Страница 67 из 155
Изготовление больших литых котлов требовало достаточной сырьевой базы и, главное, довольно высокого уровня литейного мастерства и оседлого образа жизни литейщиков.
Своеобразие большинства савроматских котлов позволяет поставить вопрос о производстве их на савроматской территории или в соседних областях, где была медная руда. Это могли быть область Южного Урала и прилегающие к ней районы Казахстана, богатые медной рудой. В Поволжье уже в эпоху бронзы были свои литейщики, работавшие на привозном сырье. Савроматы как потомки населения срубной и андроновской культур должны были унаследовать от своих прямых предков и развить их навыки в литейном деле. Во всяком случае несомненно, что в период прохоровской культуры, когда в Поволжье передвинулась часть южноуральских сарматов, здесь практиковалось литье крупных предметов. Именно в это время появились котлы специфически поволжской формы, без поддона, с арочными вертикальными ручками (рис. 70Б, 8).
Для точного определения происхождения котлов с савроматской территории необходимы сравнительные анализы металла и детальное изучение техники изготовления литых савроматских и близких к ним по форме котлов других территорий Евразии.
Столь же характерным предметом быта и религиозных культов являются медные литые жаровни. Одна из них была найдена в Соболевском кургане (рис. 14, 6)[544], другая (рис. 70Б, 12) — при распашке лесной поляны у дер. Алешкино Кузнецкого уезда Саратовской губернии[545]. Они напоминают массивные круглодонные чаши с круглыми отверстиями на дне и цилиндрической втулкой для ручки. Жаровни были переносными. Обе они похожи друг на друга не только по общей форме, но и некоторым ее деталям. У той и другой отверстия на дне обрамлены рельефным валиком, образующим прямоугольник. У соболевской жаровни такие же валики в виде арок имеются снаружи, по бокам жаровни.
Мне не известны точно такие же предметы в других областях Восточной Европы. Установить их назначение помогает сравнение с жаровней из Чертомлыцкого кургана, которая имеет ажурный сферический корпус и цилиндрическую втулку для насадки рукоятки[546].
Наши сведения о других видах металлической посуды у савроматов очень скудны. Среди вещей, найденных в Соболевском кургане и хранящихся в Куйбышевском музее, имеются обломки бока бронзовой чаши с утолщенным краем и, возможно, круглым дном (рис. 14, 5). Чашка была выкована из тонкой листовой бронзы.
В кургане 1 урочища Елга у с. Преображенка, как сообщает Ф.Д. Нефедов, крестьяне нашли «бронзовый кувшин», который вместе с другими вещами находился на глиняном возвышении — жертвеннике или алтаре[547]. Этот кувшин не сохранился. Но, вероятно, он был привозным, так как в настоящее время выяснено, что металлическая посуда переднеазиатского, в частности иранского, происхождения попадала к савроматам Южного Урала и в более северные районы Урала и Прикамья в период не позднее V в. до н. э.[548]
Среди таких предметов первое место занимают ахеменидские блюда, или фиалы. Наиболее древней фиалой из савроматской или пограничной с территорией савроматов области является бронзовая фиала, найденная на речке Куганак, левом притоке Белой, немного севернее г. Стерлитамак (рис. 70Б, 13)[549]. А.А. Иессен сравнивает ее с бронзовыми фиалами, найденными также в Башкирии, на горе Песчаной, близ истоков р. Юрюзань, восточнее Уфы[550]. Ссылаясь на монографию Г. Лушея о древних фиалах[551], А.А. Иессен определяет иранское происхождение этих фиал и датирует их V в. до н. э. Куганакская фиала была, вероятно, собственностью южноуральских савроматов, пограничные земли которых на севере проходили где-то южнее Уфы.
К этому же времени относится серебряная чаша без украшений из могильника Пятимары (рис. 29, 3е; 70Б, 14). Обломки еще одной бронзовой фиалы были найдены в кургане 3 у пос. Матвеевский на р. Орь (рис. 48, 2в). По форме эта фиала похожа на известные серебряные фиалы кургана 1 у дер. Прохоровка[552], но только она не орнаментирована. У нее отогнутый горизонтальный бортик и выпуклость на дне; на бортике — два отверстия, расположенных на расстоянии 5 см друг от друга.
Прохоровские фиалы являются поздними дериватами фиал ахеменидского времени. Как известно, П.К. Коковцев по подписям арамейским письмом на прохоровских блюдах датировал их довольно широко — в пределах от IV до II в. до н. э.[553] Г. Лушей нашел возможным сузить дату до рубежа IV и III вв. до н. э. Само захоронение в прохоровском кургане 1, судя по всему комплексу вещей, не моложе III в. до н. э. Матвеевский курган, как мне кажется, следует датировать несколько более ранним временем, чем прохоровский. Находка бронзовой фиалы не противоречит этой датировке.
