Страница 16 из 32
Другой праздник они чтут, поминая души умерших: посещают могилы своих предков, занимаются делами милосердия и кормят бедных.
Третий праздник справляют они о себе самих и своем благополучии. Чтобы как следует справить первый праздник, они постятся тридцать дней, перед вторым — месяц, перед третьим — двенадцать дней.
Глава шестая. Об обычаях татар и о находящемся в их землях.
Татары чаще всего люди среднего роста, широкоплечие, с широкой грудью и некрасивые. Лица у них широкие с плоским носом, цвет кожи темный. Они сильны, смелы и легко переносят голод, холод и жару.
Верховой езде и стрельбе из лука они предаются с раннего возраста. Все свое возят с собой и, кочуя с места на место, живут в полях с женами, детьми и скотом. У них нет ни городов, ни сел, ни домов.
Насмехаясь над христианами, они говорят между собой: «Не сиди на месте, чтобы не быть в грязи, как христианин, и не гадить под себя».[137]
Перед началом зимы, спасаясь от холода, они уходят к Каспийскому морю, где влияние моря умеряет температуру, а к лету возвращаются в свою область.
Некоторые из них распахивают и засевают просом одну две или три полосы длиною в три-четыре югера и больше. Из проса они готовят кушанья и баирам (bairam), то есть тесто. У них нет пшеницы, нет и никаких овощей, но много мелкого и крупного скота, а в особенности коней и кобылиц, служащих им и для езды и для пропитания. Они делают лошадям надрезы и раны, а кровь употребляют в пищу вместе с просом или отдельно. Мясо крупного и мелкого скота и конину они едят в полусыром виде. Лошадей, издохших накануне, просто или даже от болезни, они охотно употребляют в пищу, вырезав только зараженное место. Пьют воду, молоко и пиво, сваренное из проса. Воду турки и татары называют су: иногда татары говорят суга (suha), и это значит вода. Пиво же просяное или сделанное из проса они зовут буза (buza), а русские — брага (braha). Особенно они ценят молоко комиз (komiz), то есть кислое, потому что оно будто бы и укрепляет желудок и действует, как слабительное. На пирах и принимая гостей они пьют араку (araka), то есть перебродившее молоко, удивительно и быстро опьяняющее.[138]
Они не воруют и не терпят воров в своей среде, но жить грабежом, разоряя соседей, для них — величайшее удовольствие и доблесть.[139] Они не знают ни ремесл, ни денег, а меняют вещи одни на другие. Впрочем, в Заволжской орде стали теперь входит в оборот аспры — серебряные турецкие оболы, а в Перекопской орде принимаются дукаты. В Ногайской орде обменивают вещи на вещи.
Татары хитры и вероломны с чужими, но между собой и со своими весьма честны.
Одежду они носят обычно из войлока и белой шерсти, грубо и просто сделанную. Больше всего они любят опончи, а в произношении этого слова в начале ставят и, говоря иопончи, а не опончи. Это — плотный белый несшивной плащ, очень удобный для дождей и на реке.
Страна их — равнина, без гор и деревьев, изобилующая лишь травой. Дорог у них нет, нет и лодок, а путь свой они считают днями. Так, земля заволжских татар, от реки Волги до Каспийского моря, простирается приблизительно на 30 дней самой быстрой верховой езды.
Верхом они проезжают в день 20 больших германских миль, а пешком не ходят и не путешествуют.
Звери, встречающиеся у них, это — олени, лани, козы и свак. Свак — это животное величиной с овцу, не попадающееся в других странах, с серой шерстью и двумя небольшими рогами, очень быстрое на бегу. Мясо его очень вкусно.[140] Когда стадо сваков замечено где-нибудь в траве в поле, хан или император татарский скачет туда верхом со множеством конных и они со всех сторон окружают скрывающихся в высокой траве животных. Начинают бить в бубны,[141] тогда испуганные сваки выбегают с разных сторон и всё мечутся от одного края облавы к другому, пока не обессилеют от усталости. Тут татары с криком бросаются на них и убивают.
Глава седьмая. О границах владений заволжских татар.
