Страница 102 из 149
Отдельные памятники позднего периода, известные в Пруто-Днестровском междуречье и на Левобережье Днестра, типов Поливанов Яр I1 и Крутобородинцы II (карта 4, V, 4), свидетельствуют о существовании в этом районе группы, близкой к территориальному варианту Пруто-Днестровского междуречья в пределах Молдавской ССР. Так же мало известно о развитии культуры Триполье-Кукутени в Верхнем Поднестровье. Частично опубликованы лишь материалы поселений Бильче Золотое-Сад II, Шипенцы Б (карта 4, V, 3), Кошиловцы-Обоз, Бильче Золотое-Вертеба (карта 4, VI, 3). На последней ступени позднего периода часть этой территории занимают памятники гординештского типа. До сих пор не ясно, как протекало развитие памятников в первой половине позднего периода в бассейне р. Соб, в зоне нерасписного Триполья. Судя по материалам разведок, в этом районе существовали поселения типа Ворошиловка и Цвижин (карта 4, V, 8), однако для характеристики группы в целом данных слишком мало. О некотором своеобразии группы населения, обитавшего в Буго-Днепровском междуречье, свидетельствуют материалы поселений типа Майданецкое, Сушковка, Великий Букрин и т. д. (карта 4, V, 6). Для нее характерны: поселения-гиганты; модели жилищ разных типов; обилие расписной керамики; подчеркнуто острореберные формы сосудов, специфическое построение орнамента, включающего растительные мотивы; редкость изображений животных и людей; разнообразная пластика, воспроизводящая человека и все виды домашних животных, и сохраняющая основные черты, выработанные в том районе на предшествующем этапе развития (Мовша Т.Г., 1973).
В Среднем Поднепровье выделяется группа памятников типов Коломийщина I, Чапаевка (карта 4, V, 5), Подгорцы II, Софиевка (карта 4, VI, 5). К особенностям этой группы можно отнести: сооружение жилищ с углубленными в грунт полами и настоящих землянок; могильники без явных признаков на поверхности; обряд трупосожжения с последующим помещением праха в сосуды или в ткань; бедность погребального инвентаря; преобладание нерасписной посуды; крашеную керамику, покрытую крапинками или полосами темно-красного цвета; использование кровавика при изготовлении посуды; большое число орудий из кости и рога, вплоть до рубящих; примитивные, небрежно вылепленные антропоморфные статуэтки, почти лишенные орнамента (на отдельных экземплярах рельефом передана прическа).
Особая группа памятников распространена на Волыни, заселенной только во второй половине позднего периода. Это поселения типа Колодяжное, Троянов и Городск (карта 4, VI, 14). Многие из них расположены на естественно укрепленных мысах и состоят из наземных и земляночных жилищ. Их отличают: обилие кремневых изделий, в том числе клиновидных топоров; наличие каменных боевых топоров с зауженным обушком и продольным ребром; незначительный (5-11 %) процент расписной посуды и включение разнообразных примесей (дробленая раковина, кварц, песок, слюда, графит) в глиняное тесто кухонной (около 90 %) керамики.
Чрезвычайно важна проблема культурных, экономических и этнических связей позднетрипольского населения с соседними племенами. Они отражают, а в известной мере и обуславливают заметные этнокультурные изменения, охватившие значительную территорию Восточной Европы в конце IV — первой половине III тысячелетия до н. э.
