Страница 120 из 228
Своеобразие каждого из описанных регионов проявляется не только в наборе и формах лепной керамики, но и в ассортименте гончарной продукции. Достаточно крупные кубанские и донские керамические центры снабжали своими изделиями население всей сарматской территории, за исключением, видимо, самых западных ее рубежей (Поднестровье и Подунавье). Но основным рынком сбыта этих мастерских были все же Волго-Донская и Заволжско-Приуральская области. Сюда попадали во множестве серо- и чернолощеные кубки, горшки, миски, кувшины (табл. 76) иногда с очень характерным для Кубани штампованным орнаментом (табл. 76, 1, 15). Очень интересен, а главное, удивительно стандартен и другой орнамент — в виде рельефных веревочек с узелочками на концах, которые спускаются по тулову некоторых серолощеных кувшинов. Как правило, эти веревочки сочетаются с резными зигзагами и насечками (табл. 76, 10). Очень небольшая часть кувшинов восточных сарматских областей является импортом из северокавказских керамических мастерских (табл. 76, 7, 9). Возможно, некоторые встречающиеся в нижнем Поволжье красноглиняные кувшины и горшки на кольцевом поддоне (табл. 76, 11, 14, 18), а также часть сероглиняных сосудов привезены из боспорских керамических центров. Но говорить об этом с полной уверенностью трудно. Буквально единицами в волго-донских сарматских могилах попадаются краснолаковые изделия (табл. 76, 17), в Приуралье их просто нет. За исключением нижнего Подонья (табл. 76, 16), в этих районах практически нет и амфорной тары. Очень редко в приуральских погребениях встречается среднеазиатская красноглиняная керамика (табл. 76, 24).
Иную картину дают западные регионы. По сравнению с востоком гончарной керамики здесь значительно больше, а формы ее разнообразнее, довольно много краснолаковой керамики (табл. 77, 22, 29–34), есть амфоры (табл. 77, 2, 4). Основную часть этой керамики составляет боспорский импорт (табл. 77, 1, 5, 9, 10, 14–20, 26, 28). Но с приходом сарматов в северопричерноморских степях появляется довольно много сосудов, характерных для кубанского и донского керамического производства (табл. 77, 3, 6, 8, 13, 23, 25). Особенно часто встречаются излюбленные сарматами биконические кувшинчики (табл. 77, 7, 11, 12). Однако кубанский и донской импорт не вытеснил, а лишь потеснил продукцию мастерских античных городов Северного Причерноморья, торговые связи с которыми имели очень древние корни. В Поднестровье изредка встречается гето-дакийская керамика (табл. 77, 21, 24).
Металлическая посуда. Помимо глиняных сосудов, сарматы употребляли бронзовые котлы и котелки (табл. 78, 1–5), а также разнообразные импортные металлические сосуды: бронзовые и серебряные кувшины, тазы, чаши, канфары, амфоры, патеры, ковши и цедилки (табл. 78, 6-12), изготовленные в мастерских южной и северной Италии, Галлии и Дунайских римских провинций.
Довольно интересна география распространения захоронений с металлической посудой. Наибольшее количество их обнаружено на нижнем Дону и в междуречье Дона-Волги, где сосредоточены очень богатые сарматские могилы (Садовый, Соколовский, Багаевский, Шутовские курганы), единицы найдены в Заволжье (Калиновка, Суслы, Харьковка) и в западном регионе между Днепром и Бугом (Соколова могила, Трояны, Цветна). В южном Приуралье в среднесарматское время ни котлов, ни других металлических сосудов пока не известно. Возможно, это объясняется и тем, что в Приуралье вообще очень мало среднесарматских захоронений, а среди них совсем нет богатых могил.
