Тень Белого Тигра

– Мне выпал хороший шанс, и я не хочу его упускать, – зашептала Йонг, склонившись к Рэвону. Тот держал Харин рядом, будто не хотел отпускать её от себя. – Я не заметила в тюрьме слуг, так кто такая Харин? Откуда она?

Та подняла голову, чтобы ответить, но Рэвон сжал её плечо, вынуждая молчать.

– Не хочешь отвечать? Вот и я не могу раскрывать тебе всего, что знаю.

– Сон Йонг… – Рэвон выдохнул, провёл рукой по усталому лицу. – Нам с тобой лучше не ссориться, хубэ [9]. Сейчас мы на одной стороне и цель у нас одна.

Йонг сделала шаг назад – прочь от Рэвона, – зло, неприятно улыбаясь.

– На одной стороне? Только вчера ты обвинил меня во всех грехах, повесил на меня смерти прошлые и будущие… – Она дернула губой, покосилась на нервного Хаджуна в стороне от неё, Рэвона и капитана. В одном сонбэ был прав: разыгрывать представление перед невольными зрителями было незачем. – Очевидно, у нас разные цели. И мотивы разные. Сейчас мы с тобой движемся по одной дороге, но кто знает, как скоро они разойдутся? Не считай себя всеведущим, Рэвон-сонбэ. Ты далеко не единственный, кому известно больше, чем он говорит.

Рэвон хотел возразить, но Йонг схватила его за руку, не дав произнести ни слова.

– Ты сказал, у тебя есть причины поступать так, как ты поступаешь, и не отвечать на мои вопросы. Но ты же просил доверять тебе хотя бы до прибытия в Хансон. Соглашение работает в обе стороны, Рэвон-сонбэ. Я поступаю так, как считаю нужным. Совсем скоро этот вопрос разрешится, и мы поймём, можем ли двигаться дальше без опасений.

– Что ты задум…

Он не успел договорить: капитан Кан, видно уставший от их споров, решил остановить их самостоятельно.

– Обычно мы не принимаем гостей. Я готов разместить здесь в комнатах Хранителя Дракона, но не всех женщин севера.

Йонг повернулась к нему всем телом, скривила губы.

– Нас тут всего двое, а это далеко не все женщины севера. Но раз вы снисходительны к Хранителю Дракона, может, окажете услугу и девушке из Священного Города?

Она поморщилась: называть себя опостылевшим прозвищем и навлекать больше проблем, чем пользы, было неосмотрительно при других обстоятельствах. Но сейчас Йонг знала: её выбор определяет судьбу этого странного места.

Рэвон выругался сквозь зубы, ахнула Харин. Капитан Кан, несколько смутившись, прищурился.

– Мало кто готов называть себя проклятым именем, – произнес он задумчиво. – Уверены, что хотите запомниться мне именно так?

– У меня нет цели стать вашим другом, – отрезала Йонг. – Всё, чего я прошу, – это место для ночлега, чистая вода и еда для моих людей.

– Это уже много, – процедил капитан, но всё же согласился: махнул рукой в сторону арки, кинул туда же короткий приказ. – Оставайтесь здесь. Мужчины могут расположиться в такой же комнате южной башни. Всего лишь на день я дам вам крышу над головой. Завтра к ночи вы должны покинуть безымянную крепость.

Значит, он ждет ответа к ночи. Капитан Кан, вас прочитать легче, чем открытую книгу… Йонг вежливо поклонилась и выпрямилась только тогда, когда шаги капитана стихли за аркой.

У нее ровно день, чтобы найти иноземцев и выяснить, как их можно освободить.

Ночью Йонг не спала – следила, когда стражники у комнаты уйдут спать, и говорила с Харин, пока другие не вернулись на их место. Та рассказала об узниках, которые Йонг так интересуют. Оказывается, других преступников тут не держали, только иноземцев, что коротали срок уже лет пять, с окончания первой войны Чосона и Японии.

– Некоторые выучили наш язык и иногда со мной разговаривали, – поделилась Харин. – Я носила им еду, пока жила тут под присмотром капитана Кана.

– Они рассказывали, за что их посадили в тюрьму?

– Нет… – Харин повела плечами от холода, которого Йонг не чувствует вовсе. – Мне запрещено было об этом спрашивать.

– Но ты знаешь, что они неопасны?

