Вернуться 3

— Зовут Андрей, ему 19 лет, захвачен в плен, как и я. Но в другом месте, два месяца назад, а теперь мы с ним здесь уже месяц сидим. Сначала нас купил один из старейшин этого села. Работали на него. Потом пришли боевики и мы у них за экскаваторы работали. Копали окопы и ходы сообщений, ха-ха, — сипло и не очень весело рассмеялся Виктор.

— Понятно, — Герман быстро осматривал Петрова, смотря на общее состояние, а в особенности на его ноги, одетые в какие-то разваливающиеся ботинки. — Так, погостил и хватит. Надо выбираться из этого негостеприимного места. Глотов, ты где там? — бросил он в дверной проём.

— Бля, Витя? — Глотов осторожно обследовавший вырытые ходы, тут же примчался и обалдел, увидев своего друга и его состояние, но сдержался, чтобы не броситься к нему, а сейчас стоял за спиной Германа и пожирал глазами счастливо улыбающегося Петрова.

— Герман, я без него не пойду! — вдруг сказал Петров, кивнув на молодого парня, недоуменно смотревшего на происходящий разговор офицера с неизвестными.

. — Когда мне рёбра сломали, он меня выхаживал. Помогал чем мог… И он совсем «зеленый». Отца у него нет, что я его матери скажу, если тут оставлю, — быстро говорил Виктор. — Только у него с ногой проблема, ходит очень плохо. Три дня назад ему на ногу лом упал. Вроде перелом ступни.

— Здравствуй жопа, Новый год! — только и смог сказать Герман. — Не было у бабы проблем, купила баба порося… Только этого нам не хватало… — он лихорадочно думал. — Ладно, концепция меняется. Ты сам-то идти сможешь?

— Постараюсь, хотя бегун из меня ещё тот, — Петров кряхтя поднялся с пола на ноги, было заметно, что его пошатывает. — Оружие есть?

— Глотов⁈ — Герман глянул на того, а сам подошел к парню, став быстро, но стараясь не причинять тому боль, осматривать травмированную ногу последнего.

В полутьме было плохо видно, но заметно, что правая ступня в расшнурованном ботинке парня опухла, явно различаясь размером с другой ногой.

Глотов метнулся из камеры, а вернувшись через пару минут вручил Петрову один из автоматов, что принёс из комнаты с двумя уничтоженными боевиками.

— Ну что, Андрюша, поскачем? — странный вопрос немного ввёл молодого парня в ступор, потому что он решил, что Петрова заберут, а его оставят здесь. Ведь он обуза, но он не хотел ничего говорить, т. к. понимал, что это правильно:

— Если я вам буду ме… — начал Андрей.

—…Руку давай, балбес, — перебил его неизвестный.

Андрей с сомнением и надеждой глянул на Виктора, который кивнул, давая понять, что надо делать, как его просят.

— М-м-м, — простонал молодой парень, когда Герман поднял его с пола за руку, а потом неожиданно развернулся спиной и быстро прихватив вторую руку пленного, закинул того к себе на спину.

— Так быстрее будем, — пояснил Герман под заинтересованными взглядами своих товарищей. — Ногами меня обхвати, Андрей, — потребовало он от парня.

Тот застонал от боли, а потом скрипя зубами, но покорно выполнил: обхватив ногами за торс и скрестив лодыжки на животе носильщика.

— Так, верёвку! — приказал Герман, поняв, что бывший раб может расцепить ноги, а держать его самому — совсем не гуд, т. к. нужно ещё автомат в руках держать.

Глотов тут же отстегнул от карабина на поясе небольшой моток репшнура, длинной пять метров. Такие мотки специально носили каждый из их группы на всякий случай. Затем быстро обвязал два тела, тесно соединив их между собой, завязав хитрые альпинистские узлы, а потом обрезал торчащие концы.

— Погнали, пока не дали! — Герман убедившись, что всё в порядке, проверив, что тело «наездника» хорошо держится на спине, тут же выскользнул первым из помещения.

— Всё такой же шустрый, — хмыкнул Виктор, следуя за Глотовом, который шел вслед за ушуршавшим вперёд Германом. — Как уходить будем? — он и Глотов замерли за спиной замершего Германа, осторожно высунувшего голову наружу из отверстия в земле и крутящего головой по сторонам.

