Страница 11 из 11
«Но он же тут жертва мошенничества этих здешних колхозниц, скорее всего», — в глубине души я возмутился, однако приказ Акуловой не стал оспаривать — всё было по букве закона.
Юнона помогла мне усадить на заднее сиденье машины кричащую девицу — ей пригрозили обездвижиньем и она немного успокоилась. Вторая девка давно успела убежать. С другой стороны пришлось посадить и этого паренька — довольно хрупкого и по-своему стильного, как мне показалось. Он был одет в черно-лиловый фрак, принятый среди художественной богемы.
— Поедешь с нами или своим ходом? — поинтересовалась Акулова.
«Она уже почти спит на ходу, вот так дела», — поразился я.
— С вами, госпожа штабс-лейтенант!
— Тогда садись на заднее, — взмахнула рукой офицер, — а я себе куплю кофе пока что, — она зашла в кафешку.
Усадив девку и паренька на заднее сидение, я успел поздороваться с Юной и перекинуться с ней несколькими фразами — оказалось, что дежурство у них выдалось нервное. Были и ложные вызовы, и пьяные драки в клубе аристократов, поэтому вздремнуть они смогли меньше двух часов.
— Лучше бы вообще не спали, — зевнула она.
Акулова вышла с двумя стаканчиками кофе — один она протянула Юноне.
— Благодарю, наставник! — Юна была немного смущена.
По запаху я сразу определил паршивый, полусуррогатный отечественный кофейный напиток на основе цикория и ячменя, который нельзя было пить без содрогания — бюджетный вариант для студентов и других не особо богатых категорий населения.
— Фэ! Другого здесь нет! — Акулова тоже поморщилась, отпив глоток.
Девушки, попив пару минут этот эрзац-кофе, расселись по местам. Мне пришлось сидеть рядом с девкой, от которой не слишком хорошо благоухало и которая норовила пнуть ногой сидящего левее неё паренька — он чуть ли не вжался в левую заднюю дверь.
— Уймитесь, Ромашкина, иначе применю заклинание, — мне пару раз приходилось её сдерживать.
До управления доехали быстро — я вышел на стоянке, а машина поехала в гараж — экипажу нужно было сдать арестованную и пострадавшего.
«Три-Акация-Девять запишет их на свой счёт», — с легким уколом недовольства подумал я, подходя к центральному входу.
Здание городского управления внутренних дел, которое я вчера толком не рассмотрел, сегодня впечатлило своей мрачновато-серой, монументальной казенностью — облицованное темно-серой плиткой, с тремя такого же цвета массивными колоннами перед входом, классическое здание из стекла и бетона начала прошлого века. Правее, под углом в девяносто градусов от основного корпуса была пристроена явно более новая часть, высотой в пять этажей — как раз наше крыло, в котором мы временно занимали три первых этажа.
«Остаётся достроить такую же часть слева — и будет немножко похоже на Петровку из моего мира», — воспоминание о своём мире на миг согрело душу.
Я направился к пятиэтажному крылу. Поздоровавшись с ещё дежурившей Ирой Журавлёвой, я поднялся в раздевалку — там был аншлаг. Более двух третей мотожандармов составляли девушки и женщины, естественно магички. Соответственно, запах разнообразных парфюмов стоял просто умопомрачительный.
Переодевшись в свою форму и надев кепи, я взглянул на свои наручные часы — было без четверти восемь.
Взяв свою папку с эмблемой МВД и выйдя в коридор, поднялся на этаж выше и направился к находящейся посреди него длинной стойке узла связи технического бюро. Женщины-секретари выдавали под роспись свеженапечатанные оперсводки сотрудникам.
Я проставил фамилию, дату и номер удостоверения в журнале и расписался — женщина выдала мне несколько листков, то есть гораздо больше, чем обычно.
— Внимательно ознакомьтесь со всеми ориентировками, юнкер! — сказала она.
— Конечно! — я сложил их в папку.
К счастью, на этаже был кофейный автомат — новомодное американское изобретение, и там почти уже не было очереди. За пятьдесят копеек я купил себе маленький стакан горячего кофе и с огромным удовольствием выпил его.
«Пока что никто не заподозрил вроде, что я — это уже не прежний Даурский!» — эта мысль вдохновляла.