Земля хана и заволжских татар ограничена с востока Каспийским или Гирканским морем, с севера — степями, тянущимися на большое расстояние вширь и вдаль; с запада — реками Танаисом и Волгой; с юга — частью морем Эвксинским или Понтом, частью высочайшими горами Иберии и Альбании.[142]
Каспийское море русские зовут Хваленское море (Chwalenskee morze). Образовано оно не океаном, а реками, в него текущими. Многочисленные крупные реки стремительно вливаются в бассейн этого моря и, как бы прыгая с высоких берегов в середину его, оставляют под собой проход для едущих у берега.[143] Поэтому летом персы и мидяне ищут там прохлады, а зимой, вследствие испарения, климат там более умеренный. У этого моря и дальше к востоку, по словам русских, живут длинноволосые татары. Другие татары называют их калмуками или язычниками, так как они не соблюдают обряда магометова и не бреют головы, как все татары, у которых только юноши не выбривают головы до конца, оставляя две пряди волос, спускающиеся от правого и от левого уха к плечу, как признак неженатого или девственника.[144]
С запада находятся реки Танаис и Волга. Танаис татары называют Дон. Он берет начало из княжества Рязанского (Rzesensko, Rzessensi), занятого князем Московии, и сначала течет на север, потом поворачивает к югу и тремя устьями впадает в Меотидские болота или вернее образует их.[145] Около Танаиса есть уже деревья, есть яблоки и другие плоды, есть кое-где пчелиные улья на дубах, а также, но реже, — на соснах. Оттого татары и называют Дон святым, что близ него они находят готовую пищу: плоды, мед и рыбу.
Река Волга, по татарски называемая Эдель, течет из Московии. Истоки ее лежат дальше к северо-западу, чем у Танаиса. Сначала она течет на север, огибая Танаис на большом от него расстоянии, затем сворачивает к востоку и югу и наконец, двадцатью пятью устьями или рукавами впадает в Эвксинское море.[146]
Расстояние между Танаисом и Волгой равно пятинедельному или, при быстрой скачке, по крайней мере, трехнедельному пути. Волга втрое больше Дона, а двадцать пять ее рукавов сами являются большими реками, и даже меньшие из них по величине равны римскому Тибру или Висле за Краковом.[147] Эти реки весьма богаты рыбой, так что татары и другие проезжающие могут, стоя на берегу, зацепить саблей и вытащить рыбу, плывущую по течению.
Близ этих рек, Танаиса и Волги, в большом количестве встречается аир (air), то есть пахучий тростник, называемый также бростворце (brostworce). Там же растет ревень, который татары называют чиниревент (czynirewent) (слово это персидское), а также кучилабука (kuczylabuka) или, по иному произношению, кыльчабуга (kylczabuga), что значит вороний глаз; это — сильное горячительное средство.[148]
Об истоках рек Дона и Эдель я скажу подробнее в трактате о Московии.
Всякий раз как заволжские татары отправляются за добычей в наши страны, они переправляются и через эти и через другие реки без лодок: привязывают ношу сверху, жен и детей сажают на спины коней, а сами держатся за конские хвосты. Так они переплывают и идут грабить и творить всякие злодеяния.
К югу, по направлению к Каспийскому морю лежат горы Иберии и Альбании, которые у русских называются по имени народа Пятигорские Чиркасы (Pietihorscij czyrkaczy), то есть приблизительно Чиркасы пяти гор (Quinquemontani).[149] Среди этих же гор живут газарские племена, которые, по словам вашей моравской легенды, обращены были в веру христову святыми братьями Кириллом и Мефодием, посланными императором Константинопольским Михаилом.
137
Заимствуя это место, Герберштейн так его передает: «... иногда, рассердившись на детей и призывая на них тяжкое несчастие, они обычно говорят им: «чтоб тебе, как христианину, оставаться всегда на одном месте и нюхать собственную вонь» (о. с., стр. 143—144. Перев. А. И. Малеина).
138
Это ошибка: арак — виноградная или фруктовая водка.