— Ножками будем, ножками. На ручках тяжело будет, — глаза Германа очень внимательно скользили по остаткам домов и перепаханной земле, выискивая малейшее движение, но не находя ничего подозрительного. — Кажись никого… Вылазим, — и будто его и не было — только вроде был, а теперь пустое место перед Глотовым и Петровым.

— Хм, — Глотов дернул головой к плечу, в очередной раз поражаясь скорости Германа, а потом полез первым наружу, а когда вылез на поверхность, то подал руку кривящемуся Виктору и помог тому вылезти наружу, пока рядом стоящий на колене Герман контролировал окружающую обстановку с автоматом.

— Так, почесали отсюда, быстрее, — Герман прижал пальцем тангенту рации. — Скоро Новый год!

— Принял! — раздался в эфире радостный голос Титова, услышавшего этот непритязательный шифр — ребята возвращаются. Он уже весь измаялся, слыша непрекращающуюся перестрелку именно с той стороны, куда ушли его друзья, и будто канули в неизвестность.

— Агат! Это Кузнец! — неожиданно в рациях Кравцова и Олега раздался голос их коллеги, выполняющего в их подразделении обязанности радиста, а также занимающегося в данный момент прослушиванием эфира с целью выявления радиостанций боевиков. — В эфире появились две новые радиостанции. Принадлежность не установлена!

Оба «омеговца» в этот момент быстро, но осторожно продвигались в сторону непонятного шевеления со стороны школы.

— Принял! — ответил Паша, переглянувшись с Олегом, а потом они продолжили своё поступательное и неудержимое движение в сторону непонятной ситуации.

Странно, вроде за последние дни вроде всех общающихся в эфире со стороны боевиков выявили, и даже частью идентифицировали, а тут какие два новых абонента — и это не есть хорошо…

Хамзат и Абдул-Мелик целеустремленно, под прикрытием своей личной охраны, наиболее приближенных и тем, кому можно доверять, — воинов Аллаха, преодолели немногочисленное оцепление «федералов» по подземным ходам, а теперь уходили всё дальше от сужающегося кольца военных.

— Уважаемый, — к ним приблизился один из телохранителей, обратившись к Хамзату, — что делать с Идрисом и Амиром, они охраняют рабов. Здесь, совсем неподалёку.

— Ничего, пусть погибнут, как настоящие муджахеды, — заявил Гелаев, а Абдул-Мелик подтвердил приказ кивком, считая, что некогда им тратить время на двух ничего не значащих бойцов. Пусть их смерть послужит борьбе за независимость их Ичкерии…

— Куда несём мы Пятачка… Большой, большой секрет! — напевал себе по нос Герман, пригнувшись перебегая от остатков здания к зданию, в направлении нахождения Титова. — И не расскажем никому, а то ведь это не секрет…

Андрей «едущий» на спине этого мужчины, немного напрягался, вспоминая, что ему про него скупо рассказывал Петров, ощущая себя не в своей тарелке, тем более, что сидит у него прямо на спине.

Глотов, страхуя прихрамывающего Петрова, двигался за шустро двигающимся начальником, изредка помогая другу, когда Герман завернул за остатки какого-то почти полностью разрушенного здания.

Все стремились как можно скорее покинуть пределы села Комсомольское, тем более, что основные боевые действия сейчас были в стороне от них. А они передвигались по территории, где основные перестрелки уже закончились, так что тут было более-менее спокойно, чтобы без проблем покинуть негостеприимное место.

Двое бойцов Гелаева, пройдя по одному из вырытых ходов сообщения, вырвались немного вперёд, метров на двадцать от основной группы, двигающейся за ними, проскочив так, что их было абсолютно невидно со стороны приближающихся Германа с его товарищами.

— Ёб! — Герман никак не ожидал, что, повернув за угол, он нос к носу столкнётся с бородачом с автоматом в руках — первому из группы двигающихся бойцов из охраны Хамзата и Абул-Мелика.

— Ха! — бородач оказался шустрым, быстро сориентировавшись и резко ударил по дуге прикладом автомата в голову неизвестному с каким-то большим горбом на спине, внезапно появившемуся перед ним.