Кроме упомянутых находок иранских фиал в Южном Приуралье, бронзовое блюдо найдено в кургане у с. Благодаровка Бузулукского уезда[554], откуда происходят ранние бронзовые удила и наконечники стрел V в. до н. э.[555] Однако я ничего не могу сказать о форме и дате этого блюда, так как оно не дошло до музеев и условия его находки в кургане остались неизвестными. Не дошли до нас также металлические (по слухам, золотые) сосуды, которые были найдены грабителями во втором покровском кургане[556].
Стеклянная посуда, изготовленная в странах древних высоких цивилизаций, очень редко попадала к степным жителям Восточной Европы. Однако савроматская аристократия в бассейне р. Илек в V в. до н. э. была знакома и с этим видом дорогих импортных вещей, используемых как предметы туалета. Обломки сосудов «финикийского» стекла, синего с белыми и красными прослойками, были найдены в женском погребении второго Покровского кургана[557]. Сосудики «финикийского» стекла найдены также в кургане 4 могильника Пятимары I (рис. 32, 1е).
В быту кочевника всегда большую роль играла деревянная посуда собственного изготовления. Плохая сохранность дерева в могилах не позволяет составить полное представление об этом виде бытовых предметов. Все же на основании скудных находок истлевших деревянных вещей в савроматских погребениях можно говорить о том, что савроматы изготовляли выточенные и вырезанные из дерева миски, блюда, лотки.
Остатки деревянного блюда в виде корыта или лоточка длиной до 70 см и шириной до 32 см обнаружены в кургане 25 группы «Три брата» у г. Элиста (рис. 5, 2)[558]. В нем лежали кости овцы. На краю савроматской могилы в кургане II, 4 у с. Визенмиллер (Луговое) найден деревянный предмет также в виде лоточка[559]. На таких лоточках подавали мясо во время трапезы. Лоточки напоминают сакскую деревянную посуду[560]. По-видимому, таким же целям служило «блюдо» из рога лося, найденное в женской могиле IV в. до н. э. кургана 9 Мечетсайского могильника (рис. 46, 1о). В богатых погребениях могильника Пятимары, вероятно, были деревянные точеные кубки, украшенные золотыми обоймами, внутри которых мы нашли кусочки точеного дерева (рис. 34, 3; 39, 5; 42, 6).
544
Хранится в Куйбышевском музее, № 173.
545
Хранится в ГИМ, № 30410.
546
ДГС, Атлас, табл. XXVII, 1.
547
Нефедов Ф.Д. Отчет об археологических исследованиях в Южном Приуралье, произведенных летом 1887–1888 гг. — МАВГР, т. III. М., 1899, стр. 36.
548
Иессен А.А. Ранние связи Приуралья с Ираном. — CA, XVI, 1952, стр. 206–231.
549
Булычев Н.И. Древности из Восточной России, вып. II. СПб., 1904, табл. I, II; Иессен А.А. Ранние связи Приуралья с Ираном, стр. 214, рис. 5, 1.
550
Булычев Н.И. Древности из Восточной России, вып. I. М., 1902, табл. XIII, 1–4; Иессен А.А. Ранние связи Приуралья с Ираном, стр. 209, 210.
551
Luschey H. Die Phiale. Bleicherode am Harz. 1939.
552
Ростовцев М.И. Курганные находки…, табл. I, 1, 2.
553
Коковцев П.К. О надписях на серебряных блюдах, — МАР, № 37, 1918, стр. 82, 83.
554
Спицын А.А. Обозрение некоторых губерний и областей России…, стр. 155.
555
Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов, стр. 121. рис. 20, Б.
556
Кастанье И.А. Отчет о раскопках двух курганов…, стр. 74, 76, 80.
557
Кастанье И.А. Отчет о раскопках двух курганов…, стр. 73, 79; Ростовцев М.И. Курганные находки…, стр. 22.
558
Синицын И.В. Памятники Нижнего Поволжья скифо-сарматского времени, стр. 36, 37, рис. 13.
559
Рыков П. Археологические раскопки и разведки в Нижнем Поволжье и Уральском крае летом 1925 г. — Известия Краеведческого ин-та изучения Южно-Волжской области при СГУ, т. I. Саратов, 1926, стр. 115.
560
Бернштам А.Н. Историко-археологические очерки…, стр. 313, рис. 138, 3.