Солянка-2

Направлялся он в сторону пропускного пункта, и судя по тому вооружению, которое крепилось у него на небольших крыльях по бортам, это был вполне себе боевой вертолет. Некоторое время до меня доносился рокот его двигателя, а потом послышались звуки выстрелов. А за ними хлопки, в которых угадывались запуски ракет, вскоре последовали и взрывы. Раздался новый гул и надо мною, пролетели еще три вертолета, направлявшиеся вслед за первым.

Я понял, что это пришла первая волна боевых сил сектора, значит скоро пожалуют и сухопутные силы. Продолжать движение на автомобиле было опасно, нужно было уходить пешком. Я подошел к машине, забрал свой рюкзак, а потом взглянул на мертвого бойца. Мне тут же пришло в голову, что любой, кто обнаружит машину, сразу поймет, что в машине был кто-то еще. Поэтому я аккуратно вытащил тело, а затем протащив уложил его на землю со стороны водительского места. Затем залез внутрь и завел двигатель, автомат же погибшего, я бросил рядом с телом. Подобрав сломанную ветку, я замел следы вокруг машины и осмотрелся. Теперь со стороны казалось, что погибший был один и просто не успел доехать до нужного ему места, в какой-то момент его покинули силы, он остановился, попытался выйти и умер.

После этого я развернулся и двинулся вглубь леса, стараясь уйти как можно дальше от автомобиля, при этом стараясь не отклоняться далеко от реки. Через пару километров, я понял, что начинаю потерял ориентиры и вскоре рискую заблудиться. Ходить по кругу не входило в мои планы, поэтому я достал ПДА, включил его и открыл раздел карты. ПДА пискнул, а через пару секунд показал мне мое местонахождение и карту окрестностей. По карте выходило, что я и впрямь отклонился в сторону, причем в сторону зоны. Это меня не обрадовало, поскольку именно вдоль зоны можно было ожидать большое количество военных.

Я взял такое направление, чтобы двигаться как можно дальше от зоны, при этом, минуя населенные пункты, так совпало, что мой путь вновь возвращался к речке. Для меня это было плюсом, поскольку запаса воды с собой у меня не было, как и запаса еды. А голод и жажда скоро дадут о себе знать. Я прикинул, смогу ли я подстрелить какого-нибудь зайца себе на ужин, но потом понял, что делать этого не нужно. Звук выстрела может услышать кто угодно, а потом придти чтобы посмотреть, кто и зачем стрелял.

Лес становился все гуще, стало больше всяческого бурелома и мне уже с трудом получалось продвигаться вперед. Постепенно начала накатывать усталость, я сделал пару привалов, но с каждым разом силы восстанавливались хуже, переходы становились короче. Постепенно дала знать о себе и жажда. Я свернул в сторону реки, осторожно вышел к берегу. Берег был пологим, поросшим камышом. Убедившись, что вокруг нет людей, я подошел к речке и напился воды. Жажда отступила, но теперь чувство голода проступило более явственно.

Солнце уже приближалось к горизонту, а потому я решил, что мне стоит поискать место для ночлега. Немного побродив среди деревьев, я нашел пару поваленных деревьев, которые находились рядом. Упав, они уперлись ветками в землю и теперь находились на некотором возвышении над землей. Я наломал веток, которые накидал поверх стволов, соорудив своеобразный шалаш, а затем нагреб и натаскал себе сухой листвы, которую использовал как подстилку для ночлега.

Закончив подготовку, я присел на поваленный ствол дерева. В голову пришла мысль, что можно было бы развести костер, память даже услужливо напомнила, как это можно сделать путем трения, но я отбросил эту мысль. На улице было тепло, замерзнуть мне не грозило, а выдать свое местонахождение мне не хотелось. Под вечер в лесу стало тихо, настолько тихо, что я смог слышать, как по округе скачут зайцы. Их тут было очень много, при этом, они совершенно меня не боялись, при этом, сами близко они не подходили, как и не подпускали меня, удирая сразу в сторону, едва я начинал двигаться к ним.

Немного восстановив силы, я решил вновь сходить к реке и попить воды. Решив, что нет смысла таскать с собой рюкзак, я снял его и бросил на свою лежанку, с автоматом же я решил не расставаться. Не спеша я пошел к реке, размышляя, из чего можно изготовить себе какое-нибудь подобие фляги. Мыслей на этот счет не было, как и во всей округе не было ничего подходящего. Осматриваясь, я заметил среди травы небольшую тропинку, я подошел ближе и увидел, что она сплошь покрыта следами лап зайцев.

