Анатомия Меланхолии

ПОДРАЗДЕЛ VII

Сон и пробуждение как причина Меланхолии

То, что было прежде сказано мной об упражнениях, я могу повторить теперь и в отношении сна. Нет ничего полезнее умеренного сна, но и нет ничего вреднее, если не знать в этом меры и прибегать к нему несвоевременно. Существует общепринятое мнение, что меланхолик будто бы не способен спать слишком много; однако somnus supra modum prodest [дополнительный сон благодетелен], он — единственное противоядие, и для предрасположенного к меланхолии человека нет ничего вреднее и ничто не влечет за собой этот недуг быстрее, нежели если он часто просыпается, но тем не менее в некоторых случаях сон может принести больше вреда, чем пользы, как, например, при флегматической, грязной, холодной, застойной влаге, о которой говорит Меланхтон, когда мысли обращены к слезам, и проявляется она большей частью во вздохах, и пр. При чрезмерном скоплении этой жидкости она подавляет жизненные силы и чувства[1562], наполняет голову грубыми соками, вызывает дистилляцию, выделения, большие скопления экскрементов в мозгу и всех других органах, как говорит Фуксий[1563] о тех, что спят подобно столь многим грызунам во время зимней спячки. А еще если приобрели привычку спать посреди бела дня или на полный желудок, когда тело не предрасположено к отдыху, или после тяжелой пищи, — все это ведет к увеличению устрашающих снов, incubus [кошмаров], обыкновению бродить ночью во время сна или кричать и многим другим тревожным состояниям; такой сон приуготовляет тело, как замечает некто[1564], ко многим опасным болезням. Однако, как я уже говорил, частые пробуждения это слишком часто и симптом, и обычная причина. «Они вызывают сухость мозга, бешенство, старческое слабоумие и приводят к иссушению тела, похуданию, внешность становится от этого грубой и отталкивающей», — как считает Лемний[1565]; температура мозга вследствие этого нарушается, соки становятся желчными и во всем теле происходит воспаление, и, как можно добавить, основываясь на Галене (3 de sanitate tuenda [3, о сохранении здоровья]) и Авиценне (Liber canonis, 3, 1 [Канон медицины, 3, 1]), «они разрушают природное тепло, вызывают несварение, повреждают пищеварение и мало ли что еще»[1566]. А посему не без достаточных оснований Кратон (consil. 21, lib. 2 [совет 21, кн. II]), Гильдесгейм (Spicil. 2, de delir. et mania [Жатва, 2, о безумии и мании]), Гиачини, Аркулан по поводу Разиса, Гвианери и Меркуриалис рассматривают такое чрезмерное частое пробуждение в качестве главной причины.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ПОДРАЗДЕЛ I

Страсти и треволнения ума как причина Меланхолии

Подобно тому как гимнософист у Плутарха[1567] сказал Александру{1291}, когда тот спросил, кто из его приятелей ответил лучше на его вопрос, что каждый из них говорил лучше других, вот так и я могу на вопрос того, кто станет допытываться, какая из причин меланхолии самая мучительная из всех, могу ответить, что любая из них ужаснее других, а страсть — самая могущественная. Страсть является наиболее частой и распространенной причиной меланхолии, fulmen perturbationum (как называет ее Пикколомини[1568]{1292}), громом и молнией душевного смятения, она вызывает неистовые и быстрые изменения в этом нашем микрокосме и весьма часто разрушает его устойчивое состояние и темперамент. Ибо так же, как тело воздействует на разум с помощью своих вредных влаг, возбуждая жизненные силы, посылая в мозг грубые испарения и, per consequens [следовательно], расстраивая душу и все ее способности,