Бронзовые литые котлы, бывшие в то время в употреблении у сарматов, представлены двумя типами. Первый — котлы на невысоком полом поддоне с широким яйцевидным туловом, украшенным орнаментом в виде веревочки и снабженным двумя вертикальными ручками с тремя кнопками и ушками-петельками (высота 35–70 см; табл. 78, 1). Они были распространены главным образом на нижнем Дону, в степях Прикубанья и реже — в Поволжье (Боковенко Н.А., 1977, с. 232–233, рис. 4, 4). Второй тип появился в евразийских степях к концу II–I в. до н. э. и гораздо менее, чем первый, был связан с предшествующими формами котлов. Эти котлы имели шаровидное тулово с четко выраженным венчиком, высокий полый поддон, зооморфные ручки и ушки-петельки (высота 20–35 см; табл. 78, 2, 3). На некоторых из них был носик-слив. Котлы такого типа найдены в погребениях нижнего Дона, Поволжья, Северского Донца, Украины и Кубани. Большой интерес представляет котелок I в. н. э., случайно обнаруженный у хут. Киляковка (Заволжье, р. Ахтуба). Он имел две ручки в виде фигурок козлов и третью, изображающую лошадь с седлом, передний и задний края которого приподняты и имитируют луки (табл. 78, 3, 3а; Скрипкин А.С., 1970, с. 206, 207). Эта фигурка дала основание исследователям предположить возможность существования у сарматов жесткого седла уже в первых веках нашей эры (Хазанов А.М., 1973, с, 8). По всей вероятности, использовались котлы главным образом при отправлении культовых церемоний (Скрипкин А.С., 1970, с. 208).
Известные в настоящее время бронзовые и серебряные сосуды из богатых сарматских могил разнообразны по форме и размерам. Иногда это были целые наборы-сервизы, как, например, в Садовом кургане на Дону или Шутовском (курган 28) в междуречье Дона-Волги. В первом, помимо бронзовой чаши, сковородки и кельтского котелка (табл. 78, 5), обнаружен уникальный набор из восьми серебряных золоченых чаш, украшенных чеканными рельефными медальонами. На медальонах были воспроизведены части композиций с памятников монументального искусства античного мира (Капошина С.И., 1973, с. 36). В состав жутовского сервиза входили серебряные кубки, скифосы, чаши и тарелки (Шилов В.П., 1975, с. 150). Не менее интересный набор бронзовых и серебряных сосудов найден в Заволжье в одном из курганов Калиновского могильника (табл. 78, 11; Шилов В.П., 1959, с. 86, рис. 56; 1975, с. 142–143).
Нельзя не вспомнить еще несколько удивительных произведений италийской торевтики, обнаруженных в погребениях сарматской знати. Это, к примеру, бронзовая амфора (Багаевский курган 14), нижние концы ручек которой украшены погрудными изображениями менад с глазами, инкрустированными серебром (Капошина С.И., 1967, с. 212, рис. 1, 2), и бронзовый таз (Соколовский курган 13), на дне которого помещен отдельно отлитый медальон с изображением пьяного Силена на муле. Очень интересны и ручки таза, выполненные в виде кистей рук человека. Запястья их обрамлены лентой, заканчивающейся вверху и внизу волютами с пальметками (Раев Б.А., 1974, с. 181–183). Обращает на себя внимание и кувшин из этого же кургана (табл. 78, 9; Раев Б.А., 1976, с. 123, рис. 1, 2).
Маска Силена или Пана украшает атташ серебряного кувшина из очень богатого захоронения женщины-сарматки в Соколовой Могиле (Ковпаненко Г.Т., 1980, с. 174, рис. 12, 13). Превосходный по исполнению, разнообразию и богатству набор металлических сосудов был обнаружен в 1982 г. (Беспалый Е.И., 1985, с. 163–172) в одном из курганов могильника Высочино VII (левобережье нижнего Дона). В состав его входили: два бронзовых котла, серебряный таз с литыми фигурными ручками и высоким кольцевым поддоном, серебряное ситечко, четыре почти идентичных канфара со сложнопрофилированными ручками (табл. 79, 15), золотая полусферическая чаша с горизонтальными рядами округлых вдавлений и пятилепестковой розеткой на дне и серебряный шаровидный кубок с вертикальным бортиком и ручкой в виде стоящей пантеры, плечо и круп которой были украшены вставками (табл. 79, 16). Очень близкий к высочинскому золотой кубок с ручкой в виде стоящей лосихи был найден еще в XIX в. недалеко от Новочеркасска в знаменитом кургане Хохлач (табл. 79, 17). В состав инвентаря Высочинского кургана входил также интереснейший серебряный кувшин, украшенный 12-лепестковой розеткой и ручкой в виде скульптурки сидящего хищника (гиена). Все тулово кувшина покрывают два пояса гравированного орнамента: на верхнем изображены животные и водоплавающие птицы, на нижнем — рыбы, дельфины и сцены рыбной ловли (табл. 79, 6). Последний сосуд не имеет даже отдаленных аналогий в сарматских погребениях и памятниках Северного Причерноморья.