Страница 66 из 76
На этом работы остановились; хотя они и не были завершены полностью, однако, несмотря на это, старое «острожное строение» XVII в. было в какой-то степени «исправлено починкою»[912] и более или менее приведено в оборонительное состояние. Однако 23 сентября 1701 г., т. е. через 3 месяца после безуспешного нападения шведской военной эскадры на новопостроенную Новодвинскую крепость[913], Г. Н. Козлов получил приказ Петра I возобновить восстановительное строительство. В приказе, между прочим, было сказано и о цели работ: «Чтоб в военный случай в том городе в осаде сидеть было надежно»[914]. Одновременно из Новгородского приказа Г. Н. Козлову указали на необходимость построить «тот город вскоре, до приходу неприятельских людей», к 18 декабря, и что лес «на то городовое строение и на башни и на обруб» надлежит готовить Кольским бурмистрам[915].
На основе этого Г. Н. Козлов снова развернул строительные работы и в 1702 г. «с летнюю сторону городовую стену» (т. е. ту, которую разобрали в 1701 г.) построил вновь»[916]. Одновременно посадские люди и уездные крестьяне срубили новую Егорьевскую башню[917], а стрельцы построили шестистенную Ерзовскую башню[918] с чердаками и мостами; покрыли эту башню в два теса, укрепив его на гвоздях; засыпали пространство в ее стенах хрящем; во рву около этой башни из 200 бревен поставили стоячий обруб длиной 25 сажен; между Водяной и Георгиевской (Егорьевской) башнями со стороны р. Колы в 1,5 саженях от крепостной стены сделали другой обруб с перерубами длиной 30 сажен и шириной 1,5 сажени[919], не доведя его до Георгиевской башни «за полдевять сажени»[920]; укрепили этот обруб камнями и хрящем и построили внутри крепости у Георгиевских ворот новую сторожню[921].
В результате работ 1702 г. деревянная Кольская крепость XVII в. изменила свой архитектурный облик. Впрочем, было сделано не так уж много; в Коле «городового дела постройки только две башни, да промеж старых башен городовой стены одно прясло самое меншое», — подвел итог строительству в мае 1703 г. Дмитрий Иванович Унковский, сменивший Г. Н. Козлова в декабре 1702 г.[922]
Но в 1702 г. строительные работы не закончились; после некоторой задержки из-за отсутствия леса[923] они были вскоре продолжены. С 21 июля по 16 ноября 1703 г., как сообщал Петру I Д. И. Унковский, «строен город Кольский острог к прежнему новому строению»[924]. Однако это не было завершение строительства; за указанные 4 месяца посадские люди и уездные крестьяне возвели только стену от Егорьевской до Водяной башни, разобрав предварительно стоявшую между ними городовую стену старого острога[925]. Остальные же части крепости оставались еще в прежнем виде: «А осталось… еще непостроеного того Кольского острога городовой стены три башни, да меж тех башен три прясла, да ров, да два тайника вылазы к воде к реке Коле, башня с тайником, с колодцем»[926].
Дальше работы продвинулись в сентябре — ноябре 1704 г., когда была построена новая стена от Ерзовской башни до Чепучинной мерой в 60 сажен[927]. Впрочем, эта стена не была закончена тогда полностью; во всяком случае, в декабре 1704 г. новый Кольский воевода Михаил Григорьевич Срезнев сообщил в Москву, что до его приезда в Колу несколько человек начали рубить четвертую стену с «западную сторону мерою 50 сажен треаршинных» и что «ныне у них лесных припасов» имеется на это «самое малое число бревен». Одновременно он указал и на все недоделки: «Не достроено меж башен… стены с восточную сторону 20 сажен треаршинных, да три башни, да обруб от Колы реки меж башен же». Понимая опасность такого положения, М. Г. Срезнев ставил Петра I в известность, что «такими малыми лесными припасы и работными людьми то городовое строение и во многие времена отделать невозможно»[928].
Одновременно с этим М. Г. Срезнев принял меры и к завершению работ; он потребовал, чтобы Кольские бурмистры, посадские люди и Кольские стрельцы выделили на строительство «города» по 30 плотников, чтобы работы велись ими совместно, чтобы перед «летнею привоскою» они (во избежание прекращения работ из-за отсутствия материалов) заготовили для стройки «лесных припасов многое число нынешним зимним путем» и, наконец, чтобы «то городовое строение» было «кончено к вешним дням в предбудущий 1705 год в отделке»[929]. Но, несмотря на это, плотники не были присланы, а лес не был заготовлен[930].