В голове пронеслась идея залечь рядом с тропой, в засаде, с палкой в руках. Я себе представил эту картинку со стороны, вот я лежу, по тропе скачет заяц, я подскакиваю и бью ему палкой по голове. Стало жалко пушистика, но чувство голода быстро погасило любовь к животным. Тем не менее, я отбросил мысль, что мне удастся застать зайца врасплох, слишком уж осторожное животное.

Я дошел до воды и напился. В этот раз, когда жажда была уже не так сильна, я почувствовал в воде запах тины и привкус ила. Пришла мысль о том, что тут можно подхватить какую-нибудь дизентерию или тиф, чему я усмехнулся. Все таки, человек очень быстро становиться капризным, когда его не мучает голод или жажда. Я попил еще воды, чтобы уже до утра точно не возвращаться к реке, попутно заметив, что берег реки глинистый, как раз в такой глине будет удобно запечь зайца. Вздохнув, я отправился назад, перебирая возможные способы поимки зайца.

И тут мне в голову пришел старый и проверенный способ ловли с помощью петель. Нужно было иметь лишь достаточно леску или тросик. Я уже хотел отбросить эту мысль, поскольку тросика у меня не было, но тут вспомнил, что мой рюкзак обшит весь крепкой ниткой. За время моих приключений, он уже под истрепался, в некоторых местах ткань прорвалась. И вот для таких случаев, в рюкзаке имелся небольшой ремкомплект, который содержал в себе иголку и небольшой запас ниток. Все это хранилось внутри рюкзака, в небольшом кармашке, который я обычно игнорировал.

Я ускорил шаг, чтобы пока светло, оценить запас ниток. Добравшись до места, я расстегнул рюкзак и вытащил пакетик с нитками. Нитка была прочной, я попробовал ее порвать руками, но нитка скорее предпочитала порезать мне руки, чем порваться. Тем не менее, я решил соединить несколько ниток в одну веревку, чтобы если заяц все таки попадется в петлю, не смог ее разорвать. Начинало темнеть, а я спешно сплетал веревку, чтобы позже не возиться в темноте. Нитки хватило на три короткие веревочки, на которых я завязал короткие петли.

Теперь оставалось их только расставить, что вызвало некоторые сложности, поскольку уже стемнело и мне пришлось воспользоваться фонариком на ПДА. Это могло меня демаскировать, но немного поразмыслив, я решил пойти на этот риск, слишком уж хотелось кушать. Петли я расставил на тропке, а сам залег в десяти метрах, с автоматом в руках, который планировал использовать как дубинку, когда заяц попадаться в петлю.

Лежать неподвижно было сложно, поскольку все местные комары, явно восприняли меня как подарок судьбы. Впрочем, весь тот шум, который я издавал, когда отбивался от атак комаров, заглушался хором лягушек. Тут мне пришла мысль, что в принципе, можно и лягушек наловить, причем это будет сделать проще, чем поймать зайца. Конечно, не сейчас, а под утро, когда станет достаточно светло. Настроение у меня улучшилось, поскольку судя по тому шуму, который устроили лягушки, умереть с голоду мне не грозило точно.

Внезапно, лягушачий хор прервало чье-то верещание, я сначала даже и не понял, что одна из моих петель сработала и заяц попался. Я подскочил и бросился вперед, в одной руке сжимая ПДА, а в другой автомат. Заяц, который крутился по земле, дергая лапами в попытке освободиться, вновь заверещал на всю округу, а потом подскочив, бросился в сторону, в надежде сбежать.

Веревочка выдержала его рывок, но вот та ветка кустарника, которую я использовал как колышек, наклонилась и узел, которым я закрепил веревочку, начал сползать. Это грозило мне тем, что сейчас заяц сбежит вместе с моей веревкой, оставив меня и дальше мечтать о ловле лягушек. Я бросил ПДА на землю, чтобы освободить одну руку и кинулся вперед, стремясь ухватиться за веревку раньше, чем заяц сбежит. Заяц, дико вереща, дернулся еще раз, ветка хрустнула, но в последний момент, я успел ухватиться рукой за веревку.