Страница 92 из 155
В антропологическом отношении быковская группа савроматов более или менее едина. Черепа, исследованные В.П. Чтецовым, морфологически занимают промежуточное положение между черепами андроновского и срубного типов, среди них один (курган 13, погребение 4) имеет комбинацию признаков, характерных для андроновского типа[828]. Я остановлюсь лишь на некоторых из переходных погребений, сохраняющих черты эпохи бронзы в погребальном обряде и инвентаре, ибо о них уже было подробно сказано при характеристике этих погребений в главе II.
Наследие срубной культуры особенно ярко проявляется в одной из могил у с. Новая Молчановка (курган 1, погребение 2). При костяке, лежавшем с легко согнутыми коленями на спине головой на запад, находился сосуд, близкий по форме сосудам срубной культуры (рис. 61, 6). С покойником в могилу положили части туши барана, разрубленные по савроматскому обычаю (однако не целую тушу). Ноги барана были отрублены до колен, как это часто бывает в погребениях срубной культуры (рис. 3, 5).
Среди грунтовых центральных могил на Волге интересно погребение у станции Лебяжья на р. Иловля (рис. 2, 2). Здесь перед нами картина почти целиком сложившегося погребального обряда савроматов — в могиле нет только расчлененных туш баранов и быков. Мясной рацион, предназначенный покойнику, здесь очень скромен — лишь несколько костей барана и ребра лошади, — что больше характерно для погребений срубного и андроновского населения. Погребальный инвентарь архаичен. Глиняный горшок близок сосудам быковских переходных погребений. Костяные стрелы древнее обычных бронзовых стрел, характерных для савроматских могил. Они представлены двумя типами: трехгранные стрелы с внутренней втулкой и опущенными шипами (3 экз.) и плоская ромбическая в сечении стрела с коротким выступом-черешком. Наконечники первого типа известны в срубных погребениях Волги и позднеандроновских памятниках[829]; стрела второго типа — подражание в кости каменным наконечникам стрел (кремневым и кварцитовым) срубной и андроновской культур. Наконец, костяной цилиндрик-пронизка, найденный около стрел вместе с костяной пластинкой, также находит себе аналогии в погребениях срубной культуры Поволжья, например, в курганах у сел Быково и Политотдельское[830]. Резной орнамент в виде мелких зубчиков и треугольников, заштрихованных сеткой, известен на костяных поделках срубной культуры: цилиндрических пронизках, бляшках конского убора и псалиях.
Разбор керамики я здесь опускаю, поскольку выше, в разделе о савроматской керамике (глава IV), мы подробно рассматривали генетическую связь ранней савроматской посуды с поздней группой керамики местных срубных и пришлых в Поволжье андроновских племен.
В группу переходных погребений я отношу погребения в подбойных могилах, где сохранилась такая черта погребального обряда эпохи бронзы, как скорченное положение умерших. Это погребение у сел Максютово (первая группа, курган 2, погребение 6) и Бережновка (юго-восточная группа, курган 4, погребение 3, рис. 3, 4). Могилы этой формы, как известно, впервые появились на Волге среди памятников полтавкинского типа, вероятно, под влиянием катакомбной культуры.
Открытие этих двух могил заставляет поставить вопрос: не связана ли традиция захоронения покойников в подбойных могилах, сохранившаяся у некоторых групп поволжского населения до конца эпохи бронзы, с некоторым проникновенном на Волгу катакомбного населения?
Принимая во внимание, что, по данным антропологии, какая-то часть потомков катакомбной культуры, вероятно, приняла участие в сарматском этногенезе, по крайней мере, в юго-западных областях первоначальной территории расселения савроматов, мы можем надеяться в дальнейшем найти элементы позднекатакомбной культуры у савроматов предкавказских степей и Нижнего Поволжья. Пока лишь можно предполагать, что у населения Поволжья сохранился ряд элементов катакомбной культуры (например, указанные подбойные могилы в курганах у сел Максютово и Бережновка, возможное влияние позднекатакомбной западной ориентировки, известной в памятниках Нижнего Дона и Предкавказья, на ориентировку в савроматских погребениях). Вопрос о наследии катакомбной культуры в сарматских древностях не является бесплодным, как показывают находки в сарматских могилах Поволжья глиняных курильниц с внутренним отделением[831], типологически сближающихся с курильницами катакомбной культуры.
