Страница 106 из 155
Можно думать, что в начале своей достоверной истории савроматские племена не отличались от скифов VI–V вв. до н. э. по способу комплектования войска, по военной стратегии и тактике[927].
В войне с Дарием савроматский отряд в составе скифского войска и под командованием скифского царя во всем был подчинен требованиям скифской стратегии и тактики. Заставляя растягивать персидские коммуникации и изматывая врага неожиданными конными налетами, савроматы, подобно скифам, уклонялись от генерального сражения с персидской хорошо обученной пехотой, заранее опустошали места, куда должны были вступить персидские войска.
Таким образом, скифская «стратегия измора» была свойственна и савроматам в оборонительной войне. Неожиданно нападая на врага, савроматская конница, как и скифы, вероятно, шла лавиной, засыпая врага тучей стрел. Однако савроматы, вероятно, придавали рукопашному бою с коня большее значение, чем скифы. Об этом говорит появление у савроматов длинных мечей и тяжелых копий. Я предполагаю, что савроматы в наступательных сражениях не только применяли налеты легкой конницы, но и концентрировали силы всадников, вооруженных длинными мечами и копьями, для мощного конного удара в ближнем бою. Эта отборная конница, вероятно, состояла главным образом из родо-племенной верхушки, военных вождей со своими дружинами.
В погребальном обряде савроматов роль боевого коня ярко выражена лишь в богатых погребениях, где обычно находят конские удила и металлические части уздечки и сбруи. Известные мне 17 захоронений коней или их черепов связаны, вероятно, с погребениями дружинников или военных вождей.
В эпоху военной демократии особенно усиливается значение военных дружин, ибо военные вожди постоянно организовывали грабительские набеги. «…Создаются частные объединения для ведения войны на свой страх и риск… Военный вождь, приобретший славу, собирал вокруг себя отряд жаждавших добычи молодых людей, обязанных ему личной верностью, как и он им»[928].
Вопрос о существовании таких дружинников не мог быть решен положительно до раскопок на р. Илек в 1960 г. На территории Скифии еще в прошлом веке были раскопаны большие курганы и целые курганные группы с погребениями богатых вооруженных людей. Таким образом, удалось подтвердить сообщения Геродота о погребении вместе с «царем» его слуг или юношей — вооруженных дружинников. Раскопанные в Скифии могильники богатых воинов дали возможность исследователям — скифологам говорить о сооружении специальных дружинных курганов[929]. Но ничего подобного мы не знали у савроматов. Раскопанные савроматские могильники носили главным образом семейно-родовой характер, хотя и с яркими признаками имущественно-социальной дифференциации, а в редких случаях даже с жертвоприношениями социально зависимых людей.
Наши раскопки курганов группы Пятимары I на р. Илек впервые подтвердили существование вооруженных телохранителей у военного предводителя из богатого рода. В кургане 8 была погребена знатная семья (рис. 25). Центральная могила была ограблена. Судя по остаткам костей, в ней лежали три покойника: два взрослых, из которых один — определенно мужчина, и ребенок. Сохранились лишь несколько наконечников стрел, колчанный крючок, возможно, пластина от чешуйчатого панциря и бронзовый литой жезл или палица, необычная для рядовых воинов (рис. 26, 1). Вследствие ограбления могилы нельзя сказать, одновременно или последовательно, были совершены захоронения. Но нет сомнений в том, что при погребении человека с начальническим жезлом его сопровождали на тот свет два убитых воина с оружием и конями (рис. 26, 2; 27, 1). Они также принадлежали к привилегированным людям, потому что у них были не только обычные для воинов колчаны со стрелами, но и длинный всаднический меч, ножны которого имели массивную золотую обкладку, и золотая ворворка от портупеи меча: у левого виска одного из воинов лежала массивная золотая серьга, к поясу каждого были подвешены тщательно обработанные каменные оселки (рис. 26, 3, 4). У оседланных боевых коней были уздечки с бронзовыми наборами в зверином стиле и подпружные кольца или бляхи по бокам (рис. 27; 28). Всего было убито пять коней, они лежали в ряд, у южного края центральной могилы. Количество коней соответствует числу погребенных в этом кургане людей: пара коней, принадлежавшая телохранителям, лежала на некотором расстоянии от тройки коней, хозяева которых были погребены в центральной могиле. Сбруи двух коней из этой тройки отличались тем, что вместо литых бронзовых колец по бокам одного коня находились большие железные желобчатые кольца (рис. 27, 13, 14), другого — литые бляхи с изображением борющихся между собой двугорбых верблюдов (рис. 28, 6). Их назначение соответствовало назначению бронзовых колец. У каждой из лошадей на правом боку лежало по одному кольцу или бляхе, на левом — пара.
