Энеолит СССР

Раннеземледельческие памятники на территории Армении представляют поселения Техут и Кюльтапа в окрестностях Эчмиадзина, Мхлутапа у сел. Цахкунк, Адаблур (Кзяхблур). Видимо, к эпохе энеолита относятся и такие поселения Араратской равнины, как Маштоцблур и Шенгавит I. Все эти памятники мало исследованы и почти не опубликованы (Кигурадзе Т.В., 1976, с. 151). Исключение составляет лишь Техутское поселение (Торосян Р.М., 1976).

С отмеченными памятниками Закавказья в культурно-хронологическом отношении до некоторой степени, возможно, связаны несколько энеолитических поселений в Горном Дагестане (Северо-Восточный Кавказ). Единственным исследованным памятником среди них является поселение в урочище Гинчи (Советский р-н Дагестанской АССР). Аналогичные указанным памятники в других регионах Кавказа пока не открыты. Правда, там известен ряд комплексов, принадлежность которых к энеолиту очевидна. Это древнейшие погребения Нальчикского могильника на Северном Кавказе и группа памятников на Черноморском побережье Кавказа.

Энеолитическая культура Закавказья представлена исключительно бытовыми памятниками — поселениями. Большинство их представляет собой, подобно переднеазиатским теллям, небольшие искусственные холмы — тепе; другие расположены на невысоких естественных холмах. Поселения находятся в основном на речных аллювиальных равнинах и сконцентрированы в Мильско-Карабахской степи и на Мугани, в Араратской равнине (на берегах древних притоков р. Араке) и в долинах древнего течения р. Куры и ее правых притоков — Храми, Дебеды и Акстафачая (карта 2; табл. XXVI, 1). Помимо поселений в виде жилых искусственных холмов, расположенных в предгорных и низких межгорных долинах, ряд раннеземледельческих поселений зафиксирован в более высокой зоне — на естественных речных террасах, на мысах у слияния рек или на склонах (Чубинишвили Т.Н., Челидзе Л.М., 1978, с. 61). Эти поселения часто располагаются компактными группами из нескольких (три-пять) холмов близ берегов рек и русел древних протоков. Все они естественно «укреплены». В настоящее время большинство исследователей рассматривают закавказские раннеземледельческие памятники, предшествующие куро-аракской культуре раннебронзового века, как единую культуру — древнейшую раннеземледельческую культуру Закавказья — на разных этапах ее развития, а наблюдающиеся отличия в комплексах тех или иных поселений объясняют локально-хронологическим положением их в общем ряду энеолитических памятников Южного Кавказа (Джавахишвили А.И., 1973, с. 255; Мунчаев Р.М., 1975, с. 85; Кигурадзе Т.В., 1976, с. 150).

Как же в настоящее время решаются вопросы, связанные с установлением хронологии древнейшей раннеземледельческой культуры Закавказья вообще и периодизации отдельных ее групп в частности? Относительное хронологическое положение данной культуры ясно: стратиграфия ряда памятников, как и другие важные данные, убедительно свидетельствуют о том, что она предшествует по времени куро-аракской культуре, датируемой концом IV–III тысячелетием до н. э. Небольшая серия радиокарбонных дат, полученных для нескольких раннеземледельческих поселений Закавказья, а также некоторые сравнительные данные позволяют уже сейчас определить общую хронологию рассматриваемой культуры. Укажем памятники, датированные по С-14:

1. Шомутепе — 5560±70 лет до н. э. (ЛЕ-631). Образец угля взят из слоя поселения на глубине 1 м (Семенцев А.А., Романова Е.Н., 1969, с. 56).

2. Тойретепе — 4295±125 лет до н. э. (определение Бомбейской лаборатории). Образец взят из средней части четырехметрового слоя поселения (Нариманов И.Г., 1966, с. 123).

3. Кюльтепе I близ г. Нахичевани — 3807±90 лет до н. э. (ЛЕ-477). Образец взят на глубине 18,2 м, т. е. в нижней половине энеолитического слоя памятника (Артемьев А.В., Бутомо С.В., Дрожжин В.М. и др., 1961, с. 11).

4. С Гаргалартепеси изучены два образца угля: из очага, открытого в материковом слое, — 4800±60 лет до н. э. (ЛЕ-1083) и из очага, раскопанного на уровне 2 м выше материкового слоя, — 4175±60 лет до н. э. (ЛЕ-1084) (Нариманов И.Г., 1977, с. 57).

