Страница 15 из 19
По-хорошему, надо бы уехать… Но тогда придется жить в деревне и слушать, как обо мне разрастаются слухи, один другого ужаснее! Коля точно от обиды может сплетни запустить, и через какую-то неделю про меня будут говорить всякое… Никакой жизни не станет, будущего – тоже. Кем я там работать буду? В контору Колиного отца путь мне будет заказан, а он зажиточный – у него и магазины деревенские, и склады, со всеми частниками он в хороших отношениях. Слово поперек скажет, тогда, наверное, даже на доильной работу не найти.
Поэтому я решила для себя:
– С чего ты решила, будто я не пойду на повышение? Пойду! Вита Сергеевна все равно на больничном!
– А как же всякие неприличные штуки?
– У Платонова целая коллекция. Уверена, он найдет, с кем открывать горизонты. Лишь бы только на ноги встал, – вздохнула я.
– Очнулся! – прощебетал радостный голосок.
– Тшшш… – прохрипел я. – Не ори! Не ори ты так…
С трудом открыв глаза, я сощурился от слишком яркого света.
– И шторы закрой, – потребовал я.
– Сейчас врача позову! – отозвалась девушка.
Ее голос был знакомым, точно кто-то из персонала центральной больницы, но кем именно она была, я не мог понять, с огромным трудом приходил в себя. Проморгавшись, как следует, я обнаружил вокруг себя суетившийся персонал: всех знал по именам и кличкам, знал привычки и рабочие особенности, поскольку трудились в одном коллективе. Но сейчас они были по одну сторону ситуации, а я – по другую, в роли пациента.
– Стабилен, переводим в обычную палату.
– В обычную? – засомневалась медсестра. – Забыл про особое распоряжение Балановского?
Я весь обратился в слух: упомянули директора нашей клиники, Балановского Сергея Дмитриевича. Всуе имя его не упоминали!
– Забыл. Катим в отдельную!
Меня лихо покатили в отдельную палату, разместили с максимальным комфортом.
– Что стряслось? – схватил за руку медсестру Тамару.
Она вздохнула:
– Поправляйтесь, Андрей Викторович!
– Я здоров, чего мне поправляться?
Но признаюсь, голова была пустой, звенящей, а тело такое слабое, почти без сил. Желудок сосало от голода.
– Полежите пока, вам положено.
– Поесть когда принесут?
– После обильного промывания? Не смешите! На водичке и на бульоне посидите, – махнула Тамара.
– Так, стой! Последний вопрос… Времени сколько?
– Одиннадцать пятьдесят, понедельник.
– Понедельник?
Я чуть не подпрыгнул.
– У Москвина Никиты операция на девять была назначена.
– Лежите, Андрей Викторович, операцию сейчас проводит Величко Георгий Александрович.
– Я… Я должен был оперировать! Сейчас встану и пойду.
– Андрей Викторович, вы в субботу во время обхода рухнули, как мертвый. Пять минут назад с реанимационного вас перевели! Какая операция?! И вообще, сомнительно, что вам позволят… – не договорила медсестра и быстро упорхнула.
– Так, а ну иди сюда! Что там сомнительного, а?!
Дверь закрылась. Пришлось рухнуть на кровать. Я вспомнил все, что было в субботу: хорошо помнил, как заступил на смену по просьбе коллеги, пошел на обход, а потом – бац! Как отрубило…
Что за ерунда?
Подумать, как следует, на эту тему я не успел: в палату вошел сам Балановский Сергей Дмитриевич, директор больницы.
– Не вставай, лежи, – поприветствовал скупо и сел в кресло.
– Дмитриевич, а чего ты такой постный? Кажется, из нас двоих я валяюсь на больничной койке, фиг знает по какой причине?
– Делаешь вид, что не знаешь?
– Просвети. Только не говори, что меня пора списывать по состоянию здоровья. Сердце работало всегда безотказно!
– Одно могу сказать точно, Платонов. Я временно отстраняю тебя от исполнения обязанностей ведущего хирурга. Пройдешь переподготовку, сдашь наркологию, потом посмотрим, – добавил и поджал губы. – Может быть, в штат снова возьму.
– Чтоооооо?! Дмитриевич, ты с дуба рухнул?