Воины и кони, безусловно, были погребены одновременно с сооружением центральной могилы. Все они лежали на древнем горизонте у могилы, под плахами и слоями коры от огромного деревянного сооружения, покрывавшего центральную могилу. Все люди погребены были по одному обряду — в вытянутом положении на спине головами на юг.
Курганная группа Пятимары I отличается от других раскопанных савроматских курганных могильников тем, что здесь нет единства погребального обряда при удивительном однообразии, тождестве предметов инвентаря. Здесь было кладбище военной аристократии, состоявшей из нескольких богатых семейств. Родственников, членов семей и зависимых людей хоронили то в обширных грунтовых квадратных ямах с деревянными сооружениями различной формы, то в катакомбах, то в небольших прямоугольных ямах. Покойники лежали головами на запад или на юг, в одном случае — по диагонали могилы. Иногда с ними хоронили коней, иногда клали только уздечный набор, а в некоторых могилах не было ни того, ни другого. Далеко не для всех совершали очистительный ритуал — сожжение деревянного надмогильного сооружения. Следовательно, весь погребальный обряд уже не был связан с единой родовой традицией; она здесь нарушена общественным и имущественным неравенством погребенных. Трудно ответить на вопрос, кто возглавлял эти семьи, — мужчины или женщины. Все центральные могилы больших курганов были ограблены. Есть основание полагать, что в кургане 6 центральная могила была устроена для воинственной женщины (рис. 29, 1). В этой могиле сохранились кости лишь одного скелета, и среди них — женский череп (определение Т.С. Кондукторовой). Из инвентаря остались серебряная чаша, золотая оковка деревянного сосуда и золотые нашивные бляшки в зверином стиле, характерные только для женских савроматских захоронений (рис. 29, 3). С центральной могилой было связано захоронение на древнем горизонте взнузданного боевого коня (рис. 29, 4).
Судя по количеству больших, высотой от 2 до 5 м, курганов (рис. 24, 1), в могильнике Пятимары было погребено шесть знатных семей. В их руках некогда была сосредоточена военная власть и торговля с далекими странами, в результате которой попали к ним сосуды «финикийского» стекла, иранская серебряная чаша, глиняный сосуд с росписью среднеазиатского происхождения (рис. 29, 3в; 32, 1е, ж). Подчиненное им население в силу родовых традиций сооружало для них высокие насыпи над могилами и укрепляло их большими камнями, привезенными за несколько километров с берегов речки Кара-Бутак. Эти работы были под силу только большому коллективу. Главы семей, вероятно, выступали как военные предводители, имели дружину и телохранителей из родственников или добровольцев, зависимость которых от вождя не прекращалась и после его смерти — они сопровождали его и в загробный мир.
Шесть больших курганов были окружены мелкими курганами, насыпи которых в настоящее время совершенно исчезли в результате многолетней распашки трактором. В 1960 г. еле заметны были только два кургана, из которых один мы раскопали. В нем оказалось погребение воина V в. до н. э., ограбленное в древности. В глубокой могиле сохранились только наконечник стрелы, амулет в виде оселка из яшмы (рис. 30, 3) и кости коня. Близ могилы, на древнем горизонте было устроено большое кострище. Небольшие курганы, окружавшие усыпальницы вождей, могли принадлежать свободным воинам-дружинникам.
927
Вопросы военного искусства, стратегии и тактики скифов рассмотрены в следующих трудах: Мишулин А.В. О военном искусстве скифов. — Исторический журнал, 1943, № 8–9, стр. 64 и сл.; Блаватский В.Д. О стратегии и тактике скифов. — КСИИМК, XXXIV, 1960, стр. 19 и сл.; он же, Очерки военного дела в античных государствах Северного Причерноморья. М., 1934, стр. 6, и сл.; он же, Битва при Фате и греческая тактика IV в. до н. э. — ВДИ, 1946, № 1, стр. 101 и сл.; Мелюкова А.И. Вооружение, войско и военное искусство скифов. (Автореф. канд. дисс.). М.-Л., 1950; она же, Античная литературная традиция о скифской непобедимости. — КСИИМК, XXX, 1949, стр. 105 и сл.; она же, Войско и военное искусство скифов. — КСИИМК, XXXIV, 1950, стр. 30 и сл.
928
Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т. 21, стр. 143.
929
Артамонов М.И. Общественный строй скифов. — Вестник ЛГУ, 1947, № 9; Мелюкова А.И. Войско и военное искусство скифов, стр. 31, 32; Яценко И.В. Скифия VII–V вв. до н. э.