Энеолит СССР

В начале 60-х годов на юге Днестровско-Прутского междуречья были открыты поселения, давшие своеобразный комплекс вещей, отчасти напоминающий материал памятников нижнедунайской культуры Гумельница (Пассек Т.С., Черныш Е.К., 1965). Позднее выяснилось, что эти поселения относятся к слабо выраженному варианту небольшой культурной группы Алдени II, выделенной Е. Комша (Comşa E., 1963). Вариант, выявленный на левобережье Прута и в системе нижнедунайских озер Кагул, Ялпух и Катлабух, уже в значительной мере исследован (Субботин Л.В., 1975а; Бейлекчи В.С., 1978). В последнее время он все чаще именуется культурой Болград, что предложено в свое время С.Н. Бибиковым, так как первые раскопки памятников этого типа на территории СССР проводились на окраине г. Болград (Бибиков С.Н., 1966б). Открытие новой культуры явилось важной вехой в исследовании раннеземледельческих культур Юго-Запада СССР. Установлено, что именно болградские общины осуществляли связь раннетрипольского населения с северобалканским и сами благотворно влияли на развитие трипольской и докукутенской культур.

В 60-е и 70-е годы появился ряд монографий, в которых исследователи подводили итоги многолетних работ по изучению отдельных археологических культур — буго-днестровской (Даниленко В.Н., 1969; Маркевич В.И., 1974а), днепро-донецкой, среднестоговской (Телегiн Д.Я., 1968; 1973), михайловской (Лагодовська О.Ф., Шапошникова О.Г., Макаревич М.Л., 1962), болградской (Бейлекчи В.С., 1978) и разных вариантов трипольской культуры (Збенович В.Г., 1974; Круц В.А., 1977; Дергачев В.А., 1978; 1980; Патокова Э.Ф., 1979; Маркевич В.И., 1981). К этому времени относятся монографические исследования, касающиеся классификации и интерпретации трипольской пластики (Погожева А.П., 1971; Мовша Т.Г., 1975б). Исключительно важное значение для изучения идеологических представлений трипольцев имеют исследования в этой области Б.А. Рыбакова, отличающиеся широким привлечением сравнительно-исторического материала (Рыбаков Б.А., 1965; 1966; 1976; 1981).

Обилие накопившихся данных по различным археологическим культурам потребовало применения в работе новых методов, отчасти заимствованных из других наук. С помощью аэрофотосъемки и геофизической разведки была выявлена планировка многих поселений, в том числе площадью в сотни гектар (Шишкин К.В., 1973; Шмаглий Н.М., Дудкин В.П., Зиньковский К.В., 1973). Весьма обстоятельно была изучена трипольская металлургия меди (Рындина Н.В., 1961; 1962; 1970; 1971; Черных Е.Н., 1970; 1976а), тщательно исследованы и интерпретированы остеологические и палеоботанические коллекции (Бибикова В.И., 1963; Цалкин В.И., 1970; Янушевич З.В., 1976; 1980; Пашкевич Г.А., 1980). Методы петрографии позволили установить достоверные факты внутриплеменного и межплеменного обмена изделиями из различных пород камня (Петрунь В.Ф., 1967). Важное значение имело широкое применение при изучении трипольских комплексов трассологического метода, а затем и комплексные экспериментально-трассологические исследования, давшие конкретную основу для оценки производительности трипольских орудий (Коробкова Г.Ф., 1970; 1974а; 1975б; 1977; 1978). Полученные данные привели Г.Ф. Коробкову к заключению о существовании локальных различий в хозяйстве древних племен (Коробкова Г.Ф., 1972). В настоящее время ею исследуется характер функционирования экономической системы в целом, что в какой-то степени перекликается с палеоэкономическими разработками С.Н. Бибикова (Бибиков С.Н., 1965). Вопросы палеодемографии трипольских памятников также нашли освещение в литературе (Массон В.М., Маркевич В.И., 1975; Массон В.М., 1980б).

Исключительно важными представляются открытие гончарной мастерской из нескольких двухъярусных обжигательных печей за пределами позднетрипольского поселения Жванец (Мовша Т.Г., 1971в) и выявление керамического производственного комплекса на трипольском поселении более раннего времени у с. Веселый Кут (Цвек Е.В., 1978; 1980а). Наряду с обнаружением кремнеобрабатывающих мастерских на ряде поселений (Пассек Т.С., 1961а; Бибиков С.Н., 1966а; Черныш Е.К., 1966; 1967; Попова Т.А., 1980а; 1980б; Попова Т.А., Черныш Е.К., 1967) эти факты свидетельствуют об обособлении двух важных отраслей общинного ремесла в средний период трипольской культуры и одновременно указывают на происходившее усложнение общественных отношений.