139
Герберштейн, придерживаясь обычного у него полемического тона по адресу Меховского (но не называя его, как и часто), особенно подчеркивает вторую половину фразы, подвергая некоторому сомнению первую (о. с., стр. 144).
140
Вероятно, то же, что упоминаемый Герберштейном сейгак (о. с., стр. 175) — antilope saiga. В Zoographia rosso-asiatica P. Pallas’a (Petropoli, 1811, I, 252—253) Antilope saiga определена так: «Rossis Saigak; Polonis — suhac vel baran polnii». (См. E. Замысловский, Описание Литвы, Самогитии, Руссии и Московии Себастиана Мюнстера, Журн. М-ва Нар. Просв. 1880, сент., стр. 109, прим.).
На карте Московии в Космографии Мюнстера (напр. в изд. 1552 г.) западнее Дона, над юртами кочевников, изображено четвероногое животное с козлиной бородой и рогами, по предположению Е. Замысловского (о. с., стр. 108), тоже, что swak у Меховского и сейгак у Герберштейна.
141
Е. Замысловский (Герберштейн, стр. 276) почему-то предпочитает «литавры», тогда как ниже, в рассказе о россомахе (в Литве) вполне правильно переводит слово timpanum — барабан.
142
Альбания упоминается у Птолемея, Плиния, Страбона и др.; граничит на востоке с Каспийским морем, на севере — с Кавказом, на западе — с Иберией, на юге — с Арменией (см. Bischoff und Moeller, Vergleichendes Woerterbuch der alten, mittleren und neuen Geographie, Gotha, 1829, стр. 41. Ср. Замысловский, Герберштейн, стр. 344—345).
143
Древние считали моря заливами Океана, окружающего сушу. Страбон говорит: «... наша обитаемая земля, будучи окружена морем, принимает в себя из внешнего моря, что у океана, много заливов, а самых больших четыре: из них северный называется Каспийским морем, а некоторые называют его Ирканским» (кн. II, гл. 5, § 18; перев. у Латышева, о. с., т. I, в. 2-й, стр. 102). Почти то же о Каспийском море говорит Дионисий Периэгэт (соврем. Адриана) в стихах 47—50 своего Описания. Существовало, однако, и другое мнение именно о Каспийском море. Аристотель (Метеорология, кн. II, гл. 1, § 10) и Птолемей (кн. VIII, гл. 5, § 4) считали его как бы островом среди суши. Эти противоположные мнения пытался согласить Евстафий (XII в. н. э.), комментируя Описание Дионисия (718); он допускает, что проток из океана в Каспийское море где-то есть, но он неизвестен. Господствующим у географов XVI в. было первое из указанных мнений (см., напр., в общепринятом учебнике всеобщ. истории П. Орозия, кн. I, гл. 2: «Каспийское море на севере происходит от океана»); его-то и отрицает наш автор.
Перевод этой фразы Меховского у Б. Дитмара (о. с., стр. 67: «и оно не соединяется с океаном») неверен.
Известие о реках, скачущих с высокого берега в море, взято из Помпония Мэлы: рассказывая об Араксе, впадающем в Каспийское море, он говорит: «... где волнам приходится падать с крутизны вниз, они... выносятся вперед далее, чем простирается русло, и таким образом более чем на пространстве югера несутся, как бы вися в воздухе» (кн. II, 10; перевод у Латышева о. с., II, 1, стр. 125).
144
Калмыки в XVI в., под именем элютов или ойратов занимали область, лежащую между Алтаем и Тянь-Шанем, между степью Гоби и оз. Балхашем, а также обитали во внутренних долинах Алтая в Бийском округе и на сев. склоне Саянского хребта, в южной части Енисейской губ. (Геогр.-стат. словарь Росс. имп, II, 440; И. Г. Георги, Описание всех обитающих в Росс. госуд.-ве народов. СПб., 1799, ч. IV, 3 и сл. Ср. Замысловский, Гербершт., стр. 351).
145
Павел Орозий (кн. I, гл. 2): Танаис «Maeotidas auget paludes».
Герберштейн повторяет эту мысль (о. с., стр. 105).
Альберт Кампензе — тоже (о. с., 28), заимствуя у нашего автора и все описание Дона.
