Страница 93 из 155
Пережитки некоторых форм материальной культуры андроновского населения Приуралья и Казахстана также улавливаются в культуре савроматов вплоть до IV в. до н. э. Выше я привел примеры, свидетельствующие о том, что многие элементы орнамента на приуральской посуде V и IV вв. до н. э. представляют сильно видоизмененные формы андроновской орнаментики.
Некоторые типы савроматских костяных и бронзовых наконечников стрел, о чем я подробно писал в специальной работе, ведут свое происхождение от евразийских стрел эпохи бронзы, известных не столько в памятниках срубной культуры, сколько в андроновских и вообще восточных конца эпохи бронзы[835]. Восточные (казахстанские, сибирские и среднеазиатские) черты культуры у савроматов, особенно приуральской группы, выступают довольно ярко в течение всего периода их развития. Это объясняется отчасти родством степных племен восточных районов Евразии, корни которого уходят в глубь эпохи бронзы, отчасти тесными взаимоотношениями в эпоху раннего железа, что я старался показать при анализе различных категорий материальной культуры (особенно керамики, бронзовых зеркал, каменных жертвенников). Еще раз мы к этому вернемся при характеристике савроматского звериного стиля и взаимоотношений савроматов с соседями.
Итак, анализ имеющегося археологического материала убеждает нас в том, что многие погребальные традиции срубного и андроновского населения Поволжья, Приуралья и Казахстана продолжали сохраняться или развиваться у савроматов и что наследие срубников и андроновцев прослеживается и в савроматской материальной культуре. Данные археологии подтверждают выводы антропологов об участии срубно-андроновского населения в формировании савроматских племен. Сейчас еще рано говорить, какая из указанных крупных групп населения степной бронзы составила решающий компонент при формировании савроматских племен. Однако мне думается, что отношения между потомками срубных и андроновских племен составляют основную линию савроматского этногенеза. Говоря об андроновцах, я имею в виду, прежде всего, их западную группу, хотя вполне вероятно включение в состав сарматских племен, особенно на более поздних этапах их развития, и более восточных потомков андроновцев, связанных с грацилизированным круглоголовым населением Средней Азии, а также отдельных групп западносибирского населения, связанных с угорским миром. Савроматские племена не были однородны по своему происхождению. Поволжские сарматы на раннем этапе развития в основном представляли прямых потомков местных племен эпохи бронзы, смешавшихся с пришлыми из Южного Приуралья и Казахстана андроновцами. Андроновцы проникали в Поволжье еще в эпоху бронзы, но особенно в начале I тысячелетия до н. э., ибо андроновский антропологический тип выявляется у савроматов значительно яснее, чем в классических памятниках срубной культуры[836].
К западу от Волги краниологический материал I тысячелетия до н. э. получен только из памятников бассейна р. Маныч[837]. Здесь в погребениях II тысячелетия до н. э. преобладал долихо- и мезокранный тип, близкий, по В.В. Гинзбургу, к средиземноморскому. В I тысячелетии до н. э. вместе с мезокранным начинает преобладать брахикранный тип, близкий астраханскому сарматскому и типу Среднеазиатского междуречья. Появление короткоголового населения в I тысячелетии до н. э. В.В. Гинзбург объясняет проникновением в бассейн р. Маныч населения Нижнего Поволжья. Почти все брахикранные черепа и особенно те, которые В.В. Гинзбург сближает с типом Среднеазиатского междуречья, найдены в погребениях с западной ориентировкой. Часть их, по моему мнению, относится к савроматскому или переходному периоду.
В Южном Приуралье к началу железного века, судя по археологическим сведениям и по антропологическому материалу, правда, еще незначительному[838], сохранились потомки местных андроновских племен. Возможно, что в процессе усиления связей древних племен Волги и Урала в бассейн р. Урал и даже восточнее проникли и племена срубной культуры. В этом вопросе следует учитывать не столько антропологические данные, сколько следы срубной культуры в Приуралье и определенную нивелировку срубной и андроновской (в ее западных районах) культур в конце их существования.