наполняя ее страхом, печалью и пр., являющимися обычными симптомами этого недуга, так, с другой стороны, и разум чрезвычайно действенно влияет на тело, порождая своими страстями и треволнениями удивительные перемены, такие, как меланхолия, отчаяние, мучительные недуги, а иногда и смерть; влияет настолько, что в высшей степени справедливы слова Платона в его «Хармиде»{1293}: omnia corporis mala ab anima procedere, все телесные беды проистекают от разума[1570]; а Демокрит у Плутарха[1571] настаивает на том, что Damnatam iri animam a corpore, если бы тело возбудило в этом отношении иск против разума, то разум, несомненно, был бы поставлен на колени и осужден, поскольку все эти несообразности — следствие его небрежения и нерадивости, ибо он обладает властью над телом и пользуется им в качестве инструмента, подобно кузнецу, использующему молот, говорит Киприан[1572], вменявший в вину именно разуму все эти изъяны и недуги. Даже Филострат и тот считает, что Non coinquinatur corpus, nisi consensu animae[1573], источником телесной порчи явлется не что иное, как душа. Лодовик Вив склонен считать, что такие неистовые волнения происходят от невежества и неблагоразумия[1574]. Все философы винят в недугах нашего тела именно душу, которая должна была лучше управлять им с помощью велений рассудка, но не сделала этого. Стоики в целом придерживаются того мнения (как пишут Липсий[1575] и Пикколомини[1576]), что мудрый человек должен быть απαθης — свободным от каких бы то ни было страстей и душевных расстройств, таким, какими были, судя по рассказу Сенеки, Катон[1577]{1294}, Сократ, по свидетельствам греков[1578], и представители одного африканского племени в описании Иосифа Обана[1579]; эти последние настолько свободны от страстей, что даже если такого африканца ранят мечом, он лишь обернется и только. Лактанций (2 Instit. [<Божественные> установления, 2]) считает, что человеку мудрому страх неведом[1580], другие вообще исключают для мудрого человека любые страсти, а некоторые — лишь самые неистовые. Впрочем, пусть их себе дискутируют, сколько им угодно, излагают это in thesi [в тезисах], приводят противоречащие друг другу наставления, мы считаем справедливыми суждения Лемния, основывающиеся на обычном опыте: «Ни один смертный не свободен от подобных душевных смятений, если же он действительно таков, то он, уж несомненно, либо божество, либо тупой болван»[1581]. Эти страсти рождаются и взращиваются вместе с нами, мы получаем их в наследство от родителей, A parentibus habemus malum hunc assem, говорит Пелезий[1582], nascitur una nobiscum, aliturque [они рождаются, взрастают вместе с нами]; они передавались от Адама; Каин, как считает Августин[1583], был меланхоликом, а кто им не был? Не стану отрицать, что приверженность порядку, образованность, философия, религия способны умерять, сдерживать эти страсти, но лишь время от времени и у некоторых немногих людей, однако страсти все же по большей части преобладают и столь неистовы, что подобно потоку, прорвавшему плотину (torrens velut aggere rupto{1295}), сметают все на своем пути и затопляют берега, sternit agros, sternit sata{1296} [опустошают поля и уничтожают урожай], они подавляют разум. Рассудительность искажает температуру тела[1584]; Fertur equis auriga, nec audit currus habenas[1585] [квадриги / Бега не в силах сдержать и натянуты тщетно поводья]. «Ныне такой человек, — говорит Августин, — который так увлекаем ими, выглядит в глазах человека мудрого не лучше того, кто стоит на голове»[1586]. Некоторые выражают сомнение относительно того, что gravioresne morbi a perturbationibus, an ab humoribus, причиной наиболее тяжких недугов — жидкости или волнение. Однако мы считаем самым истинным ответ нашего Спасителя (Мф. 26, 41): «Дух бодр, плоть же немощна», — ей мы не можем противостоять, а еще мысль Филона Иудея: «Душевные смятения часто вредят телу и являются наиболее частой причиной меланхолии, снимая его с петель, на которых покоится здоровье»[1587]. Вив сравнивает их с «ветрами над морем, одни из которых только вызывают шторм, а другие столь неистовы, что опрокидывают корабль»[1588]. Те из них, которые поверхностны, легки и более редки, причиняют нам немного вреда, а посему мы ими пренебрегаем, однако если они повторяются вновь и вновь, то «подобно тому как дождь, — говорит Августин, — точит камень, так и эти треволнения проникают в разум»[1589], и, как заметил один, «порождают в конце концов привычку к меланхолии, которая, приобретя власть над нашими душами, может по справедливости быть названа болезнью»[1590].

1562

Path. lib. cap. 17 Fernel. [Фернель. <Universal medicina.> Кн. Патология, гл. 17.] Corpus infrigidat, omnes sensus, mentisque vires, torpore debilitat.

1563

Lib. 2, sect. 2, cap. 4. [Кн. II, раздел 2, гл. 4.] Magnam excrementorum vim cerebro et aliis partibus conservat.

1564

Jo. Katzius, lib. de rebus 6 non naturalibus. [Иоаннес Раций <(на самом деле — Каций). О руководстве для хорошего здоровья («De gubernanda sanitate», 1557).> Кн. VI, о вещах неестественных.] Praeparat corpus talis somnus ad multus periculosas aegritudines.

1565

Instit. ad vitam optimam, cap. 26. [<Лемний. Об оккультных чудесах природы.> Наставления к лучшей жизни, гл. 26.] Cerebro siccitatem adfert, phrenesin et delirium, corpus aridum facit, squalidum, strigosum, humores adurit, temperamentum cerebri corrumpit, maciem inducit: exsiccat corpus, bilem accendit, profundos reddit oculos, calorem auget.

