Страница 25 из 228
Иначе подходил к решению рассматриваемого вопроса Б.Н. Граков, который, анализируя текст Геродота, полагал, что Отец истории имел в виду страну, в которой все скифские племена, кочевые и оседлые, едины по происхождению, языку, религиозным верованиям и политически, т. е. Скифия, по мнению Б.Н. Гракова, — единое целое, этническое и политическое. Исходя из этого и принимая во внимание, что на основании данных археологии об этническом, а следовательно, и политическом единстве можно говорить лишь применительно к степной зоне Северного Причерноморья, исследователь ограничивал территорию Скифии именно пределами степи и на ней расселял все названные Геродотом скифские племена. На территории лесостепи и на Северном Кавказе, по мнению ученого, жили соседи скифов — носители скифообразной культуры VI–III вв. до н. э. (Граков Б.Н., 1971а, с. 14–18). Гипотезе Б.Н. Гракова противоречит отсутствие в степной части Северного Причерноморья сколько-нибудь заметных следов оседлой жизни в VI–V вв. до н. э.
М.И. Артамонов, который в большинстве работ рассматривал Скифию только как политическое образование, в последней книге (1974) изменил свое мнение и специально подчеркнул, что Скифия была населена только скифами, что по своим этническим признакам население г указанных Геродотом границах представляло собой тесное единство. Признавая реальными размеры Геродотова четырехугольника, он включил в скифское этническое единство и лесостепное земледельческое население, считая его родственным по происхождению скифам-иранцам степной зоны. Однако это последнее заключение М.И. Артамонова находится в серьезном противоречии с археологическими фактами.
Иначе объясняет этническое единство А.М. Хазанов. Он полагает, что в скифское этническое единство могли входить не только действительно родственные племена, но и те, которые, будучи покорены скифами царскими, лишь считались таковыми по преданию, т. е. были связаны со скифами фиктивным родством (Хазанов А.М., 1975, с. 50 сл.). Автор, на мой взгляд, убедительно обосновал это положение. Если это действительно так, то тогда вопрос о местоположении оседлого земледельческого племени Скифии — скифов-пахарей — может быть решен в пользу лесостепи, т. е. исконно земледельческой территории, населенной племенами, отличавшимися от собственно скифов.
Переходя к изложению современных точек зрения на расселение племен Скифии и их ближайших соседей в соответствии сданными археологии, замечу, что меньше всего споров вызывает вопрос о территориях, занятых каллипидами, скифами-кочевниками и царскими. Каллипидов все исследователи расселяют в окрестностях Ольвии, на обоих берегах нижнего Буга и к западу от Днепра.
Основываясь на указании Помпония Мелы, помещавшего каллипидов на правом берегу нижнего Буга до р. Асиак (современная р. Тилигул или Тилигульский лиман), принято считать Тилигул западной границей каллипидов, восточная граница их не заходила далее Херсона, северная не установлена. Б.А. Рыбаков расширяет пределы земли каллипидов на запад, считая, что западными прибрежными соседями каллипидов были тириты, жившие в устье Тираса (1979, с. 124).
До недавних пор каллипидам приписывались поселения нижнего Побужья VI–V вв. до н. э., имевшие греко-варварский облик материальной культуры (Штительман Ф.М., 1956, с. 27; Артамонов М.И., 1974, с. 115; Граков Б.Н., 1971а, с. 61; Рыбаков Б.А., 1979, с. 124). В настоящее время большинство исследователей отказалось от такого мнения и считает эти поселения основанными греками, хотя и включившими в свой состав выходцев из варварской среды (Доманский Я.В., Марченко К.К., 1975; Доманский Я.В., 1979; с. 85 сл.; Русяева А.С., Скржинская М.В., 1979, с. 32 сл.; Отрешко Б.М., 1981, с. 38 сл.).
