Дракон из сумрака

Если мы столкнемся с одним из монстров, обитающих в этих краях…

Если по дороге долго не будут попадаться грибы и ильди, чтобы утолить голод…

Если предатели каким-то образом прознают, что я жива, и вернутся меня добить, а мои силы к этому моменту не восстановятся…

Нет, ожидание — слишком большая роскошь.

— Обсушиться бы как-нибудь, — вздохнул Фай, уныло разглядывая влажные рукава туники.

Из озера мы вышли промокшие насквозь, но главное — живые. Не всякий переход заканчивался успешно, но об этом я, разумеется, промолчала, ведь шансов благополучно пересечь гиблую долину было еще меньше.

— Высохнешь рано или поздно, — успокоила я Фая.

Влажная ткань неприятно липла к коже, а еще в мокрой одежде было холодно, так что я прекрасно понимала его нытье.

— Уже несколько часов прошло, а все никак, — зябко поежился он.

— На солнце было бы быстрее, да только рассчитывать на него не стоит.

На солнце — нет, а вот на ветер — сколько угодно.

— Спасибо, догадался.

Мокрые, замерзшие, мы двигались вперед. Глядя на темнеющее небо, я с нетерпением предвкушала ночь и прикидывала, где бы ее провести. Опять в пещере? А может, повезет наткнуться на небольшую деревушку с радушными жителями? В таких глухих местах люди не должны знать эйхарри в лицо. Денег, чтобы заплатить за комнату, к сожалению, нет, зато есть острые когти на случай, если хозяева не пожелают быть гостеприимными.

После откровений на берегу озера Эвер был задумчив и молчалив, но время от времени я ловила на себе его взгляды. Он бросал их украдкой, словно боялся встретиться со мной глазами, но я чувствовала: смотрит. Вот бы забраться к нему в голову — понять, что за мысли там крутятся!

Привал разбить пришлось все-таки в пещере: ни один поселок на пути так и не попался, но мы были рады и тому, что не надо спать под открытым небом. Каменные стены не спасали от холода, но защищали от сквозняков и дождей, да и вероятность встретить голодного хищника значительно снижалась. Какое-никакое, но убежище.

По дороге мы собрали немного грибов. С третьей попытки я все-таки смогла развести магией костер, так что даже получилось их поджарить на огне — вполне приличный ужин, если не учитывать удручающе крохотный размер порций.

После еды, все еще голодные, мы забились в конец пещеры, подальше от входа, и уставший Фай мгновенно уснул. Прислонился спиной к стене, закрыл глаза и сразу вырубился. Словами не передать, насколько меня это обрадовало. Не могла же я домогаться Эвера при свидетелях.

Полная сомнений, я покосилась на свою цель. С чего начать? Как подступиться к остроухой недотроге? У него же опыта никакого, а душа вся в рубцах и ранах. Девственник, хотя и перепробовал все мыслимые и немыслимые виды секса. А все равно чистый. Невинный ягненок.

Внутренне обмирая, я села рядом с Эвером, пытающимся улечься на голом каменном полу пещеры, и закинула первую удочку.

Я решила начать с целомудренных объятий. Мы уже это проходили и вполне успешно: Эвер напрягался, но не сбегал из пещеры в панике. Сегодня я надеялась зайти немного дальше, а если повезет, и не немного.

Получится ли убедить ушастого скромника раздеться? Даст ли он к себе прикоснуться? Хотя бы выше пояса? А поцеловать? Как насчет поцелуя?

Сгорая от нетерпения, я дождалась, когда Эвер перестанет возиться в поисках более или менее удобного положения для сна, и на пробу опустила ладонь на его бедро. Мышцы под моей рукой напряглись, эльф затаил дыхание, но не отстранился, будто решал, стоит нервничать или еще рано. Похоже, все, о чем он мог думать, — об этом прикосновении, об ощущении тяжелой ладони на своем бедре, о том, чего ждать дальше.

Воздух внутри пещеры словно загустел. Эвер лежал ко мне спиной, и я не могла читать эмоции по его лицу, но тело рассказывало о чувствах хозяина не хуже мимики. От драконьего слуха не укрылось чужое волнение. Сердце эльфа билось гулко и часто. Время от времени Эвер шумно втягивал ноздрями воздух, а потом неосознанно задерживал дыхание.