1566

Naturalem calorem dissipat, laesa concoctione cruditates facit. Attenuant juvenum vigilatae corpora noctes. [Они растрачивают природное тепло. Они причиной расстройства желудка из-за расстройства усваивания пищи.]

1567

Vita Alexan. [Жизнь Александра.]

1568

Grad. I, cap. 14. [<Пикколомини. Universa philosophia.> Ступень I, гл. 14.]

1569

Hor. [Гораций. <Сатиры, II, 2, 77–78, пер. М. Дмитриева>.]

1570

Perturbationes clavi sunt, quibus corpori animus seu patibulo affigitur. — Iambl. de mist. [Страсти — это гвозди, которыми душа прикреплена к телу, словно к виселице. — Ямвлих о таинствах. <Бертон имеет в виду рассуждения о магии, которыми изобилует роман сирийца Ямвлиха «Вавилонская повесть».>]

1571

Lib. de sanitat. tuend. [Кн. о сохранении здоровья.]

1572

Prolog. de virtute Christi. [Пролог о добродетелях Христа. <Подлинность этого источника подвергается сомнению. — КБ.>] Quae utitur corpore, ut faber malleo.

1573

Vita Apollonii, lib. I. [Жизнь Аполлония <Тианского>, кн. I.]

1574

Lib de anim. [Кн. о душе.] Ab inconsiderantia et ignorantia omnes animi motus.

1575

De Physiol. Stoic. [О физиологии стоицизма. <Эта ссылка ошибочна, следовало указать другое сочинение Липсия — «Manudictio ad Stoicam philosophiam». — КБ.>]

1576

Grad. I, cap. 32. [<Пикколомини. Universa philosophia.> Ступень I, гл. 32. <Пикколомини не одобряет позицию стоиков. — КБ.>]

1577

Epist. 104. [Послание 104.]

1578

Aelianus. [Элиан. <Пестрые рассказы. Здесь автор утверждает, будто бы со слов Ксантиппы, что ее муж всегда сохранял одинаковое выражение лица, так как свыкался со всем без труда, никогда не терял спокойствия духа и не отдавал себя во власть печали и страха (IX, 7).>]

1579

Lib. I, cap. 6. [Кн. I, гл. 6.] Si quis ense percusserit eos, tantum respiciunt.

1580

Terror in sapiente esse non debet.

1581

De occult. nat. mir. lib. I, cap. 16. Nemo mortalium qui affectibus non ducatur: qui non movetur, aut saxum, aut deus est [Об оккультных чудесах природы, кн. I, гл. 16. Человек, не испытывающий никаких чувств, либо камень, либо божество.]

1582

Instit. lib. 2 de humanorum affect. morborumque curat. [Наставления, кн. II, об излечении человеческих страстей и болезней.]

1583

Epist. 105 [Послание 105. <В нем Августин говорит о том, что мы унаследовали вину Адама, тогда как Каин в нем вообще не упоминается, а вот в сочинении «О Граде Божием» Августин размышляет о судьбе Каина и цитирует книгу Бытия, где Господь говорит ему: «почему ты огорчился? И отчего поникло лицо твое?» — КБ.>]

1584

Granatensis. [Гранатенсис.]

1585

Virg. [Вергилий. <Георгики, I, 514, пер. С. Шервинского.>]

1586

De Civit. Dei, lib. 14, cap. 9. [О Граде Божием, кн. XIV, гл. 9. <В этой главе речь идет о контроле разума над страстями (что является частью аргумента, направленного против стоиков и перипатетиков), а также о том, что страсти вполне подобает испытывать христианину, ибо они были ведомы и Христу. Последующей латинской фразы в этой главе нет.>] Qualis in oculis hominum qui inversis pedibus ambulat, talis in oculis sapientum, qui passiones dominantur.

1587

Lib. de Decal. [Кн. о декалоге. <Но о меланхолии там речь не идет.>] Passiones maxime corpus offendunt et animam, et frequentissimae causae melancholiae, dimoventes ab ingenio et sanitate pristina (lib. 3, de anima [кн. III, о душе]).

1588

Fraena et stimuli animi, velut in mari quaedam aurae leves, quaedam placidae, quaedam turbulentae: sic in corpore quaedam affectiones excitant tantum, quaedam ita movent, ut de statu judicii depellant. <Вив. О душе. — КБ.>

1589

Ut gutta lapidem, sic paulatim hae penetrant animum. <Вив. О душе. — КБ.>

1590

Usu valentes recte morbi animi vocantur.