Анатомия Меланхолии

Лэмприс, Паоло Джовьо (cap. 34, de piscibus fluvial. [гл. 34, о речных рыбах]) чрезвычайно превозносят рыбу и говорят, что против нее никто не возражает, кроме разве inepti [глупцов] и scrupulosi [чересчур привередливых]; однако что до угрей (cap. 33 [гл. 33]), то Джовьо они «отвратительны в любом месте, во всякое время, равно как и ненавистны всем врачам, а особенно в период солнцестояния»[1356]. Гомезий (lib. I, cap. 22, de sale [кн. I, гл. 22, о соли]) в свой черед неумеренно превозносит морскую рыбу, которую другие в такой же мере поносят, а наиболее всего рыбу сушеную, соленую, жесткую — морскую щуку, например, копченую сардину, морского окуня, кильку, вяленую рыбу, соленую треску и всякого рода моллюсков. Тим. Брайт исключает также омаров и крабов[1357]. Мессарий рекомендует лосося, против чего возражает Брюерин (lib. 22, cap. 17 [кн. XXII, гл. 17]), а Маньино отвергает морского угря, осетра, палтуса, макрель и ската.

А вот что касается карпа, то я не знаю, что решить. Франциск Бонсуэт считает его грязной рыбой. Ипполит Сальвиан{1193} в своей книге de piscium natura et praeparatione [о свойствах рыб из прудов и их приготовлении], напечатанной в Риме в 1554 году in folio с чрезвычайно изящными иллюстрациями, считает карпа не более чем слизистой, водянистой пищей. С другой стороны, Паоло Джовьо, осуждая употребление линя, относится к карпу одобрительно{1194}; как и Дубравий{1195} в своей книге о рыбных садках. Фрейтаг превозносит его за превосходное, полезное мясо и включает в число наилучших рыб[1358], как, впрочем, считает большинство наших сельских джентльменов, которые никакой другой рыбы в своих садках почти и не разводят. Однако эту разноголосицу мнений легко разрешает, по моему суждению, Брюерин (lib. 22, cap. 13 [кн. XXII, гл. 13]). Разногласие возникает по поводу размеров и характера заводей, в одних случаях тинистых, а в других — прозрачных[1359], и вкус рыбы зависит от того водоема, из которого ее выловили. Почти сходным же образом мы можем судить и о всякой прочей свежей рыбе. Однако больше об этом вы можете прочесть у Ронделетия{1196}, Беллония{1197}, Орибасия (lib. 7, cap. 22 [кн. VII, гл. 22]), Исаака (lib. I [кн. I]), а в особенности Ипполита Сальвиана, который instar omnium solus [один заменяет мне всех{1198}], и пр. Но как бы эта рыба ни была полезна и одобряема, чрезмерное употребление ее в пищу не на пользу. П. Форест в своих «Медицинских наблюдениях» рассказывает, что монахи-картезианцы, чью пищу большей частью составляет рыба, более подвержены меланхолии, нежели монахи других орденов, и что он убедился на собственном опыте, будучи их постоянным врачом в Дельфте в Голландии[1360]. Он приводит в качестве примера некоего Бюскодиса, картезианца, румяного и дородного, на которого, однако, одинокий образ жизни и питание одной рыбой оказали пагубное воздействие.

Среди употребляемых в пищу огородных овощей я нахожу тыкву, огурцы, молодую капусту (coleworts), дыню и особенно капусту кочанную. Она причиной беспокойных сновидений, и от нее черные испарения подымаются к мозгу. Из всех перечисленных растений Гален (Loc. affect. Lib. 3, cap. 6) осуждает кочанную капусту, а Исаак (lib. 2, cap. 1, animae gravitatem facit) считает, что от нее возникает тяжесть на душе. Некоторые придерживаются также мнения, что все сырые растения и салаты, за вычетом воловьего языка и латука, порождают меланхолическую кровь. Кратон (consil. 21, lib. 2 [совет 21, кн. II]) настроен против всех растений и съедобных трав, за исключением огуречника, воловьего языка, укропа, петрушки, анита, бальзамника и цикория. Маньино (Regim. sanitatis, part. 3, cap. 31 [Здоровый режим, часть 3, гл. 31]) пишет, что. как он считает, Omnes herbae simpliciter malae, via cibi, питаться всякого рода растениями — сущее бедствие, и такого же мнения придерживается повар-зубоскал у Плавта[1361]:

У итальянцев и испанцев весь обед и в самом деле состоит из растений и салатов, которые только что цитированный мной Плавт называет coenas terrestres [плодами земли <то есть вегетарианской пищей>], а Гораций — coenas sine sanguine [бескровной пищей]{1199}, что означает, как пишет далее тот же Плавт:

От такой еды ветры в желудке, а посему в сыром виде она никому из людей не годится в пищу, пусть даже и приправленная маслом, кроме разве как в мясном бульоне, приправленном овощами, или каким-либо иным образом[1363]. Более подробно об этом вы узнаете в любой книге по землепашеству и травам[1364].