Мне хотелось погладить его, но я заставила себя не шевелить пальцами, не торопиться, дать Эверу время успокоиться и привыкнуть к моей близости.

По ощущениям прошло около получаса, прежде чем моя невинная жертва расслабилась, вероятно, решив, что продолжения не последует. И тут я скользнула ладонью выше. Провела по его бедру медленно и томно. Теперь кончиками пальцев я почти касалась лобка, спрятанного под плотным хлопком штанов. Почти. Еще сантиметр — и прикосновение стало бы интимным.

— Иданн, что ты делаешь? — хрипло прошептал Эвер в темноте. Его спина, плечи, руки окаменели. Голос странно дрожал. — Мне… — Судя по влажному звуку, эльф облизал губы. — Мне начинать паниковать?

— Зачем? Разве здесь есть, кого бояться?

Он протяжно выдохнул и слегка отодвинулся — подальше от меня, поближе к стене — так, чтобы моя рука, почти коснувшаяся его паха, вернулась на бедро и прикосновение перестало быть откровенным.

Возможно, мне следовало подождать более подходящего момента, но в таком возбужденном состоянии я не могла отступить — понимала: не попробую — не усну, буду всю ночь лежать рядом с эльфом и мучиться от бездействия. Я хотела продвинуться в наших отношениях вперед. Добиться хотя бы какой-нибудь уступки с его стороны. Малейшей.

— Тебе неприятны мои прикосновения? — осторожно спросила я, но руку с бедра Эвера не убрала.

Ответил эльф не сразу. То ли сам с трудом понимал собственные чувства, то ли долго подбирал слова.

— Н-нет, — сказал он неуверенно. — Наверное, нет. Я просто не знаю, чего от тебя ждать.

— Считаешь, я могу сделать что-то против твоей воли? Неужели правда так думаешь?

— Ты — знаменитая злодейка из Сумеречных земель. Твоя армия напала на наше королевство.

Да-да, а еще не так давно я его душила, а мои люди превратили его первый раз с женщиной в настоящий кошмар.

— Нелегко довериться бывшему врагу, — закончил Эвер, и почему-то я решила, что сейчас он отстранится или демонстративно ляжет спать в другом месте пещеры, но нет. Поколебавшись, эльф повернулся ко мне лицом и раскрыл объятия.

— Так теплее, — объяснил он свой жест.

И пусть мы оба знали, что холодная ночь здесь ни при чем, я решила подыграть Эверу. Не хочет признаваться в своих чувствах и желаниях даже самому себе — пусть. Первый шаг навстречу друг другу сделан. Главное, меня не оттолкнули.

Но что, если попытаться еще немного раздвинуть границы дозволенного?

— Эвер?

В кольце эльфийских рук было тепло и уютно, но я выпуталась из желанных объятий, чтобы посмотреть Эверу в глаза. Красивый! Какой же красивый! Теперь он лежал на спине, а я нависала над ним, опершись на локоть.

— Что, Иданн?

— Хочу тебя поцеловать.

Он сел так резко, что не отпрянь я вовремя — получила бы головой в нос.

— Нет.

Эвер спрятал лицо в ладонях и с силой потер щеки, как будто пытался содрать с них кожу.

— Один невинный поцелуй, — я не сдавалась.

Дай мне хотя бы что-нибудь! Хотя бы что-нибудь!

— Нет.

И снова отказ.

— Только поцелуй, ничего больше.

— Иданн, нет.

— Значит, я все-таки тебе противна?

Эвер отнял руки от лица и посмотрел с болью, с невыразимой мукой. На дне его голубых глаз плескалось отвращение, однако направлено оно было не на меня. Это отвращение Эвер испытывал к самому себе, грязному, оскверненному, обесчещенному.

— Знаешь, что делали с этим ртом? — прошептал он, пряча взгляд. — Знала бы, не захотела бы меня целовать.

Сколько ярости и тоски было в его голосе! Сколько страдания!

— Я… догадываюсь. — Вспомнились ранки в уголках его губ. То, как Эвер не позволил обработать их заживляющей мазью. — И все равно хочу.

— Этот рот грязный!

— Самый желанный!

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Меня…

Я качнулась вперед, накрывая его губы своими, обрывая Эвера на середине фразы, не давая сказать то, что я не хотела слышать.