Триптих

Кюрман. Знаю, я сам их ей давал.

Антуанетта. А ты чем займешься?

Кюрман. Корректурами…

Она берет в руку чемоданчик.

У тебя еще есть время, Антуанетта, много времени. До аэродрома всего сорок минут езды. Максимум. А сейчас десять часов. Даже и того нет. (Набивает трубку.) Почему она так нервничает?

Ведущий. Вы ведете себя безукоризненно. А она на это не рассчитывала. В первом варианте вы больше часа ссорились. Вам пришлось признаться, что вскрыли письмо, адресованное Антуанетте. Она вышла из себя. Вам пришлось без конца извиняться и просить прощения, прежде чем Антуанетта наконец взяла в руку чемоданчик.

Кюрман. Но теперь она слишком рано приедет на аэродром.

Ведущий. Потому что ей не за что вас прощать. Часы бьют десять.

Антуанетта. Ханнес, мне пора. (Наскоро целует Кюрмана.)

Кюрман. Ехать надо очень осторожно!

Антуанетта уходит.

Я хотел сказать: лететь осторожно! (Зажигает трубку.) Эгон, его зовут Эгон…

Ведущий. Что вы имеете против этого имени?

Кюрман. Эгон!

Ведущий. Вы уже слышали это имя несколько лет назад, но не обратили внимания. Люди — большей частью те, кто еще не знает, что он любовник Антуанетты, — без конца упоминают его имя: Эгон или Штахель. Кажется, об этом молодом человеке все очень хорошо отзываются — как об архитекторе, но и как о человеке.

Кюрман направляется к бару.

В доме больше не бывает виски. Я уже вам напоминал: это вы сами изменили, господин Кюрман.

Кюрман растерянно останавливается.

Почему вы не работаете?

Кюрман разражается смехом.

Что вас так рассмешило?

Кюрман. Его зовут Эгон…

Ведущий. Господин Кюрман, этого вы не можете изменить.

Кюрман. Эгон… (Перестает смеяться.)

Ведущий. Если бы вы могли начать жизнь сначала, вы бы точно знали, что в ней следует изменить, — так вы сказали! Но изменить вы можете только свое собственное поведение, господин Кюрман.

Загорается неоновая лампочка.

В первом варианте — помните? — произошла ваша встреча с господином Штахелем. Это вы на ней настояли! Между вами состоялся, что называется, мужской разговор.

Появляется Ассистент в роли Эгона.

Хотите его изменить?

Кюрман разглядывает Ассистента.

Согласно досье разговор прошел достаточно достойно, хотя вы, господин Кюрман, выпили тогда не меньше трех бокалов виски…

Ассистент (в роли Эгона подходит к Кюрману). Ханнес!

Кюрман. Разве мы с вами на «ты»?

Ассистент. Право, не знаю…

Кюрман. Садитесь, господин Штахель.

Ассистент (садится). Я, наверное, сел в ваше кресло?

Кюрман. Не имеет значения.

Ассистент. Извините! (Делает движение встать.)

Кюрман. Прошу вас!

Ассистент остается в кресле, Кюрман тоже садится.

Господин Штахель, я благодарен вам за то, что вы приняли мое приглашение. Вот уже несколько лет мы слышим друг о друге, и я подумал, что пора нам познакомиться.

Ассистент. Благодарю вас за письмо.

Кюрман. Хотите кофе?

Ассистент. Спасибо, нет.

Кюрман. Может быть, чаю?

Ассистент делает рукой отрицательный жест.

Антуанетты нет дома.

Ассистент. Я знаю.

Кюрман. Знает ли она, что вы здесь?

Ассистент. Я ей сказал…

Пауза.

Кюрман. Вы впервые в этой квартире?

Ассистент. Что вы хотите сказать этим вопросом?

Кюрман. Иногда я бываю в отъезде.

Ассистент. Господин Кюрман…

Кюрман. Мы можем говорить друг с другом откровенно.

Ассистент (достает сигарету). Я впервые в вашей квартире. (Закуривает.)

Ведущий. Дальше! (Пауза.) Дальше!

Ассистент. Вас не раздражает, что я курю?

Кюрман. Никоим образом.

Ассистент. Мы можем говорить откровенно…

Пауза.

Ведущий. Почему же вы молчите?

Загорается неоновая лампочка.

Ассистентка (по досье). «Вот уже несколько лет мы слышим друг о друге…»

Ведущий. Это мы уже знаем.