В дальнейшем мы не имеем сведений о возобновлении строительства. В литературе вообще указывается, что деревянная Кольская крепость была «вновь» построена «на месте и по образцу старого укрепления» в 1704 г.[931] Однако это указание, хотя и базирующееся на данных Атласа Архангельской губернии 1797 г.[932], является все же ошибочным. Известно, что с 1703 г. по 1706 г. лопари Нотозерского и Соньелского погостов Кольского уезда платили «пятиалтынные… гривенные и подымные денги» в приказную и земскую избы Кольского острога «в корабелное и в городовое дело»[933], а это убедительно говорит о проведении работ и после 1704 г. Когда они возобновились, как проходили и когда закончились, — сказать трудно. Во всяком случае, можно считать, что несколько лет спустя старый Кольский острог XVII в. в результате работ начала XVIII в. был полностью или почти полностью заменен новым деревянным «городом».
Во второй половине первой четверти XVIII в. этот «город» был наверняка в хорошем состоянии; недаром в марте 1731 г. его, наравне с некоторыми другими русскими крепостями, было велено снова «починкою исправить»[934], а в ноябре 1736 г. прапорщик Степан Хвостов, сообщая о своей работе в Коле, указал и на то, что Кольская деревянная крепость «ветхости… никакой не имеет»[935]. Однако такое состояние было недолгим; в середине XVIII в. Кольский «город» уже не удовлетворял военным требованиям: «А в Кольском остроге, — писал в сентябре 1745 г. артиллерии поручик Данила Чюровской, — как не безызвестно, есть крепость деревянная и самая малая и ветхая, полы и переводины безнадежны и от идущего человека трясутся, а в иных башнях и обломались». Из этой крепости не только невозможно палить из пушек, которые «из-за обширности колес толстоту стен дулами не проходят», но и находиться в ней нельзя, так как «везде от птиц и ветра нанесено сена, моху и всякого хворосту, в чем состоит самая от пожарного времени опасность»[936]. Впрочем, в данном сообщении плохое техническое состояние Кольского «города» несколько преувеличено, так как в марте 1747 г. тот же Д. Чюровской, указывая, что стоящая внутри его «колокольня весьма ветха и наклонилась», предложил колокола с этой колокольни «утвердить на которой либо башне»[937]. Следовательно, несмотря на то, что в некоторых башнях «полы и переводины обломались», они были все же крепкими и на них можно было повесить массивные колокола.
912
Арх. Досифей. Ук. соч., стр. 171.
913
ЦГВИА, ф. ВУА, № 18558, ч. 1, л. 7.
914
Грамота Петра I…, стр. 59.
915
ЦГАДА, ф. 137, Городовые и боярские книги, № 2, л. 5.
916
Там же.
917
Cм. приложение 5.
918
Несмотря на то, что в челобитной Кольских стрельцов 1703 г. постройка Ерзовской башни отнесена к 1701 г. (в этой челобитной она названа угловой башней против Протопопова двора; см. приложение 3), здесь мы относим эту башню к 1702 г.; о постройке ее в этом году говорится в сказке кольских стрельцов 1704 г. (см. приложение 6) и в сказке Кольских бурмистров того же года (см. приложение 5). При этом данные последней сказки подтверждают данные первой, что и заставляет нас датировать Ерзовскую башню 1702 г.
919
См. приложения 3, 5 и 6.
920
См. приложение 4.
921
См. приложения 3 и 6.
922
См. приложение 2. Здесь под двумя указанными башнями надо подразумевать башни Егорьевскую и Ерзовскую, а под пряслом стены — стену, восстановленную Г. Н. Козловым с «летней стороны».
923
ЦГАДА, ф. 137, Городовые и боярские книги, № 2, л. 5.
924
См. приложение 4.
925
См. приложение 5.
926
См. приложение 4.
927
Cм. приложение 5.
928
См. приложение 7.
929
ЦГАДА, ф. 137, Городовые и боярские книги, № 2, лл. 208 и 228.
930
См. приложение 7.
931
К. Молчанов. Описание Архангельской губернии. СПб… 1813, стр. 233 и 235; Рейнеке (лейтенант). Описание Колы в Российской Лапландии. СПб., 1830, стр. 7; А. Глаголев. Краткое обозрение древних русских зданий и других отечественных памятников. Материалы для статистики Российской империи, отд. 1, СПб., 1839, стр. 119; И. Пушкарев. Ук. соч., стр. 41; С. Максимов. Год на севере. т. I. СПБ., 1859, стр. 309; Н. Дергачев. Ук. соч., стр. 95 и другие работы.
932
В этом атласе сказано, что деревянный «город» Колы был выстроен в 1704 г. «вместо прежде бывшего острога». (ЦГВИА, ф. ВУА, № 18558, ч. III, л. 869).
933
Сборник материалов по истории Кольского полуострова в XVI–XVII вв., № 78, стр. 149.
934
ЦГВИА, ф. 3, оп. 1, № 37, л. 12 об.
935
Там же, л. 33, а также л. 9 об.
936
Там же, ф. 349, оп. 1, № 1, л. 34; ф. 3, оп. 1, № 37, лл. 2, 5, 11–11 об.
937
Там же, ф. 349, оп. 1, № 1, л. 36; ф. 3, оп. 1, № 37, л. 5 об.