– Хватит изображать непонимание! – побагровел мужчина. – Ты меня по-крупному подставил, Платонов! Нашу клинику теперь в министерстве «на карандаш» взяли, проверками затрахают, а все из-за тебя!
– Из-за меня?!
– Из-за тебя! – кивнул. – Ну не корчь ты из себя святошу, Платонов! Я понимаю, мы все не без греха. Но если ты употребляешь, так хоть не перед сменой! – прошипел.
– Объясни по-человечески, Дмитриевич.
– Есть тайные покупатели, в курсе?
– В курсе, конечно, но причем здесь это?
– Ну вот, есть тайные покупатели, а в нашей больнице, оказывается, на протяжении последней недели курсировал так называемый тайный пациент из министерства.
– Паскуда.
– Под видом обычного пациента, ничем себя не выдавая, он посещал специалистов, сдавал анализы, ждал на приемах… Составлял отчет о работе больнице и нарушениях в работе медперсонала. Все как всегда, никаких серьезных нарушений сверх меры обнаружено не было. Все было в пределах нормы ровно до того момента, как ты рухнул и наделал очень много шума, в реанимацию загремел. Из министерства заинтересовались, внимание было самое пристальное, сам понимаешь!
– Ну?
– Что «ну»? Выкатил ты нам подарочек, Платонов. Токсикология такой список дала! Тут тебе и алко, и нарко, и даже конский возбудитель. Впрочем, последнее не мое дело, кто как может, так и справляется с кризисом среднего возраста. Но нарко… Платонов! Я стоял за тебя, как мог, но с такой картиной был вынужден принять меры и показать, что мы подобное поведение не приветствуем!
– Какое нарко, Дмитриевич?!
– Тебе самому лучше знать.
– Я ничего не употребляю.
В ответ директор развел руками и присел поближе, наклонился:
– Ты мне тут не чеши, Платонов. На прошлый корпоратив ты водку пил, как воду, а потом травку курил.
– С тобой же пыхал, Дмитриевич! – шепнул я. – Ну чего ты…
– Забудь! – выпрямился директор. – В общем, прецедент случился, я отреагировал. Ты временно отстранен. Пройдешь переподготовку, сдашь все анализы, может быть, обратно тебя в штат на рядовую должность возьму.
– Дмитриевич! Ты меня сейчас без ножа зарезал! Несправедливо!
– С таким списком, который у тебя в крови нашли, я бы особо ничего не требовал, Платонов. Радовался бы, что легко отделался!
– Чем, Дмитриевич? Ты меня хлеба лишаешь.
– Ну не свисти мне, Платонов. Не корчь из себя голозадого оборванца. Все же знают, что ты при деньгах! Доход от собственной частной клиники явно выше, чем зарплата ведущего специалиста в государственной больнице. Верно я рассуждаю?
– Давай не будем о деньгах? Это неправильно… Откуда у меня в крови наркота взялась? Признаю, прихлебнул немного коньяка в пятницу. Но то было после ухода из центральной клиники, после завершения рабочей смены.
– В общем, не мое дело, Платонов. Я знаю, ты сейчас будешь все отрицать, а я говорю тебе как есть.
– Как есть, значит? Дмитриевич, я десять лет тебя знаю. Десять лет! Вот, значит, как ты за меня боролся!
– Боролся, как мог. Но на кон встала и моя карьера. Если бы я выгораживал тебя до последнего, меня самого потом вышвырнули бы с хорошей должности. Все ясно?
– Своя шкура ближе к телу. Ясно, конечно. Значит, я персона нон-грата?
Директор больницы кивнул.
Епрст… Вот это я влип!
Глава 10
– Вот только не надо из себя обиженку на весь мир корчить. Такой жуткий скандал вышел! Персонал подтвердил, что ты часто бываешь нестабильным… – добавил Балановский.
– Кто подтвердил?
– Не скажу.
– Скажи. Между нами останется! Кто последний гвоздь в крышку моего гроба вбил? Кто накляузничал?
– Не могу сказать, – вздохнул Балановский. – Мне еще с ним работать и работать! – добавил с недовольным выражением лица, явно был не в восторге, что придется иметь дело со стукачами.
– А ты не говори. Кивни или моргни, если я окажусь прав. Величко?