Я вошёл в зал для совещаний.
Глава 4
Просторный, светлый зал с несколькими рядами столов, изящной лекционной кафедрой из золотисто-коричневой древесины, большими портретами императора Петра Алексеевича Кречета, министра внутренних дел Мышкина и генерального префекта Петухова на стене позади неё, а также огромной школьной доской чуть ниже портретов и стоящим справа от неё черно-бело-желтым триколором Российской Империи был заполнен менее, чем на половину. Как и обычно.
Экипажи остальных машин сидели двойками и просматривали свежую сводку, некоторые попивали кофе, смеялись.
Лейтенант Ирена Снегирева, мой наставник, сидела в третьем ряду и читала сводку. Перед ней стоял большой бумажный стакан с кофе.
— Доброе утро, сиятельная леди Ирена! — немного робея, подошёл я к ней.
«Ой, зачем же я так её назвал, по гражданскому этикету? Она как бы и не графиня, как и я — как бы и не барон, пока мы служим по конскрипции. Это же нарушение субординации — на меня бурное утро повлияло или же её красота?» — я сам себе не мог сейчас толком объяснить, почему сказал именно так, а не по форме.
Ирена, подняв глаза на меня, усмехнулась.
— Юнкер Даурский, и тебе привет! А что это тебя на гражданский этикет вдруг потянуло? — произнесла она приветливо.
Я увидел в её глазах искорки веселья, но всё же осознал, что хожу по тонкому льду — не хватало ещё, чтобы меня в чём-то заподозрили.
— Виноват, госпожа лейтенант — утро выдалось нервным, — став смирно, с некоторым раскаянием в голосе ответил я.
«А мой предшественник, то есть я теперь — довольно таки хороший актер, умеет показать послушание, когда это надо, смекалочку проявить, под дурачка закосить», — мимолетно пронеслась мысль и несколько воспоминаний из академии на этот счёт.
— Не только утро, Даурский, но и вчерашний вечер, — улыбнулась она. — Я вот читаю ночную оперсводку, и представь себе… — наставница сделала каменное лицо.
— Ч-что?
— Госпожа Акулова тебя даже похвалила! — офицер, отпивая кофе, подняла указательный палец и улыбнулась. — Так и написано о вчерашнем происшествии на складе — «проявил мужество и находчивость». И это в донесении написала сама Вероника, ты представляешь?
«И успела же Акулова отправить такое подробное донесение. Видимо, не так у них и много было дел ночью», — слегка удивился я. — «Хотя этого требует инструкция, а мы не всегда успеваем, потом по часу или два после смены пишем рапорты. Ночью работать проще в плане бумажной работы».
Я молча смотрел на наставницу, стараясь скрыть восхищение во взгляде: ростом и фигурой она была похожа на Акулову, почти как сестра — столь же спортивная, грудастая и стройная, но вот лицо, мимика и прическа были другими: модное черное каре с челкой, утонченное, изысканно-надменное лицо и выразительные брови. Но главное — своими зелеными глазами она могла взглянуть так, что душа уйдёт в пятки — прежний Александр за прошедшие дни уже убедился в этом неоднократно. Обманчиво-строгая или же притворно-благожелательная в зависимости от ситуации, но всегда чёткая в своих принципах помощи людям, даже если иногда это противоречит должностным инструкциями и букве закона, она с первого дня взяла меня в жесткий оборот и не спускала ошибок, но и не придиралась зря, а кроме того — она сама подавала пример своими профессиональными действиями и уже многому успела научить за эту неделю.
— Какой ты прыткий оказался любитель перестрелок, — в её голосе я уловил явное одобрение.
«Девушка стихии огня, родилась в Уссурийске на пять лет раньше меня, младшая дочка в роду старой аристократии дальневосточного фронтира — Снегиревых, партнеров нашего рода. Её тоже отдали из рода по конскрипции — этого ли она для себя хотела?» — вспомнил я факты из биографии наставницы. — «Разве мы все этого хотели — стать по сути изгоями по воле собственных семейств? Но ко всему привыкаешь, и теперь наш клан и семья — это мотожандармерия!»
Конец ознакомительного фрагмента.