Страница 65 из 149
Таблица XLVIII. Инвентарь Техутского поселения.
1–4 — кремневые и обсидиановые изделия; 5 — обломок каменного грузила; 6-10 — изделия из кости; 11 — металлический нож; 12–27 — керамика.
Таблица XLIX. Керамика Гинчинского поселения (1-17).
Таблица L. Инвентарь поселения Тетрамица (1-14) и памятников Кавказского Причерноморья (15–34).
Таблица LI–I. Инвентарь Нальчикского могильника (1, 4-29) и кургана в г. Грозном (2, 3).
Таблица LI–II. Погребение 86 Нальчикского могильника (1-43).
Часть третья
Энеолит Правобережной Украины и Молдавии
Глава первая
Природная среда, история изучения, периодизация и хронология памятников
Энеолитические памятники Юго-Запада СССР, сосредоточенные на территории Молдавии и Правобережной Украины, принадлежат, как и энеолитические памятники Средней Азии и Кавказа, земледельческо-скотоводческим обществам, прошедшим долгий и сложный путь развития. Многие из них связаны с памятниками Румынии и Болгарии, образуя крайний северо-восточный форпост высокоразвитых земледельческо-скотоводческих культур Балкано-Дунайского региона. Из их числа наиболее известны памятники трипольской культуры, менее известны памятники культур Болград, Зимно-Злота, Гоща-Вербковица, воронковидных сосудов, шаровидных амфор, ареал которых лишь незначительно затрагивает территорию СССР.
На протяжении IV тысячелетия до н. э. энеолитические земледельческо-скотоводческие племена заселяли в основном Молдавскую, Волыно-Подольскую и Приднепровскую возвышенности, а в III тысячелетии до н. э. — еще и Причерноморскую низменность. Развитию производящих форм хозяйства способствовали широко распространенные там лессовые почвы и мягкий климат среднего голоцена, когда средние годовые температуры достигали максимальных значений (Долуханов П.М., Пашкевич Г.А., 1977). Плодородная лессовая почва была (благодаря большому содержанию солей) доступна обработке примитивными орудиями ранних земледельцев. Именно этим и объясняется распространение земледельческого населения в район лессовых почв (Кларк Дж. Г.Д., 1953, с. 98). Вместе с тем есть бесспорные данные и о поселениях, основанных на суглинистых почвах. В каждом случае выбор места поселения был обусловлен наличием пригодного для застройки уплощенного участка рельефа поблизости от реки или ручья в сочетании с удобными для обработки участками плодородной почвы (Иванова И.К., 1961). Тяжелые глинистые почвы, связанные с лиственными лесами, также не являлись препятствием для распространения примитивного земледелия (Кларк Дж. Г.Д., 1953, с. 30).
В рассматриваемое время растительные зоны были выражены резко. Лесостепь в ее современном виде не существовала, а если и была выражена, то очень слабо (Бибикова В.И., 1963). По данным палеозоологов, на территории Правобережной Украины южная граница распространения лесных форм животных (лося, медведя, лесной куницы, белки, рыси, росомахи) и птиц (тетерева, глухаря), а значит, и лесов проходила примерно между 48° и 49° северной широты. В Поднестровье она опускалась несколько ниже 48° северной широты. Такие типично степные формы животных, как кулан, сайгак, корсак, байбак, а из птиц — дрофа и красная утка, обнаружены только на памятниках юга Украины и Молдавии. Граница, которую можно провести между лесным и степным фаунистическими комплексами, совпадает с границей почв лесной и степной зон Украины. К северу от этой границы вырисовывается сплошной массив леса. К югу от 48° северной широты не обнаружено ни одной находки остатков лесных животных среднеголоценового возраста — там была степь.
Распространение лесных и степных животных соответствует, таким образом, распределению лесной и степной растительности того времени. Анализ пыльцы растений показал, что в среднем голоцене Полесье было занято смешанными лесами. В значительной степени леса покрывали и площадь современной лесостепи. Далее к югу вся территория представляла собой степь с типичной для нее растительностью. Исследованием остеологического материала установлено, что дикие животные обитали в лиственных высокоствольных лесах с множеством полян — излюбленных мест оленей, косуль и других копытных животных (Бибикова В.И., 1953, с. 457). Этому заключению не противоречат и данные о видовом составе лесов (Маркевич В.И., 1974а, с. 145; Пассек Т.С., 1961а, с. 138). В холмисто-равнинной местности рассматриваемого региона произрастали дуб, ясень, граб, вяз, клен, тополь, берест, бук и сопутствующие им яблоня, груша, кизил, боярышник, лещина, клекачка, калина, гордовина. На свободных от леса участках росли дикие злаки: мятлик (Роа pratensis), овсяница луговая (Festuca pratensis Hag.), полевица белая (Agrostis alba), райграс (Lolium sp.), канареечник (Dygraphis giganteum L.), костер безостый (Bromus inermis L.), пырей (Agropyrum repens), бескильница (Puccinella distans), эгилопс (Aegylops cilindrica L.), сетария (Setaria) и сорняки, сопутствующие культурным злакам (Янушевич З.В., Маркевич В.И., 1970; Янушевич З.В., 1976; Маркевич В.И., 1974а, с. 145, 153). Все это свидетельствует о том, что природные условия благоприятствовали произрастанию и различных видов культурных растений.
Неудивительно, что земледельческо-скотоводческие племена быстро освоили эту лесистую зону, позволявшую успешно выращивать хлебные злаки, умножать стада домашнего скота, удачно охотиться на крупных копытных животных и увеличивать запасы пищи за счет лесных плодов, ягод, грибов, орехов. Между Днепром и Прутом известны сейчас сотни поселений трипольской культуры. Аналогичные им поселения, расположенные между Прутом и Восточными Карпатами, относятся к культуре Кукутени. Названные культуры составляют единую культурную общность, обозначаемую в последнее время термином Триполье-Кукутени.
Как определенный археологический комплекс памятники трипольского типа впервые были осмыслены В.В. Хвойко, с 1893 г. предпринявшим целенаправленное изучение трипольских поселений. Поселение у с. Триполье близ Киева и дало название всей культуре. Свои наблюдения В.В. Хвойко обобщил в докладе на XI Археологическом съезде в Киеве в 1899 г. (Хвойко В.В., 1901). Как наиболее яркую черту выявленной культуры исследователь отметил расписную или, как тогда было принято говорить, крашеную керамику. После упомянутого съезда некоторые видные археологи занялись раскопками трипольских поселений. В их числе А.А. Спицын, Н.Ф. Беляшевский, Д.И. Щербаковский, С.С. Гамченко, Э.Р. Штерн. Это был начальный период в исследовании трипольских поселений, когда создавалась методика их изучения, накапливался вещевой материал, впервые интерпретировались различные стороны трипольской культуры.
Изучение памятников трипольско-кукутенской культурной общности проходило сложным путем. Сначала это в какой-то мере зависело от расположения их на территории нескольких смежных государств — России, Румынии и Австро-Венгрии. На территории современных Ивано-Франковской и Тернопольской областей УССР первые трипольско-кукутенские памятники были открыты в 70-х годах прошлого века. Их поиски и раскопки активно вели польские ученые А. Киркор, И. Коперницкий, В. Пшыбыславский (Kirkor А.Н., 1878; Kopernicki J., 1878). В 90-е годы XIX в. значительные исследования произведены Г. Оссовским, а в первые десятилетия нашего века — К. Гадачеком и О. Кандыбой, обследовавшими в основном территорию Верхнего Поднестровья.