Корнеплоды, etsi quorundam gentium opes sint, говорит Брюерин, являются богатством некоторых стран и единственной тамошней пищей, но это скверная пища, она причиной ветров в желудке и источник головных болей; речь идет о репчатом луке, чесноке, зеленом луке, турнепсе, моркови, редисе, пастернаке; Кратон (lib. 2, consil. 11 [кн. II, совет 11]) не одобряет употребление в пищу всякого рода корней, хотя некоторые рекомендуют пастернак и картофель[1365]. Маньино разделяет мнение Кратона: «Эти растения приводят к расстройству рассудка, посылая грубые испарения в мозг, доводя людей до безумия»[1366], — это особенно относится к чесноку, луку, если человек обильно питается ими на протяжении целого года[1367]. Гвианери (tract. 15, cap. 2 [трактат 15, гл. 2]), как и Брюерин, выражает недовольство всеми без исключения корнями, включая даже пастернак, хотя он полезнее всего (lib. 9, cap. 14 [кн. IX, гл. 14]), Pastinacarum usus succos gignit improbos [Излишества в отношении пастернака создают вредные соки]. Кратон (consil. 21, lib. I [совет 21, кн. I]) решительно запрещает всякого рода фрукты, такие, как груши, яблоки, сливы, вишни, клубника, орехи, мушмула, садовая рябина и др. Sanguinem inficiunt, говорит Вилланова, они заражают кровь, а по мнению Маньино, еще и вызывают ее гниение, а посему из них не должно via cibi, aut quantitate magna, приготовлять пищу, ни употреблять их в большом количестве. Кардано считает именно фрукты причиной постоянных болезней в Фесе, в Африке, «потому что там слишком много питаются фруктами, ведь они едят их трижды в день»[1368]. Лауренций в своем «Трактате о Меланхолии» одобряет многие фрукты, и притом те, которые другие не рекомендуют, и в том числе яблоки; их, впрочем, рекомендуют — сладкие и ранет и кое-кто еще, считая различные сорта яблок хорошим средством против меланхолии; однако же кроме тех, кто хоть в какой-то мере склонен к этой болезни или затронут ею, Николас Пизон в своей «Практике»[1369] решительно не рекомендует все без исключения фрукты, считая, что они порождают ветры, или же, по крайней мере, их следует употреблять весьма умеренно и уж никак не в сыром виде. Что касается всех прочих фруктов, то Брюерин[1370], вслед за Галеном, делает исключение для винограда и фиг, однако, по моему мнению, их тоже следует отвергнуть.

1356

Omni loco et omni tempore medici detestantur anguillas, praesertim circa solstitium. <Здесь цитируется сочинение Джовьо «De Romanis piscibus libellus» (1528).> Damnantur tum sanis tum aegris. [Они не рекомендованы как здоровым, так и больным людям.]

1357

В главе 6 своего «Трактата о Меланхолии».

1358

Optime nutrit omnium judicio inter primae notae pisces gustu praestanti [Она очень питательна и, по общему мнению, находится в первом ряду рыб, выделяющихся своим вкусом.]

1359

Non est dubium, quin pro vivariorum situ, ac natura, magnas alimentorum sortiantur differentias, alibi suaviores, alibi lutulentiores. (Автор цитируемого пассажа — Брюерин. — КБ.).

1360

Observat. 16, lib. 10. [Наблюдения, 16, кн. X.]

1361

Pseudolus, Act 3, sc. 2. [Псевдол, Акт 3, сцена 2 <810–812, пер. А. Артюшкова>.]

1362

Plautus, ibid. [Плавт, там же. <Псевдол, 822–825.>]

1363

Quare rectius valetudini suae quisque consulet, qui lapsus priorum parentum memor, eas plane vel omiserit vel parce degustarit. — Kersleius, cap. 4 de vero usu med. [Вот почему каждый заботящийся о своем здоровье и помнящий о падении наших прародителей, либо полностью от них откажется, либо будет есть их очень редко. — Керслей <1610>.]

1364

In Mizaldo de Horto, P. Crescent, Herbastein, etc. [Мизальд де Хорто <Historia hortensium» (1576)>, П. Крешент <De omnibus agriculturae partibus (1548), Гербаштейн <возможно, имеется в виду Зигмунд Герберштейн, на которого Бертон во второй части своей книги ссылается не только как на знатока России, но и как на знатока земледелия, однако такая расшифровка комментария Бертона явно ошибочна, и на самом деле имеется в виду Конрад Герешбах (Heresbach) — автор сочинения «Rei rusticae libri quattuor» (1570). — КБ.> и т.д.

1365

Cap. 13, part 3 [гл. 13, часть 3], Брайт в своем «Трактате о Меланхолии».

1366

Intellectum turbant, producunt insaniam. [Они тревожат ум и приводят к безумию.]

1367

Audivi (inquit Magnin.) quod si quis ex iis per a