Из числа методических проблем вновь возбудили особый интерес вопросы трипольского домостроительства. Мнение большинства первых исследователей трипольской культуры, а также создателей реконструкций жилищ о специальном обжиге домов в пламени огромных костров стало вызывать сомнения. Некоторые специалисты были убеждены, что глиняная обмазка прокаливалась и ошлаковывалась в результате пожара. Еще более сомнительным выглядело утверждение о сооружении полов домов путем покрытия мощным слоем глины плах и горбылей, положенных непосредственно на землю. Невозможно было представить, как без доступа кислорода снизу пласт глиняной обмазки мог прокаляться докрасна. Не находили объяснений и факты обнаружения под глиняной обмазкой части инвентаря. Сомнения такого рода заставили не только внимательнее отнестись к изучению строительных остатков, но и поставить ряд экспериментов (Зиньковский К.В., 1976). Все это способствовало распространению взгляда о существовании на трипольских поселениях наряду с одноэтажными двух- и трехэтажных построек (Зиньковский К.В., 1973; 1975; 1976; Черныш Е.К., 1973).

Мысль о наземных жилищах, возведенных на столбах, поддерживавших платформу, на которую ставилась хата, была высказана Л. Козловским после раскопок в Незвиско и Бучаче. Л. Козловский различал дома трех типов: наземный дом на опорных столбах, наземный дом типа мегарона и дом, частично углубленный в землю (Kozłowski L., 1930; 1939). В советской литературе тезис о многоэтажных трипольских жилищах впервые выдвинул В.И. Маркевич в результате исследования площадок поселения Варваровка VIII в Центральной Молдавии (Маркевич В.И., 1964). Новыми раскопками поселений в Молдавии и Верхнем Поднестровье было установлено, что трипольские площадки названной территории отличаются чрезвычайно мощными глинобитными настилами. Под пластами прокаленной глиняной обмазки находилось огромное количество раздавленной посуды, а на земляном полу и в хозяйственных ямах был сосредоточен различный инвентарь. Вывод о двухэтажности построек напрашивался сам собой (Черныш Е.К., 1973). Об умении трипольцев возводить двухэтажные постройки свидетельствует и глиняная модель жилища, найденная Е.В. Цвек в с. Рассоховатка Черкасской обл. (Арх. УРСР, т. I, 1971).

Параллельно с накоплением новых материалов шло изучение локальных особенностей трипольской культуры. Удалось связать некоторые хорошо известные позднетрипольские варианты с вновь выделенными ранними (Tchernysch Е.К., 1970). Детальный анализ раннетрипольской керамики позволил уточнить время зарождения локальных вариантов и по-новому взглянуть на процесс их образования и дальнейшего развития (Черныш Е.К., 1975а; 1976; 1977). Ближе других подошла к решению вопроса о генетической связи отдельных вариантов трипольской культуры среднего и позднего периодов Т.Г. Мовша (1955; 1972). Н.М. Виноградова надежно обосновала выделение на среднем этапе четырех вариантов культуры (Виноградова Н.М., 1972; 1973). В Среднем Поднепровье генетическая связь между позднетрипольскими памятниками типа Коломийщина, Чапаевка, Лукаши и Софиевка была установлена В.А. Круц (1977). Использовав статистический метод, В.А. Дергачев выделил пять локальных вариантов для позднего Триполья (Дергачев В.А., 1978; 1980).

В рассматриваемый период продолжалась разработка двух основных направлений археологической систематики — периодизации и хронологии. В основу периодизации были положены многочисленные наблюдения над последовательностью залегания слоев на многослойных поселениях и результаты типологического анализа инвентаря. Исследователи трипольской культуры не имели возможности отдать предпочтение какому-либо из этих методов, так как многослойные поселения довольно редки, а к востоку от Днестра почти и не известны. Поэтому археологам, изучавшим трипольские поселения, расположенные между Днестром и Днепром, пришлось обратить особое внимание на разработку типологии вещей с целью использования полученных данных для хронологических построений.