтобы не заводились блохи и вши. Единственное, чем они отличались от мальчиков, — это хрупкими скелетами и неразвитыми женскими голосами. Как бы мне хотелось, чтобы хоть какой-нибудь цветок украсил их волосы. Насколько бы иначе они выглядели, если бы носили платья в цветочек, плотно облегающие их стройные девичьи тела. Охранник подошел и постучал палкой по моему столу.

— Поторопись. Что это, по-твоему, — банкет?

Я посмотрел на него и быстро прожевал свой рис. Мое лицо застыло, когда я наткнулся зубами на несколько песчинок на дне миски. Мне пришлось закрыть рот, чтобы сдержать рвоту. Рис был на вкус несвежим и соленым и напоминал испорченную пищу. Но я действительно почувствовал себя лучше. Только рот чувствует пищу, дальше вкус и аромат не имеют значения. Я ел, чтобы наполнить желудок и выжить. Наслаждаться пищей здесь было самым последним делом.

Репродуктор в столовой затрещал, и раздался четкий и ясный голос, который мог принадлежать только маленькому ректору.

— Студенты! Из-за возникшей потребности нашего правительства в производимом нами продукте, консервированном тунце, с сегодняшнего дня в первой половине дня все обязаны работать на рыбном заводе, а посещать школу во второй половине дня. Помните, исправление — ваш единственный шанс выжить в этом мире и это стоит денег. Ваша обязанность отработать пищу, которую вы только что съели, и еще много еды, которую будете потреблять впредь. Ничего нет бесплатного, и плохие дела будут наказаны. А теперь, охранники, пожалуйста, организуйте перемещение толпы. Это пока все. Хорошего дня.

Послышался шум, ребята ругались и проклинали ректора. Треск бамбуковых палок не прекращался, и толпа медленно и неохотно вытекала из столовой. Волоча ноги, все неохотно направились к консервному заводу.

Вонь в цехе была просто невыносимой, а высокая температура вызывала головокружение. Охранник, одетый в комбинезон и перчатки, отправил меня для начала на самую легкую работу: чистить и освобождать от костей живого тунца. Мальчики и девочки выстроились вдоль длинной раковины, наполненной подпрыгивающими рыбами. Нам дали ножи и простые инструкции. Охранник рявкнул, перекрикивая гул:

— Сначала отрубайте голову, счищайте чешую, затем вспарывайте брюхо и потрошите его.

— Можно мне перчатки?

— Нет.

Я вздрогнул от приказа о зверском задании, затем втиснулся в линию между двумя мальчиками и взял в руки огромного тунца. Рыба была скользкой и сильной. Она била хвостом и выпрыгивала из моих дрожащих рук. Кто-то засмеялся, кто-то назвал меня глупым. Я безрезультатно преследовал дьявола по всему полу в течение доброй минуты, пока наконец не нанес рыбе удар по голове. Это было первое живое существо, которое я убил в своей жизни. Когда голова рыбы разбилась, брызги крови попали на штаны двух парней, которые внезапно выросли рядом со мной. Это были приятели Черной Собаки. Я искренне принес извинения:

— Простите, я не нарочно. Я сегодня первый раз здесь.

— Оближи кровь с моих штанов, ты, маленькая дрянь! — потребовал один верзила.

— Я обещаю выстирать их тебе, когда работа будет закончена, — сказал я, но тот вдруг схватил с пола огромную рыбью голову и швырнул ее мне в лицо. Спотыкаясь, я отступал назад, пока не ударился головой о грязную, испачканную рыбьей кровью стену. Мои ноги поскользнулись на влажном полу, покрытом чешуей и костями, и я со всего маху упал на пол. Вокруг веселились. Когда я отклонился назад, чтобы занять устойчивую позицию, то увидел, что другой парень, пониже ростом, держит нож для рыбы в своей мозолистой руке и норовит запустить его в меня. Нож чудесным образом вонзился острым концом в стену, на расстоянии двух сантиметров от моего уха. Месть пришла.