5. С поселения Шулаверисгора анализу подвергнуты четыре образца, взятые с разных уровней культурного слоя и исследованы в разных лабораториях. Получены даты: а) 3995±300 лет до н. э. (ТБ-15). Образец взят на уровне строительного горизонта II поселения, на глубине 0,2 м; б) 4660+210 лет до н. э. (ТБ-16). Образец, взятый на уровне того же строительного горизонта, был разделен на части и еще дважды подвергнут определению, в том числе в той же лаборатории Тбилисского университета, а также в Институте геологии и геофизики Сибирского отделения АН СССР. Получены даты: 4900±55 лет до н. э. (ТБ-72) и 4260±100 лет до н. э. (СОАН-1292). (Чубинишвили Т.Н., Челидзе Л.М., 1978, с. 66); в) 4750±80 лет до н. э. (ЛЕ-1099). Образец взят на уровне строительных горизонтов VI–VII; г) 4360+130 лет до н. э. (ЛЕ-1100). Образец взят на глубине 4,4 м на уровне строительного горизонта IX. (Бурчуладзе А.А. и др., 1975, с. 90; Отчет Квемо-Картлийской археологической экспедиции, 1975, с. 127).

6. Для Имирисгора получены две даты: 4350±120 лет до н. э. (ТБ-19) и 4540±120 лет до н. э. (ТБ-27). Образцы взяты на уровне строительных горизонтов IV–I (Бурчуладзе А.А. и др., 1975 с. 90).

7. Храмис Дидигора — 4570±70 лет до н. э. (LJ-3270). Определение сделано в лаборатории С-14 Калифорнийского университета по образцу, взятому на уровне позднейшего строительного горизонта V (Кигурадзе Т.В., 1976, с. 168; Linick T.W., 1977, р. 30). Укажем, что для этого памятника получена еще одна радиокарбонная дата, близкая к вышеприведенной: 4680±50 лет до н. э. (ТБ-301). Образец взят с глубины 4,2 м (Менабде М.В., Кигурадзе Т.В., Гогадзе К.М., 1980, с. 34).

8. Для Арухло I получены три даты, две из которых опубликованы: 4770+60 лет до н. э. (ТБ-92) и 4817±60 лет до н. э. (ТБ-277). Образцы взяты в верхних строительных горизонтах (Чубинишвили Т.Н., Челидзе Л.М., 1978, с. 64; Горидзе А.Д., 1979, с. 425).

Количество радиокарбонных дат, как видим, довольно ограниченно. Необходимо отметить, что сотрудником Института истории, археологии и этнографии АН Грузинской ССР Г.Л. Кавтарадзе, исходя из «калибрационной кривой» Р.М. Кларка, а в тех случаях, когда дата старше 4500 лет до н. э., путем экстраполяции этой кривой, получены калиброванные даты многих названных памятников Закавказья. Все они старше приведенных выше дат на 600 лет и более (Кавтарадзе Г.Л., 1981, с. 136–138). При определении хронологии мы исходим из отмеченных выше радиокарбонных дат. Таким образом, мы имеем в общей сложности около 15 таких дат (включая две дополнительные даты для одного образца из Шулаверисгора) для восьми раннеземледельческих памятников Южного Кавказа, в том числе для семи поселений, расположенных в Центральном Закавказье, и для одного памятника (Нахичеванский Кюльтепе I) в Южном Закавказье. Для поселений Шомутепе, Тойретепе и Нахичеванский Кюльтепе I получено по одной дате, для Гаргалартепеси, Имирисгора и Храмис Дидигора — по две, для Арухло I — три и для Шулаверского поселения-шесть. До сих пор, к сожалению, нет ни одной радиокарбонной даты для памятников Мильско-Карабахской и Муганской степей и Араратской долины. Для памятников других областей Кавказа, в частности Кавказского Причерноморья, мы имеем единственную пока радиокарбонную дату — 3810+90 лет до н. э. (ЛЕ-1347), полученную для энеолитического слоя Мачарского поселения в Абхазии (Бжания В.В., Папаскири Л.А., Габелия О.Н., 1979, с. 497).

Учитывая ограниченное число радиокарбонных дат, отсутствие значительной их серии хотя бы для нескольких памятников, а также несоответствие отдельных дат сравнительной стратиграфии поселений, мы не будем рассматривать каждую из этих дат и таким образом определять хронологическую последовательность изучаемых памятников. На основании этих дат представляется возможным говорить с уверенностью лишь об абсолютной хронологии рассматриваемой культуры в целом. Большинство приведенных дат приходится на V тысячелетие до н. э., одна — на середину VI тысячелетия до н. э. и две — на начало IV тысячелетия до н. э. Видимо, развитие культуры энеолита Южного Кавказа относится в основном к V тысячелетию до н. э., ее формирование и начальные этапы генезиса — к VI тысячелетию до н. э., а позднейшие стадии — к началу IV тысячелетия до н. э. Как будет показано ниже, в пользу такого общего заключения свидетельствуют и некоторые археологические данные.