Страница 61 из 78
Глава 21
Хорошо, что у Алисы крепкие нервы. Да и сложно представить добренькую ведьму, боящуюся кровь, учитывая её возраст в сто пятьдесят лет. Благо, что в конторе есть душ и сменная одежда, которая предназначена как раз для таких моментов.
Несколько интереснее тот момент, что сфинкс превратился во вполне зрелую и сформировавшуюся девушку, перестав быть угловатым подростком. Занятно, что произошло раньше? Взросление или способность себя контролировать?
После столь яркой демонстрации своих возможностей наш маленький питомец вновь превратился в небольшую кошку и спокойно отправился спать, вылизав перед этим свою шерстку, которая вся была измазана в крови. Она чуть ли не урчала от удовольствия, слизывая кровь. Посматривала даже в сторону того фарша, в который превратился Богдан, но я привлёк её внимание покашливанием и отрицательно покачал головой, запрещая подобное. Она обиделась и отвернулась, свернувшись в клубочек.
— В следующий раз пытайся просто обезвредить противника, а не убивать его столь кровавым способом, — попросил я её.
Кошка лишь подернула ушками, тяжело вздохнула, словно соглашаясь с этим, но больше ничем свое отношение к подобному не выразила.
Блин, надо ещё придумывать, как пояснить произошедшее Моу. Он вошёл в комнату ровно в тот момент, когда Богдан только начал превращаться в безжизненные куски мяса. На него даже немного крови попало, вот он и пожелал сразу переодеться, но пообещал, что сразу же вернется, чтобы выслушать мои пояснения.
Ещё один момент, который подтверждает мои слова о том, что удивляться можно постоянно. Зачем он это делал? Почему он решил возвращаться вместе со всеми в контору? Для чего сражался против своих же?
Черт побери, клятый сфинкс, я бы сумел его обездвижить и допросил бы, а так — лишь куча новых проблем. Один я их точно не разгребу, придётся форсировать реформацию своего отдела, а ведь я планировал этим только к началу весны.
Разослал пять сообщений. Завтра, ровно через двадцать четыре часа, в мой кабинет прибудет пятерка моих самых сильных подчиненных. Я и так их к себе вызывал, но давал возможность закрыть свои дела, теперь многое изменилось.
— Продался темному богу. Я пытался уговорить его сдаться, но он решил взять Алису в заложники. Дальше ты все видел сам, — развел я руками перед лицом вернувшегося эльфа.
— Доказательств, как я понимаю, хватает? Хотя бы что-нибудь, что я смогу предъявить нашим, если они будут спрашивать о произошедшем, — прищурился Моу, явно желая услышать что-то положительное.
— Я вот думал с ним пообщаться, но сейчас это будет тяжело сделать, — обвел я руками запачканное помещение, к уборке которого ещё никто не приступал, слишком мало времени прошло.
— Потрясающе…
— С мертвыми никто общаться не умеет, так что делать нечего.
— Ага, или гадалкам позвонить, которые в последний месяц пользуются бешеным успехом, — криво ухмыльнулся Моу.
— С ними тоже надо поработать, претензии же к нам будут предъявлять, — ещё один, блин, момент.
Вот конкретно тут идеальный вариант кооперации конторы и полиции. Местные органы правопорядка находят подобных шарлатанов, а потом мы с ними посещаем этих товарищей, квалифицируя их как мошенников. Ну не будем же мы сами сидеть и газеты листать, пытаясь понять, кто людей дурит — это работа полиции, а мы были бы готовы оказать свою помощь.
— Ты от разговора не уходи, дальше что делать?
— Пока у меня только одна идея — проверять всех, включая тебя.
— Даже меня? Кто будет контролировать тебя? — Моу явно не в восторге от моих слов.
Ещё бы — столько лет быть начальником, добровольно согласиться на номинальное понижение, когда теперь есть наш совет, по итогу — ещё и проверку какую-то обещают провести, читая разум.
— Если найдём кого-нибудь, кто прожил столько же, сколько и я, умудряясь мирно сосуществовать со всеми, тогда я готов буду согласиться на всё.
— Как ты умудрился поставить слова «я» и «мирный» в одном предложении? Это же невозможно, — решил поиздеваться надо мной эльф, показывая своё недовольство.
Хотя бы не спорит о том, что контролировать и проверять меня — практически нереальная задача, и то плюсик в карму. Нет у нас иного выбора, тут все понятно. Наш собственный аналог службы безопасности оказался абсолютно бесполезным, вот и приходится придумывать что-то новое.
Слишком много в последнее время надо придумывать, обдумывать, задумывать… Скоро все, что связано с «думать», у меня будет вызывать аллергическую реакцию. Как же я привык к неспешному течению времени, поговорка про «течение реки» и «труп врага» как никогда подходит под меня.
— А это кто? — спросил Моу, скосив глаза на безмятежно спящую кошку.
— Сфинкс, — поделился я информацией. Интересно, знает ли он, кто это, или нет?
— Хмм… И кто это? — нет, он явно понятия не имеет.
— Алиса расскажет, как освободится. Про Папу Римского слышал?
— Да, очередная проблема, — чуть было не сплюнул на пол Моу. Зря сдерживается, сложно представить, что может сделать это помещение ещё хуже. Попадание ракеты, которая тут все разнесёт? Только это, наверное.
Болтать в помещении, где только что нашего бывшего товарища разделали чуть ли не на атомы, эльфу было неприятно. Мне по барабану, а вот от него веяло дискомфортом и неуверенностью. Закрыть бы дверь, да не хочется кошку оставлять в одиночестве.
Поэтому я уставился на него, дожидаясь, пока он, наконец-то, поймет, что пора сваливать и заниматься своими делами. Пусть, например, решит, кого назначит на внезапно освободившееся место Богдана. Мне до этого дела нет, тупо проверю потом избранника, чтобы потом опять о всяких непонятных моментах не жалеть.
Алиса все ещё не появлялась, явно стоит под душем, пытаясь смыть с себя не только кровь, но и неприятные ощущения. Так она и на несколько часов зависнуть может, учитывая её любовь к водным процедурам. Да и нервы ей успокоить надо, пусть и крепкие, как я уже заявлял, но всему есть свой предел. Слишком долго она жила в относительной тишине и спокойствии, а тут столько событий и за столь короткий срок, как бы нервный срыв её не накрыл.
Моу ушел, а я разрывался, пытаясь понять, чем же заняться самому. Странное у меня состояние, или думай, что делать, потому что особо нечего, или хоть на десять копий себя дели, ибо идей столько, что годы на них можно потратить.