Страница 179 из 228
Характерной принадлежностью погребального инвентаря являются бронзовые, железные и биметаллические булавки (табл. 107, 14–16, 42–44), которые в большинстве аналогичны по форме булавкам, встречающимся на этой территории и в скифское время. Местный кавказский характер инвентаря выявляется и при рассмотрении других категорий украшений — браслетов, гривен, перстней, различных привесок, среди которых особенно широко были распространены миниатюрные колокольчики, а также спиральные височные привески (табл. 107, 10–12, 45–50).
Рассмотрение металлических украшений сарматского времени показывает, что очень многие их типы зародились в кобанской культуре раннего времени. Для них характерна лишь более небрежная обработка, чем в ранний период. Существенно изменяется орнамент. Если для украшений предшествующего времени особенно характерен рельефный (в виде спиралей) или ребристый орнамент (на фибулах, браслетах и пр.), то в сарматское время преобладает орнамент, сделанный неглубокими насечками (елочный узор, пояски с косой штриховкой), точечными наколами. Изделия из листовой бронзы, как и в предыдущую эпоху, украшали точечными наколами с обратной стороны.
В погребениях I — начала II вв. н. э. очень часто встречаются бронзовые зеркала-привески с боковой петлей, валиком по краю и высоким коническим выступом в центре (табл. 107, 51). Такие зеркала известны и у сарматов, однако на Северном Кавказе они распространены значительно шире и были, несомненно, изделием местного кавказского производства (Абрамова М.П., 1971, с. 121–132; Барцева Т.Б., 1971, с. 133–138). Во II–III вв. н. э. зеркала данного типа покрываются рельефным орнаментом (табл. 107, 52), тогда же распространяется новый тип зеркал — с центральной петлей (табл. 107, 53).
Бусы, за исключением могильников Карцы, где найдено большое количество бус из одноцветного стекла, которыми была расшита одежда погребенных, встречаются в погребениях относительно редко.
Наиболее характерным оружием в погребениях сарматской эпохи были железные мечи и кинжалы, двулезвийные и однолезвийные. Они, как правило, не имеют перекрестья, навершие — прямое брусковидное, серповидное или кольцевое (табл. 107, 3, 4, 22–24). Найденные в горных районах мечи и кинжалы с серповидным навершием (табл. 107, 3, 4, 23, 24) близки по форме мечам раннесарматской (прохоровской) культуры. Однако они имеют и некоторые отличия — отсутствие перекрестья и наличие в ряде случаев на концах навершия конических утолщений. Серповидное навершие характерно для некоторых мечей Северного Кавказа в раннекобанское и скифское время, поэтому можно говорить о местном происхождении мечей этого типа на Северном Кавказе.
Отличительной особенностью погребений горных районов является почти полное отсутствие в составе их инвентаря наконечников стрел. Лишь в исключительных случаях погребения содержат один-два наконечника. Все они железные втульчатые, различные по форме: трехгранные, трехлопастные и пулевидные (табл. 107, 6, 25, 26). В таких же незначительных количествах встречались наконечники стрел и в погребениях Кобани скифского времени. В погребениях первых веков нашей эры найдены железные удила с подвижными кольцами (табл. 107, 27), а также с двухдырчатыми и колесовидными псалиями (табл. 107, 28, 29).
Керамика горных районов известна очень плохо. Поскольку могилы обкладывали и заваливали камнями, сосуды в большинстве случаев разбивались, а разбитые сосуды дореволюционные исследователи не изучали. При недавних раскопках в Карце были открыты погребения III–I вв. до н. э., содержавшие в среднем по два-три сосуда: безручный (корчагообразный) сосуд, миску и в ряде случаев — миниатюрную плоскую мисочку (табл. 107, 17–19). Керамика сделана с использованием гончарного круга, обжиг плохой. Большие сосуды орнаментированы горизонтальными каннелюрами либо волнистыми линиями, нанесенными палочкой. Некоторые миски имеют у края плоскую ручку. Поверхность многих сосудов слабо залощена. Для могильников Кобани характерны сосуды с выступающим дном (табл. 107, 20, 56), известные здесь и в скифское время.