Прежде всего, это касается западных и юго-западных связей трипольцев. Выше уже отмечалось, что для среднего периода культуры Триполье-Кукутени определяющими были контакты с классическими культурами балкано-дунайского энеолита, в частности с культурой Гумельница. В рассматриваемый период эти культуры прекратили существование, а вся область их распространения подверглась резкой культурной трансформации. И позднетрипольские племена устанавливают контакты уже с создателями новых культур Нижнего Подунавья и севера Балканского полуострова, т. е. культур, явившихся результатом указанной трансформации. Из них территориально ближайшей к Триполью были культуры Чернавода I, а затем и Чернавода III, входящие в один круг с такими культурами, как Коцофени в Подунавье и Эзеро в Южной Болгарии. Специфично появление общих для этих культур элементов в позднетрипольских памятниках. Так, характерные для них лощеные одноручные кубки найдены под одними курганными насыпями с усатовскими погребениями Северо-Западного Причерноморья (Dragomir I. Г., 1959), а фрагменты не менее типичных сосудов, в том числе и горшков с «трубчатыми ручками», — на Усатовском поселении близ Одессы и на поселении Маяки в низовьях Днестра (Збенович В.Г., 1974; 1976б). Связи с новой системой балкано-дунайских, а возможно, и западноанатолийских культур обусловили появление у позднетрипольских племен и ряда специфических бронзовых изделий, в том числе знаменитых усатовских кинжалов (Збенович В.Г., 1966; Рындина Н.В., 1971; Конькова Л.В., 1979). Весьма показательны в этом отношении и результаты анализа мышьяковистых усатовских бронз, документирующие связи не только с Кавказом, но и с Балканами, конкретно — с очагом «типа Эзеро» (Черных Е.Н., 1978б, с. 170, 171). Вместе с тем типичные позднетрипольские, прежде всего, усатовские, изделия и целые комплексы появляются в Балкано-Дунайском регионе. Отметим погребение 20 у Брэилицы в Нижнем Подунавье, сопровождавшееся своеобразной усатовской «амфорой» (Harţuchi N., Dragomir I., 1957, р. 139–144; Мерперт Н.Я., 1965, с. 17).
В верховьях Днестра и на Западной Волыни фиксируются активные контакты позднетрипольского населения с поздними племенами культуры воронковидных кубков. Восточная периферия последней, где ныне известно несколько десятков поселений, непосредственно смыкается с позднетрипольской территорией, откуда керамический экспорт широко распространился на памятники культуры воронковидных кубков вплоть до левобережья Вислы. Там позднетрипольская керамика известна, в частности, в Камне Лукавском (Збенович В.Г., 1976б, с. 44). Документированы и обратные влияния: керамика культуры воронковидных кубков найдена на трипольских поселениях Костянец и Лоза (Дергачев В.А., 1980, с. 152). Отмеченные контакты прерываются во второй половине III тысячелетия до н. э. в результате продвижения на восток племен культуры шаровидных амфор, которые в свою очередь устанавливают связи с позднейшими группами трипольцев, частью вытесненных пришельцами (Збенович В.Г., 1976б, с. 46), а частью продолжавших существовать и позже них. О контактах трипольцев с тисо-полгарской культурой свидетельствуют находки сосудов последней на поселениях Брынзены III, Костешты IV, Жванец (Титов В.С., Маркевич В.И., 1974; Мовша Т.Г., 1975в).
Весьма дискуссионен вопрос о связях позднетрипольских групп с племенами культур шнуровой керамики и об участии их в генезисе этих культур, прежде всего, среднеднепровской. Предпринимались попытки как обосновать такие связи (Пассек Т.С., 1947; Мовша Т.Г., 1971а; 1972; Berezanskaja S.S., 1975), так и поставить их под сомнение (Збенович В.Г., 1976б, с. 54). В целом представляется справедливым вывод В.Г. Збеновича о том, что «…даже если потомки позднетрипольских обитателей Киевщины и вошли в состав племен среднеднепровской культуры, не они определили ее суть и археологический облик, ее специфику как одного из отрядов культур шнуровой керамики» (Збенович В.Г., 1976б, с. 55).
На востоке в поздний период еще более активизировались контакты трипольских общин со степным населением. Это касается целого ряда специфических степных групп: памятников типа нижнего слоя Михайловки, где найдены позднетрипольские импорты, подкурганных погребений с вытянутыми костяками и более всего — древнеямных памятников. Тесным взаимодействием с древнеямными племенами и влиянием традиций последних исследователи объясняют появление курганного обряда у позднетрипольских племен, распространение в их среде ряда специфических форм инвентаря и шнуровой орнаментации посуды, само формирование сложной и многокомпонентной усатовской группы (Мовша Т.Г., 1960а; 1961). Сложение усатовской группы для данной территории явилось завершением длительного процесса инфильтрации степных скотоводческих групп в среду энеолитических земледельцев. Эти же подвижные, широко расселившиеся по степной полосе группы стали основной передаточной средой, обусловившей контакты позднетрипольских общин с населением Северного Кавказа. Такие контакты документированы распространением в Северо-Западном Причерноморье как каменных погребальных сооружений, так и медных орудий кавказских типов и изделий, выполненных из кавказского металла — стержневидных долот и т. д. (Збенович В.Г., 1974, с. 78; 1976б, с. 42).