146
Это Меховский дважды повторяет и ниже (см. стр. 110 и 115) странным образом противореча и фактам, о каких мог знать, и Птолемею (кн. V, гл. 8 § 12), которого не раз цитирует.
Ошибка Меховского отмечена Герберштейном (о. с., стр. 113), но повторена «немецким Страбоном» XVI века, Себастианом Мюнстером в его Космографии (см. изд. 1552 г., стр. 911: Volha... influit in mare Euxinum). Впрочем, на карте Московии у Мюнстера этой ошибки нет.
Характерно, что Франческо да Колло (гордо противопоставляющий точность своих сведений данным Меховского), критикуя известие последнего об истоках Волги, почему-то берется опровергать, как мнение Меховского, также и то, что Волга впадает в Каспийское море, и приводит курьезные соображения о невозможности этого (о. с., л. 56 и 56V, перев. наш): «... он (Меховский, «Краковский автор») сверх того настаивает, что там (в княжестве Рязанском) берет начало река Волга, которая течет на восток через земли Московии и впадает в Каспийское море. Все это неверно и невозможно по нижесказанным основаниям. Волга не может впадать в Каспийское море, так как была бы в таком случае пересечена Танаисом и неизбежно должна была бы впадать туда, лишь слившись вместе с ним; или [надо было бы предполагать, что] Танаис течет выше Каспийских и Гирканских гор с их морем, а, следовательно, что эти две области и море их находятся в Европе, а это, как известно, опровергнуто. Затем, говорят, что Каспийское море, наподобие озера, окруженное теми самыми Каспийскими и Гирканскими горами, не имеет ни впадающих в него, ни вытекающих из него рек». Далее: «Известнейшая река Волга (и она, по полученным сведениям, берет начало в названных Рифейских горах), идя на запад, потом несколько на восток и на юг... проходя по странам Московии и Татарии, пересекается рекой Танаисом и, потеряв собственное имя, впадает вместе с Танаисом в Евксинское море» (ibid., л. 56V).
На упоминавшейся уже карте Вальдзеемиллера 1516 года Волга, под именем Ра, впадает в Каспийское море, но истоки ее (два) находятся в Рифейских горах (Урал) и Гипербореях (восточнее Урала). Именем Volga там же названа река, текущая с юго-западного отрога Рифейских гор и впадающая в безымянное озеро у Вел. Новгорода (Волхов). См. Кордт, о. с., табл. I.
Надо признать, что если наш автор и делает грубую ошибку, направляя Волгу в Черное море, то в общем — его описание Волги весьма добросовестно, и гораздо правильнее, чем у некоторых его оппонентов.
В переводе Б. Дитмара (о. с., стр. 67) это место передано неправильно: «Она течет сначала на восток, а затем на юг и двадцатью устьями впадает в Евксинское море». Опущено таким образом «cum ad septemtrionem flueret longo Tanaim circuens intervallo»; с последовательной неточностью передано следующее затем слово deflectitur; после «двадцатью» пропущено «пятью» (viginti quinque).
147
Дитмар (о. с., стр. 67) неверно передает это место: «Меховский говорит ... что 25 рек впадают в Волгу и что меньшая из них равна Тибру или Висле под Краковом».
148
Аир, acorus calamus, пахучий тростник; в корневище эфирное масло и горечь; желудочное лекарственное средство, имеет и другие применения.
Чиниревент — из двух слов: чини (персид.) значит китайский (от Чин — Китай) и ревенд (перс.) значит ревень.
Кучилабуга напоминает два слова: кучалак (джагат.), т. е. коршун (Радл., II, 1009), и буг’а, бог’а (осм., куманс.) значит бык. Значение oculus cornicis, т. е. вороний глаз, нам отыскать не удалось.
149
В северном предгорье Кавказа — горы: Бештау ишгва (большой Б.),. Змеиная, Машук, Бештау – дикока (Б. верблюд) и Развал. Птолемей имел сведения о них и назвал τα ιππικα δρη (Конские горы), очевидно уже в то время зная о прекрасных лошадях соседних мест.