Таким образом в сарматское время в горных районах сохраняются старые типы погребальных сооружений и инвентаря. Изменения, имеющиеся в них, являются хронологическим показателем, а не свидетельством проникновения сюда новых этнических группировок. Наиболее значительные изменения в составе инвентаря наблюдаются с I в. н. э., когда здесь распространяются бусы, фибулы общеевропейских типов, новые формы привесок, что свидетельствует об укреплении и расширении связей местных племен с Северным Причерноморьем и Прикубаньем. Продолжают сохраняться связи и с Закавказьем, однако значительно менее ощутимые, чем в раннекобанское время.
В целом рассмотренные материалы позволяют говорить о том, что в горных районах в сарматскую эпоху продолжали обитать местные племена — прямые потомки древних кобанцев.
Иная картина наблюдается в предгорных и равнинных районах центрального Кавказа. Здесь открыто более 500 погребений сарматского времени, обнаруженных как в грунтовых могильниках, так и в курганах (см. карту 25). Оба типа могильников распространены по всей исследуемой территории.
Грунтовые могильники сарматского времени были открыты здесь сравнительно недавно — планомерные раскопки их начались лишь в середине 60-х годов. В настоящее время в центральных районах Северного Кавказа известно несколько таких могильников: Нижне-Джулатский (Абрамова М.П., 1972) и Чегемский (Керефов Б.М., Нагоев А.Х., 1976, с. 123–124) в Кабардино-Балкарии, три могильника в районе Кавминвод-Подкумский и Клин-Ярский у г. Кисловодска (Абрамова М.П., 1983, с. 60–69; Виноградов В.Б., Рунич А.П., 1969, с. 118–120) и полностью разрушенный могильник у г. Железноводска (Рунич А.П., 1983, с. 218–222), а также обнаруженный Х.Х. Биджиевым могильник около Хумаринского городища в Карачаево-Черкесии (Биджиев Х.Х., 1983, с. 12, 55, 56).
Вызывает большой интерес открытый Ставропольской экспедицией грунтовой могильник IV–II вв. до н. э. в районе с. Преображенского Прикумского р-на Ставропольского края. Это самый северный из известных грунтовых могильников сарматского времени центрального Предкавказья. По характеру инвентаря он близок могильникам Кабардино-Балкарии (Нижне-Джулатскому и Чегемскому), однако, к сожалению, данных о погребальном обряде, в первую очередь о характере погребальных сооружений, нет, так как могильник полностью разрушен (Петренко В.Г. и др., 1976, с. 143).
В Чечено-Ингушетии к сарматскому времени относится поздняя группа погребений Ханкальского могильника (Петренко В.А., 1980, с. 11–15), в Северной Осетии — почти полностью разрушенный Моздокский могильник (Пиотровский Б.Б., Иессен А.А., 1940, с. 17, 18; Арх. исслед. в РСФСР…, с. 238–242).
Грунтовые могильники сарматского времени устраивались обычно на возвышенных местах — преимущественно на естественных холмах. Лишь Чегемский могильник размещался в насыпи более древнего кургана. Однако большое количество погребений (135) и наличие коллективных захоронений свидетельствуют об оседлом характере населения. Здесь мы имеем дело с использованием насыпи кургана в качестве могильного холма, в связи с чем рассматривать эти погребения как впускные подкурганные (Керефов Б.М., 1985, с. 220), по-видимому, неправомерно.
В отличие от подкурганных погребений, не имевших каких-либо специфических локальных особенностей на всей исследуемой территории, грунтовые могильники довольно четко разделяются на две группы — восточную (Чечено-Ингушетия и Северная Осетия) и западную (Кабардино-Пятигорье и Карачаево-Черкесия). Различия между ними прослеживаются главным образом при рассмотрении погребального обряда и в значительно меньшей степени, как мы увидим ниже, инвентаря. В восточной группе (Ханкальский и Моздокский могильники) основным типом погребального сооружения являлась обычная грунтовая яма, т. е. тот же тип, который был характерен и для местного населения скифского времени. В могильниках западной группы (Нижне-Джулатский, Чегемский, Подкумский) грунтовые ямы сосуществуют с катакомбами, причем последние значительно преобладают.