Изменилось мнение и относительно характера хозяйства каллипидов. Если раньше их считали оседлыми земледельцами, занимавшимися также скотоводством и рыболовством, то ныне распространено представление о каллипидах как о полукочевниках. В связи с этим намечается тенденция искать археологические памятники каллипидов лишь среди курганных некрополей. Так, А.С. Русяева и М.В. Скржинская предлагают связывать с каллипидами курганы V–III вв. до н. э., исследованные на территории от г. Николаева до Новой Одессы, хотя несколько ранее археологами было высказано мнение относительно принадлежности памятников этого района ализонам (Ковпаненко Г.Т., Бунятян Е.П., 1978, с. 149). В.М. Отрешко считает памятниками каллипидов и сходных с ними по образу жизни ализонов небольшие временные стоянки кочевников, известные в нижнем Побужье и далее на север вплоть до лесостепи. Вполне справедливым мне представляется замечание В.М. Отрешко: «Возможно, каллипиды потому и названы „эллинами-скифами“, что подкочевывали в степные районы между лиманами, побережье которых было заселено греками» (1981, с. 40, карта на с. 28).
М.И. Артамонов (1949, с. 150) видел в каллипидах не особое племя, а выходцев из самых разных племен Скифии, как кочевых, так и оседлых. К.К. Марченко (1983, с. 67–78) поддерживает этот вывод и предлагает видеть в каллипидах варваров, обосновавшихся в греческих поселках нижнего Побужья. Однако мне представляется, что здесь допускается явное насилие над текстом Геродота, в котором каллипиды выступают как самостоятельный этнос.
Локализация ализонов (алазонов) зависит от локализации горького источника — Эскампея, которая до сих пор спорна, и от того, какое именно сближение Буга и Днестра принимается во внимание. Чаще всего землями ализонов считается северная окраина степи между Бугом и Днестром. По К.К. Шилику, южная граница должна была проходить в районе впадения р. Синюхи в Южный Буг или южнее, северная — в истоках Эксампея (р. Гнилой Еланец). Там же примерно берут начало истоки рек Мертвовода и Громаклеи — притоки Ингула, а также Черного Ташлыка.
Б.А. Рыбаков северную границу ализонов проводит по границе степи и лесостепи от г. Первомайска на Буге на запад через Балту к излому Днестра. В широтном протяжении он предполагает кочевание ализонов между Днестром и Ингулом или Ингульцом. Примерно так же размещал ализонов М.И. Артамонов. Б.А. Рыбаков считает западными соседями ализонов, кроме агафирсов, еще и тиритов (1979, с. 125). С этим положением трудно согласиться, так как Геродот называет тиритами греков, живших в устье Тиры (Геродот, IV, 51). Они хорошо известны археологически, находятся по левому берегу Днестровского лимана, т. е. далеко от тех мест, где жили ализоны. А.И. Тереножкин и В.А. Ильинская связывают с ализонами Молдавскую группу памятников в лесостепи междуречья Днестра и Прута, что явно находится в противоречии как с Геродотом, так и с археологическими материалами (Тереножкiн О.I., Iллiньска В.А., 1971, с. 34). Молдавскую группу, скорее всего, следует исключать из пределов Геродотовой Скифии и считать принадлежавшей агафирсам, основные земли которых размещались в северо-западной Румынии по р. Марешу (Мелюкова А.И., 1954, с. 101, 102; Рыбаков Б.А., 1979, с. 125–126).
Археологические памятники в предполагаемом районе расселения ализонов пока не изучены, если не считать ализонскими курганы VI–V вв. до н. э. нижнего Побужья, которые, как говорилось выше, могли принадлежать каллипидам.
Скифы-пахари жили выше ализонов и к западу от Днепра. Это единственное безусловно оседлое земледельческое племя, которое большинство исследователей локализует в исконно земледельческом районе лесостепи между Южным Бугом и Днепром, там, где находятся поселения, городища и курганы Днепровской Правобережной и Побужской локальных групп (Либеров П.Д., 1951, с. 178 сл.; Тереножкiн О.I., Iллiньска В.А., 1971, карта 3). М.И. Артамонов в ранних работах связывал со скифами-пахарями археологические памятники Буго-Днестровского междуречья, т. е. Западноподольскую группу памятников (1949а, с. 155). В последней своей книге он считал скифами-пахарями все оседлое земледельческое население лесостепи Восточной Европы от Днестра до Дона (Артамонов М.И., 1974, с. 94).