Трудно уловить в культуре волжских савроматов и особые черты культуры андроновцев, участие которых в формировании савроматов представляется бесспорным. Конечно, дело здесь осложняется тем, что в конце эпохи бронзы происходит значительная нивелировка культуры срубных племен и западных андроновцев. Особенно это заметно в керамике, поскольку ее развитие у тех и других пошло в одном направлении. Резкого различия нет и в и погребальных обрядах. Поэтому вполне вероятно, что многие из прослеженных выше соответствий между погребальным обрядом и керамикой племен степной бронзы и савроматов можно отнести за счет срубно-андроновского населения в целом, а такие черты, как господство западной ориентировки у савроматов, каменные наброски и кольцевые ограды в группе курганов у сел Горная Пролейка и Даниловка, — прежде всего, за счет андроновцев.
Особые андроновские черты в савроматской культуре лучше выявляются на территории Южного Приуралья. Несмотря на плохую изученность последнего этапа андроновской культуры этой области, ряд своеобразных черт савроматов Приуралья можно и сейчас отнести к прямому наследию андроновской культуры. Это касается, прежде всего, керамики и каменных сооружений, например, обычая обкладывать курганы камнями, в частности кольцами каменных плит, устраивать каменные наброски, кольца и сооружать каменные кучи под могилой (см. главу III). Эти разновидности каменных сооружений мы видим в андроновских могильниках бассейна р. Урал и Казахстана.
Анализируя погребальный обряд савроматов, мы отмечали также обычай разводить костер или засыпать покойника горячими углями и вообще яркое проявление культа огня, особенно характерного для южноуральского района. Этот культ здесь прослеживается в погребениях переходного времени с керамикой замараевского типа, связанной непосредственно с позднеандроновским населением Южного Урала. Близкие формы культа огня, выраженного в трупосожжениях и поджоге надмогильных сооружений, прослежены и в могильнике Тагискен IX–VIII вв. до н. э.
Можно назвать и еще некоторые черты погребального обряда, находящие большие соответствия в погребальном обряде населения эпохи бронзы Приуралья и Казахстана.
Так, например, среди погребений дындыбай-бегазинской группы Центрального Казахстана, относящихся к концу эпохи бронзы, известны надмогильные сооружения в виде пирамидального бревенчатого сруба в четыре звена, накрытого сверху бревенчатым накатником (Дындыбай II)[832]. Сооружения этого вида напоминают некоторые деревянные конструкции в богатых савроматских могилах на р. Илек (рис. 29, 1; 31, 1), хотя сходство можно лишь предполагать, поскольку дерево сохранилось плохо. И все же находки сложных деревянных конструкций у восточного населения, генетически связанного с андроновцами, позволяют думать, что различные деревянные надмогильные сооружения савроматов могут быть наследием не только срубных племен, но и андроновцев.
Обычай савроматов погребать коня не только у края, но и на перекрытии могилы (Бис-Оба, курган 8), находит полную аналогию в Алакульском могильнике андроновской культуры[833].
Наконец, южная ориентировка покойников, известная и на р. Илек[834], и в Зауралье (Алакульский могильник) в погребениях андроновской культуры, отмечена на р. Илек в могилах переходного времени (рис. 3, 3) и в типичных савроматских могилах.
828
Глазкова Н.М., Чтецов В.П. Палеоантропологические материалы…, стр. 287.
829
Rikow P. Die Chvalynsker Kultur der Bronzezeit an der Unteren Wolga. — ESA, I. Helsinki, 1927, стр. 77, рис. 20, 8, 9; стр. 80, рис. 23, 2, 3; стр. 81, рис. 24, 4; Кривцова-Гракова О.А. Садчиковское поселение…, стр. 164, рис. 14, 8-11.
830
Смирнов К.Ф. Быковские курганы, стр. 170, рис. 1, 4; стр. 223, рис. 21, 8, 11; он же, Курганы у сел Иловатка и Политотдельское…, стр. 239, рис. 15, 1.
831
Шилов В.П. Калиновский курганный могильник. — МИА, № 60, 1959, стр. 455, рис. 47, 8, 10, 11.
832
Грязнов М.П. Памятники карасукского этапа в Центральном Казахстане. — СА, XVI, 1952, стр. 131–133, рис. 1.
833
Сальников К.В. Курганы на озере Алакуль. — МИА, № 24, 1952, стр. 56.
834
Сорокин В.С. Могильник бронзовой эпохи Тасты-Бутак I…, стр. 29–33.