Ассистентка. «Мне не в чем вас упрекнуть. Мы оба любим одну и ту же женщину. Я вас понимаю. Ведь женщина — не собственность мужчины. Думается, нам нет нужды растолковывать друг другу такие вещи. И Антуанетта вас любит. Это так. Что касается меня, повторяю: мне абсолютно не в чем вас упрекнуть».

Ведущий. Кто из них это говорит?

Ассистентка. Господин Кюрман.

Ведущий. А что говорит второй?

Ассистентка. «Эгон только улыбается». (Улыбается.)

Кюрман. Вероятно, это покажется смешным, да я и сам знаю, что нам не о чем договариваться. С другой стороны, я счел, что будет не менее смешно, если мы вообще никогда не встретимся. Почему, собственно? Живем в одном и том же городе…

Ассистент. Это верно.

Кюрман. И любим одну и ту же женщину…

Ассистент встает.

Или это не так?

Ассистент (берет пепельницу с письменного стола). Разрешите? (Вновь садится.) Мы с вами любим одну и ту же женщину, господин Кюрман, я знаю об этом уже давно. Мы оба это знаем. Не проходит недели, чтобы я не услышал ваше имя: Ханнес теряет профессуру, Ханнес и его гастрит, Ханнес едет в Советский Союз…

Кюрман. А я мало о вас слышу.

Ассистент. Я тоже решил, что такой разговор назрел…

Кюрмап. Вы архитектор и католик.

Ассистент. Так сказать.

Кюрмап. И тоже женаты.

Ассистент. Оставим в покое мою жену.

Кюрман. Она ничего не знает об Антуанетте?

Ассистент. Я тоже решил, что такой разговор назрел; вы совершенно правы, мы живем в одном и том же городе: почему бы нам не встретиться и не познакомиться? Почему, собственно? Я уже давно ощущал потребность откровенно поговорить с вами как мужчина с мужчиной. Даже если это ничего не изменит.

Кюрмап. Но позвонить вы ни разу не решились.

Ассистент. Я хотел вам написать.

Кюрман. Что вам помешало?

Ассистент. Вы же знаете Антуанетту.

Кюрман. Что вы этим хотите сказать?

Ассистент. Вы женаты на этой женщине…

Кюрман. Это еще не значит, будто я ее знаю.

Ассистент. Ханнес, вы и представить себе не можете, сколько раз я просил вашу жену, чтобы она наконец рассказала вам о нашей связи. Поверьте, для меня эта связь очень много значит. Я умолял Антуанетту. Но она никак не могла решиться. Я настаивал, чтобы вы, ее муж, обо всем узнали, еще когда вы только что поженились.

Кюрмап. Когда мы только что поженились…

Ассистент. Я настаивал, но Антуанетта не хотела также, чтобы об этом сказал вам я. Мол, тогда будет все кончено. Между нами. Мол, она не может причинить боль человеку, которого глубоко уважает.

Кюрман. Когда мы только что поженились…

Ассистент. Антуанетта вас очень уважает.

Кюрман. Но она мне все же сказала.

Ассистент. Только когда я пригрозил, что пошлю вам письмо! Оно уже лежало на столе. Я поставил Антуанетту перед выбором: либо ты поговоришь с Ханнесом — сегодня же! — либо я отошлю письмо. Заказным.

Кюрман. Когда это было?

Ассистент. Я больше не мог это вынести.

Кюрман. Вполне вам верю, Эгон.

Ассистент. Это было, кажется, года полтора назад. Антуанетте было очень тяжело, но я настоял. И после этого ей тоже полегчало. Покончено с этим враньем! У нас тогда словно камень с души свалился, поверьте, наши отношения стали гораздо светлее.

Кюрман. Полтора года назад…

Ассистент. Намного светлее.

Кюрман…Но сказала она мне всего месяц назад.

Пауза.

Ведущий. Дальше, господа, дальше!

Ассистент поднимается с кресла, стоит, засунув руки в карманы, и глядит в окно.

Кюрман. К сожалению, в доме нет виски.

Ассистент. Понимаю!

Кюрман. Я больше не пью.

Ассистент…Потому она и не соглашалась, чтобы я встретился с вами сегодня. Именно поэтому! Мне она полтора года назад сказала, что теперь Ханнес все знает. (Смеется.) Видит Бог, мы любим одну и ту же женщину.

Пауза.

Ведущий. Дальше, господа, дальше!

Кюрман (подходит к ведущему). Я отказываюсь от этого разговора.