Кроме того, в Южном Приуралье существенную роль в формировании савроматов сыграли элементы более восточного происхождения, в частности, круглоголовое население степных районов Средней Азии, откуда оно, вероятно, довольно рано проникло в Астраханскую область и даже на р. Маныч. Эти явления с большей четкостью прослеживаются в прохоровской культуре.
§ 3. Письменная традиция и данные языкознания о происхождении савроматов
Проблема происхождения савроматов была бы освещена неполно, если бы мы не привлекли данные письменных источников и выводы лингвистики. К сожалению, письменные источники весьма отрывочны и облечены в форму народных легенд, где фантастические представления переплетаются с туманными историческими свидетельствами, разобраться в которых нам помогает сумма всех смежных научных дисциплин — археологии, антропологии и языкознания. Что касается лингвистики, то поскольку моя работа носит историко-археологический характер, я, не касаясь истории вопроса, лишь привлекаю выводы крупных представителей языковедения — иранистов сравнительно-исторической школы, мнение которых господствует в современном языкознании. Конечно, невозможно полностью согласовать данные смежных наук на современном этапе их развития, однако сопоставление всех источников дает нам возможность наметить в основных чертах этногенез савроматов.
Данные антропологии и археологии показывают, что в физическом (соматическом) отношении ранние сарматы не были однородны в силу исторического развития и взаимоотношений различных древних племен евразийских степей, что их культура в археологическом смысле сложилась на основе разных культур, в первую очередь, срубной и андроновской. Данные же письменной традиции и языкознания говорят, если не об этническом единстве, то во всяком случае о близком языковом родстве савроматских племен как части обширного ираноязычного мира.
Греко-римская литературная традиция связывала савроматов-сарматов по происхождению с индийцами. Особенно ясно это видно из сообщений Диодора Сицилийского и Плиния Старшего. Диодор, говоря о могуществе скифских царей и покорении ими в древности многих народов, сообщает о переселении скифами из Мидии покоренных савроматов, причем эти переселенцы основались у реки Танаис (Библиотека, II, 43)[839]. Об этом же говорит Плиний: «По реке Танаису, впадающей в море двумя устьями, живут сарматы, по преданию потомки мидян, также разделяющиеся на многие племена. Первыми живут савроматы женовладеемые, названные так потому, что произошли от браков с амазонками» (Естественная история, VI, 19).
Оба автора сообщают о раннем появлении савроматов на берегах Танаиса-Дона, во всяком случае не позднее времени господства скифов в Передней Азии (VII в. до н. э.). Эти предания содержат зерна истины уже потому, что исходят от местного северочерноморского населения (скифов или сарматов). Они, вероятно, были записаны составителями периплов или вошли в анналы боспорских историков, которые и послужили затем источниками для Диодора и Плиния.
Древняя письменная традиция также связывает савроматов по происхождению и языку со скифами. Об этом говорит скифская легенда о происхождении савроматов, переданная Геродотом. На ней мы остановимся несколько ниже. О языке же савроматов Геродот сообщает: «Савроматы говорят на скифском языке, но издревле искаженном» (IV, 117). Однако Геродот не включает савроматов в состав собственно скифских племен Северного Причерноморья, помещая их у восточной границы Скифии. Псевдо-Гиппократ называет савроматов скифским народом (О воздухе, водах и местностях, 24).
835
Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов. — МИА, № 101, 1961, стр. 37 и сл.
836
Фирштейн Б.В. Савроматы Нижнего Поволжья…, стр. 53–81.
837
Гинзбург В.В. Антропологические материалы из раскопок на р. Маныче. — Сборник МАЭ, т. X, М.-Л., 1949, стр. 285–292.
838
Кондукторова Т.С. Антропологические данные…, стр. 43 и сл.
839
Здесь и далее я цитирую античные источники по переводам из книги В.В. Латышева «Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе», т. I, II (СПб., 1893–1904) и из ВДИ за 1947–1949 гг.