Страница 6 из 83
— Хорошо живётся нам. Всё мы делим пополам. Пум-пум-пум-пум… Пополам нам, нам…
Спорить с ним было бесполезно. Я не считал деньги. Я просто тупо раскидывал… Сотку туда, сотку сюда… Свою половину он не глядя сгрёб в свою барсетку, а я свои так и оставил лежать на столе.
— Брат! — на прощание он обнял меня. — Береги себя! В этом мире столько грязи и зла… Не лезь зазря под пули! Живи долго!
Закрыв за ним дверь, я налил в свой стакан немного вискарика. А потом тупо завалился спать, даже не раздеваясь…
Странно. Но с утра даже голова не болела. Я проснулся даже раньше, чем надо. Привычка вставать чуть раньше будильника уже выработалась в организме за время работы. И это хорошо. Ибо я вчера даже будильник не заводил…
На столе стояли остатки нашей вчерашней вечеринки. Недопитая бутыль, немытые стаканы и недоеденная закусь. Опохмеляться по утрам у меня привычки нет, да и повода опохмелиться, в виде больной головы тоже нет.
Взгляд невольно задержался на купюрах, живописно рассыпанных на столе… Отделил зелень от деревянных. Не считая, сунул баксы под матрас, а рубли смахнул в ящик письменного стола. Потом подумал, и немного рублёвого капитала распихал по карманам. Пригодятся.
Умылся, позавтракал и пошёл на работу. Вышел немного рановато, но зато прогулялся… Поэтому в отдел заявился уже свежим, и в хорошем настроении…
Меня даже никто и не спрашивал про воскресный инцидент. Похоже, что и дежурная смена и гаишники никому ничего не сообщили, и сообщать не собирались.
ТоТоша, лежащий в сейфе, вместе с заявлением о добровольной выдаче, тоже пока никому на фиг был не нужен. О нём я как-то забыл упомянуть при передаче смены.
Сейф у нас был на двоих с капитаном Коробовым. Но он в отпуске, и на работу выйдет не раньше, чем через неделю. Но всё равно, хранить такое в сейфе — себе дороже. Можно нарвать на о-очень большие неприятности. А оно нам надо? Ответ: Да… Не надо.
Сегодня заберу его и спрячу в одном хитром месте. Домой такое тащить не надо. Случаи всякие бывают…
Осень. 1993 год. Москва.
Когда стали собирать команду, чтобы отправить к Белому дому, многие из наших отказались. Прямым текстом говорили, что не пойдут стрелять и бить стариков с красными флагами… Да и с другими флагами тоже. Ельцин уже не особо вызывал доверия, но и другие участники тех событий тоже были совсем не ангелы. Пауки в банке… Ну, или крысы в бочке… Любой из этих примеров подойдёт. Тот, кто съест всех остальных, тот и король. А уж чей он там король, король пауков или король крыс — то не наше дело…
«Наше дело правое! Мы победим! Победа будет за нами!» Когда-то этот лозунг был верным. А сейчас? Все лозунги прежних времён полетели в топку истории. Нет сейчас ни идеи, ни идеологии. Только деньги, деньги и ещё раз деньги… «Как в Польше: У кого больше — тот и пан!»
По телевизору или политические дебаты или порнография с рекламой. Реклама в телевизоре реально задолбала.
Покупай! Покупай! Покупай! Жрать! Жрать! Жрать!
Вложи деньги в наш банк и получишь вдвое больше!
Бери деньги! Возьми кредит! Всего под один процент… в день. Акции, хренакции… Чара-банк, Властилина…
А эти слезливые просьбы о помощи по телевизору: «Мы кололись и бухали. Наш ребёнок родился больным. На операцию нужен миллион долларов. Помогите, кто чем может!»
Жрать! Покупай! Деньги! Памперсы! Прокладки! Средство от геморроя! Средство от импотенции! От запора… От поноса… Покупай! Покупай! Покупай!
Когда же это всё закончится?
Я никуда не поехал… Как раз накануне ноги промочил… Насморк уже есть… Пошёл и взял больничный. А телефон отключил, чтобы больного не тревожили лишний раз…
Смотрел по телевизору прямую трансляцию CNN, как практически в центре Москвы, танк, стоящий на мосту в упор расстреливал Дом Правительства Российской Федерации, который все называли «Белый дом». Правда, после возникшего пожара, он надолго стал чёрно-белым.
Помнится, когда в августе девяносто первого года в белом доме сидел Ельцин со товарищи, в Москву тоже входили танки… Но никто так и не отдал приказ стрелять из танков в центре Москвы. Видимо духу не хватило ни у кого из тех, кто имел на это право. А вот теперь у Ельцина хватило духу жёстко подавить оппозицию. Ладно… Поживём, увидим, что там дальше будет…
Январь 1996 год. Москва.
Вечер пятницы. Я снова заступил дежурным. Правда, уже не дежурный опер, а бери выше — ответственный от руководства. Уже пару лет как я зам по розыску. Капитана недавно присвоили. Обмыли, всё как положено, честь по чести…
Дежурство проходит штатно. Меня особо не дёргают. Пару раз звонили из округа, но пока всё идёт ровненько. Народ хоть и пьёт, но пока не буянит… Поближе к ночи будет веселуха. А пока можно и на ужин съездить. Живу недалеко. Даже наша штатная моторолловская рация легко дотягивается. Сотовыми телефонами пока нас ещё не обеспечили. Зато у бандюков они уже есть. Да и дорогое уж больно это удовольствие…
Я успел уже съесть приготовленный женой ужин, как рация зашумела.
— Первый! Я ноль шестой!
— На приёме ноль первый… Что там у тебя?
— Срочно отзвонитесь в отдел!
Ну, ни хрена ж себе? Молодой летёха, ещё не оперившийся оперок, а уже отдаёт приказание старшему по званию и по должности. Тут либо лошадь где-то сдохла, либо произошло нечто очень неординарное…
Отхлебнул горячего сладкого чая и набрал номер дежурки.
— Петрович! Это я. Что там у вас случилось?
— Приезжай в отдел срочно! ЧП. Не по телефону…
— Скоро буду.
Машина у подъезда. Шестёрка цвета подсохшей грязи. В смысле: Светло-бежевая. Если летом долго не мыть, то почти не заметно. Подсыхая, грязь и пыль становятся светло-бежевыми под цвет машины…
До отдела мне семь минут… Доезжаю быстро.
В дежурке суета и бардак… молодой оперок выскакивает мне навстречу с укороченным автоматом на плече…
— Ты на войну, что ли собрался?
— Тут… Это… Заложники…
— Чего? Давай-ка по порядку мне всё изложишь… Пошли в твой кабинет!
А в его кабинете сидела молодая девушка… Одетая, скажем так, не по погоде…
— Это что?
— Она… Это…
— Стоп! Давай с самого начала и не спеша…