Страница 2 из 209
Жизнь этой отдаленной от метрополии провинции была весьма беспокойной. Относительно мирные периоды сменялись нашествиями разноэтничных захватчиков, среди которых особенно выделялись готы, праболгары, хазары, возможно, венгры, половцы и, наконец, татаро-монголы. Следует учитывать и тот факт, что и до средневековья, и в самом его начале жизнь в Крыму кипела, и многие соседние народы (аланы, зихи и др.) семьями или большими группами переселялись на полуостров, занимая нередко большие территории и города. Таким образом, этнический состав в этой области региона был весьма пестрым. Разобраться в этом сложном вопросе и удовлетворительно решить его можно далеко не на каждом памятнике. Поэтому некоторые разногласия авторов тома в проблеме этногенеза как в Крыму, так и в Восточном Причерноморье не должны смущать читателя. Очевидно, что некоторые вопросы пока находятся в стадии догадок и гипотез.
Если такая неясность решений допустима как нам представляется, в Крыму, буквально наполненном разнообразными датирующими или как-то иначе маркирующими предметами, обычаями, памятниками культа и т. п., то в мало исследованном Северо-Восточном Причерноморье весь этот комплекс нерешенных проблем выявляется еще более отчетливо.
Территориально область несомненно много меньше Крымского полуострова (примерно раз в десять). Географически она четко делится на две части. К первой мы относим примыкающую почти вплотную к Крыму, изрезанную лиманами землю Таманского полуострова.
Весь полуостров почти сплошь покрыт археологическими памятниками, среди которых остатки средневековых поселений занимают весьма заметное место. Среди них выделяются развалины двух городов-портов Гермонассы-Таматархи-Тмутаракани и Фанагории, основанных еще в VI в. до н. э. греками и продолжавших существовать, как и большинство остальных античных поселений, в эпоху средневековья.
Почти 200 лет культурные напластования этих городов раскапываются дилетантами, кладоискателями, а каменные постройки разбираются до основания новыми строителями, поэтому не только от строений, но и от культурного слоя сохранилось, сравнительно с размерами древних городов, немного, тем более, что значительная их часть размыта морем и обвалилась. Однако, все, что сохранилось, в течение почти всего XX в. исследуется археологами-антиковедами и медиевистами. Помимо этих двух городов исследовались еще несколько приморских поселений. Громадный вклад в изучение поселений Таманского полуострова внес Я.М. Паромов. Он в многолетних разведках не только открыл десятки до него не известных памятников, но и хронологизировал их и картографировал, разделив по эпохам.
Все вместе позволяет создать, как нам кажется, убедительную картину жизни на полуострове как в античное, так и в средневековое время.
Много слабее проводились археологические работы в Северо-Восточном Причерноморье. Долгие годы здесь в качестве главного памятника, давшего большое количество раннесредневекового материала, был Борисовский могильник, раскопанный В.В. Саханевым в 1911–1913 гг. (Саханев В.В., 1914). Работы многочисленных «новостроечных экспедиций», развернувшихся в регионе во второй половине XX в, существенно повлияли на оживление здесь деятельности археологов, но особенный интерес к раннесредневековым древностям вспыхнул после первых же раскопочных сезонов на могильнике Дюрсо, проведенных в 1974 г. А.В. Дмитриевым (Дмитриев А.В., 1979а, б).
В настоящее время накопилось уже достаточно материала из раскопок нескольких крупных разновременных средневековых могильников, дающих основание для создания развернутой хронологии, изучения погребальной обрядности и в целом материальной и духовной культуры этнически неоднородного населения региона.
Известны развалины нескольких крупных античных городов и поселений в этом регионе, в том числе многие сезоны раскапываемая Горгиппия (Алексеева Е.М., 1997), но средневековые поселения выявляются здесь редко, возможно потому, что тотальных разведок, подобных тем, которые провел Я.М. Паромов на Тамани, не было, а открытые и раскапываемые памятники, как правило, находятся только в районах тех или иных новостроечных работ.
На южных склонах и в предгорных долинах Кавказа разместились три государства Грузия, Армения и Албания-Азербайджан. Все три обладали высокой и древней культурой, одноэтничной и своеобразной и в то же время во многом близкой и даже схожей. Объясняется это прежде всего общностью географического положения и мощным воздействием соседних с ними великих цивилизаций средневековья — Сасанидского Ирана, Византии и Арабских халифатов.
В период раннего средневековья, фактически одновременно с новой волной заселения Крыма в этих странах официальной религией стало христианство, распространившееся из переднеазиатских провинций Византии. Это также стало важным объединяющим фактором для всего Крымско-Кавказского региона. Храмы и монастыри украсили горные склоны и отроги этих стран. Только после завоевания арабами Албании христианство почти полностью было вытеснено с ее земли. С VIII в. Албания стала мусульманским государством Азербайджан, хотя на некоторых горных окраинах вплоть до татаро-монголов сохранились христианские храмы и богослужение в них.
Несмотря на крепкие религиозные связи с Византийской империей, правителями этих стран активно поддерживались торговые и культурные взаимоотношения с Сасанидским Ираном, а затем и с Халифатами. Причем следует отметить, что в самой западной из стран — Грузии — культурное влияние Византии проявлялось особенно ярко, а в самой восточной — Албании — несомненно превалирующим было воздействие Ирана.
Территории всех трех государств археологически изучены достаточно полно. Археологами России и Закавказья открыты целые кварталы в развалинах древних городов. Как правило, они двух- или даже трехслойные: античный слой, раннесредневековый и слой развитого средневековья. Поскольку большинство городских строений сложено из камня или прекрасно обожженного кирпича, старые стены далеко не всегда разбирались полностью, чаще постройки из века в век просто перестраивали и ремонтировали. Раскопками в разных городах раскрыты не только жилые постройки, но и многообразные (многофункциональные) общественные здания: караван-сараи, бани, мечети, мавзолеи, церкви и монастыри. Характерно, что многие из храмовых комплексов, выстроенных вне городских стен, сохранились и по сей день. Полностью доступны для изучения высокие каменные стены Дербента, в ряде других городов сохранились на поверхности значительные участки оборонительных стен, а иногда и больших общественных зданий.
Замечательно, что археологи и историки, пользуясь записями древних местных хронистов сочинениями арабских, персидских и византийских авторов, смогли локализовать (отождествить с развалинами) многие известные в средневековье города закавказских государств. Иногда в записях даны не только упоминания местоположения, но и описания города, что также имеет громадное значение для археолога, раскапывающего памятник.
Естественно, что стоявшие на поверхности древние памятники давно (еще в середине XIX в.) заинтересовали ученых. Их осмотру, обмерам, описанию посвящены многие работы архитекторов, историков, искусствоведов. Основной задачей археологов в начале исследования всегда были разведки — поиски памятников разных эпох, от палеолита до позднего средневековья. В результате этих исследований были выявлены сотни памятников, в том числе и остатки средневековых городов, поселений, могильников, рухнувших и почти уже затянутых дерном руин крупных зданий.
К сожалению, вся эта масса данных не получила должного освещения в специальной литературе — археологических журналах, сборниках, монографиях. К тому же с ростом национальных археологических кадров более половины публикаций начали издавать на языках тех народов, на земле которых расположены памятники (см. Литературу), что сделало их недоступными даже для ближайших соседей. Исключения, конечно, были. В качестве наиболее ярких примеров назовем полноценное издание полевых исследований Азербайджанской экспедиции (МИА, 67, 1969) или вышедшую в Грузии книгу Л.З. Хускивадзе, посвященную перегородчатым грузинским эмалям (1984 г.).