– Сэ, сыта-голь. Ни один из иноземцев не показался мне опасным преступником, который заслуживает такой тесной камеры в духами забытом месте.

То, как Харин высказывалась, наводило на мысли, что прежде она вела разговоры с каким-нибудь высокопоставленным аристократом с должным образованием. Простые служанки не говорили с Йонг, используя сложные конструкции и поминая Великих Зверей через слово. Простым людям вообще редко доводилось вспоминать о Великих Зверях, разве что в дни несчастий.

– Знаешь, когда с ними можно будет поговорить? – спросила Йонг, кусая уголок губ. Все раны, полученные той кровавой ночью, уже затянулись на её теле, только нежную кожу шеи всё ещё щипало от масла из факела Феникса. Кожа там была сухая и сморщенная, как у старухи, и Йонг смачивала её слюной за неимением лекарственных примочек Чжихо.

Харин смотрела на Йонг не мигая, будто пыталась разглядеть, что прячется на дне её глаз, холодное и горячее одновременно. Желание, должно быть. Йонг все дни в пути до безымянной крепости думала лишь о том, с каким удовольствием она вопьётся ядовитыми зубами в шею Лю Соджоля, когда встретит его. С какой яростью разнесёт дворец, в котором поселился секретарь Императора Мин. С каким облегчением разрушит всё, до чего успели дотянуться коварные руки Империи.

– После того как капитан Кан получит разрешение от его величества?.. – неуверенно спросила Харин. Глаза Йонг блеснули после этих слов, и служанка прижала холодные пальцы ко рту. – Сегодня ранним утром, возможно. Если на смене стоят господин Бэк и господин Ин, то у вас будет время. Господин Бэк и господин Ин часто задерживаются при смене караула.

Йонг кивнула, снова потянулась ногтем к губе. Ныли зубы, тянуло челюсть – должно быть, имуги, чувствуя прилив сил после прошлой ночи или же ощущая на землях безымянной крепости благодатную энергию Жёлтого Единорога, дающего силу металлу, хотел свободы. В теле Йонг ему становилось тесно, он мечтал вырваться за его пределы и растянуть весь свой длинный змеиный хвост.

– Покажешь камеры иноземцев, с которыми можно поговорить, – не попросила, приказала Йонг. Борьба со злостью, которую она вела внутри себя все эти дни, не давала сосредоточиться на редких разговорах полностью, злила ещё сильнее. Харин, кажется, от испуга даже не стала ничего говорить.

Эта осторожная девушка боится Сон Йонг? Пусть. Наименьшую из проблем можно решить и позже.

В итоге Харин выполнила приказ, храня вежливое молчание. Либо стеснялась расспрашивать, либо понимала, что ответов не получит, либо боялась сыта-голь с глазами имуги даже после проведённой вместе почти бессонной ночи в одной комнате. На рассвете Харин повела Йонг из надвратной башни, как только охранявшие их стражники покинули пост, чтобы отдохнуть.

Чем больше времени Йонг проводила в безымянной тюрьме, тем больше понимала, что слухи о ней преувеличены. Стражники, с виду казавшиеся грозными и несговорчивыми, на деле вели себя расслабленно, и даже незваные гости их не смущали. Капитан Кан не показывался с вечера, хотя предупреждал, что будет следить за Хранителем Дракона и его спутниками. До нужных камер Йонг и Харин добрались, никого не встретив по пути, и это тоже говорило о безразличии стражи к узникам.

Если всем плевать на запертых в камерах людей, зачем ради них содержать целую крепость? Йонг спросит об этом Рэвона, как только они выберутся отсюда.

– Это здесь, госпожа, – прошептала Харин, ткнув в проход между крепостной стеной и рядом камер, тянущихся по западной стороне двора. Йонг кивнула ей и рукой показала на надвратную западную башню: с неё хорошо просматривался проход, в тени которого Йонг стояла, но сейчас наблюдательный пункт пустовал. Как, впрочем, и все остальные.

Странное это было место, безымянная крепость…

Харин уверенно кивнула и осталась стоять в начале ряда, а Йонг, трогая стены, чтобы в рассветном полумраке не наткнуться на камни, шла вдоль камер, выискивая первые решётчатые окна и узников за ними.

9

Обращение старшего коллеги к младшему по корейскому этикету.