Страница 27 из 35
[7] Довольно о таковых безумцах, упрямых, как мул, которые в Больнице хранят по своему благочестию образ Миноса,[464] божества, воистину им приличного, и поэтому мы с торжественными мольбами воззовем к его приязни, весьма им приличествующей и благотворной.
Молитва к богу Миносу
за безумцев упрямых, как мул
[1] О суровый паче суровых, неумолимый, беспощадный, неколебимый, непреклонный бог Стигийской волны, родной сын Юпитера и Европы, могущественнейший царь Крита, муж той Пасифаи, что от сладострастия воспалилась любовью к быку и гнусно возлежала с ним, жесточайший гонитель Дедала, создавшего ту деревянную корову, укрывшись в которой, сладострастная его супруга нашла удобства для срамных сношений с быком: ради этой жесткой и крутой суровости, которую всякий приписывает тебе как в отношении этого дела, так в отношении прочих беспутств, прошу тебя, молю и заклинаю, чтобы с этими упрямцами, кои благоговейно хранят твой образ, тебе изволилось действовать таким образом, чтобы эти опрометчивые уразумели, сколь их упрямство несходно с твоим и от него отлично, ибо ты всегда неколебим в делах праведных и честных, а они стоят на своем в непозволительных и неподобающих, так что не найти и не увидеть никакой соразмерности между их природой и твоей. [2] Итак, о святейшее божество Дитова царства, позволь узнать различие между ними и тобою и покажи им упрямство, царящее в тебе, ибо вследствие милости, которую ты окажешь этому упрямому сонмищу, ты увидишь, как тебе принесут в награду преогромную заплату на башмак, из тех, что ставят крестьяне Романьи: повешенная перед твоим образом в качестве эмблемы, она покажет, что твердость, у тебя выпрошенная, полезней их собственной.
Рассуждение XXVII
О безумцах ощипанных[465]
[1] Обыкновенно именуются безумцами ощипанными те, кто, наслаждаясь возможностью докучать и досаждать то одному, то другому и не в силах себя обуздать, так что их нрав обращается то против того, то против другого, доводят наконец до того, что большая часть людей, или все, или по крайней мере самая значительная соглашается в намерениях и, ища мести, оставляет их ощипанными безумцами, ибо те собирают трюфеля поверху[466] и уносят домой тумаки, коих часто заслуживают по своей ослиной назойливости. [2] И чем меньше они об этом думают — ибо отпускают поводья своим достоинствам и разуму, уповая во всяком деле превзойти сотоварищей, ибо ценят их не больше кабацкой затычки, — тем чаще бывают застигнуты врасплох, ибо редко случается, чтобы человека, полного таким самомнением, не вывел на чистую воду тот, кто непрестанно настороже, дабы провести того, кто пытается провести его.
[3] Катилина думал перехитрить Марка Туллия, учинив величайший заговор, но этот осторожный и изворотливый человек обрушил весь скоп на его голову и, с помощью одной женщины[467] раскрыв его затеи, надул его таким манером, что в конце концов он, как пишет Саллюстий, вместе со своими товарищами вышел ощипанным безумцем.
[4] Лодовико, прозванный Моро, думал, как говорит Гвиччардини,[468] доставить великую досаду Фердинанду, королю Неаполя, призвав в Италию против него французов, но кончилось дело так, как предугадал тот флорентийский посланник,[469] который, увидев в Милане его герб — мавр, подметающий мусор перед дамой, — заметил, что ему надо бы остерегаться, как бы этот мавр, убирая мусор, не намел его на себя: ибо в конце концов Лодовико вышел ощипанным безумцем, потеряв свое государство, жизнь и честь разом.
[5] Сходным образом Лоренцино де’ Медичи, близкий родственник герцога Алессандро Первого, думал совершить прекрасный подвиг, предательски убив (как рассказывает монсиньор Джовио и более пространно — Рушелло) герцога в одном из покоев его дворца, однако же добился лишь того, что из-за этого злодеяния был ославлен во всем свете предателем и сменил счастливейшую безмятежность на непрестанное беспокойство душевное и телесное, пока наконец по заслугам своим не был убит в Венеции чьими-то телохранителями.[470]
[6] И что же? Разве не думал оный Бурбон, столь широко известный по Разграблению Рима, прекрасно справить дело, внезапно обратившись против своего короля, по учтивости, великодушию и всякого рода доблести не знавшего себе равных?[471] [7] Но из-за этого в конце концов всякий почитал его гнусным предателем, и, по словам Бугато,[472] он дал случай одному кастильскому дворянину благороднейшего духа показать свое прирожденное величие духа и кастильскую гордость Карлу Пятому, ибо, когда император просил его любезно ссудить свой дворец, дабы разместить в нем Бурбона, тот отвечал, что не может ни в чем отказать его святейшему величеству, но пусть его величество будет уверено, что по отъезде Бурбона он снесет этот дворец до основания, дабы никто не мог ни молвить, ни указать: «вот дворец такого-то синьора, где проживал этот предатель Бурбон».
[8] Не думал ли и Джорджо Санезе[473] прекрасно устроить дело, намереваясь предать в руки французов Миланский замок? [9] И все же, когда измена открылась, изменник потерял дружбу Луны, жизнь и доброе имя разом.
[10] Не думали ли (как пишет Тассо[474]) французские гугеноты совершить блестящее дело, когда они стекались в Париж на свадьбу сестры короля с королем Наварры, замышляя истребить королевский дом и разрушить Париж?
[11] И все-таки они в конце концов вышли ощипанными безумцами, ибо Адмирал[475] со всей его сектой был разоблачен блаженной памяти Карлом Девятым и держащими его сторону синьорами, знавшими о том много больше, чем все они вместе.
[12] Вот те, кого заслуженно нарекли ощипанными безумцами, ибо они остаются посрамлены в ту минуту, когда думали посрамить других. [13] В Больнице эмблемой у них Радамант,[476] к которому я обращаюсь, по обыкновению, с просьбой оказать усердную помощь этим несчастным, невежественным и потешным.
Молитва к Радаманту
за безумцев ощипанных
[1] Среди всех судей нет никого ни праведней, ни суровей тебя и Миноса купно с Эаком, сыном Эгины и Юпитера. [2] Посему, чтобы исцелить этот род неправеднейших безумцев, заслуженно призван ты, отправляющий в Дитовом царстве высочайшую должность. [3] Соверши же, прошу тебя, чего ждут от твоих обязанностей, и мы принесем тебе, как подобает, вытертый халат, проведший в руках еврея больше десяти лет, на котором не отыщется ни волоска, дабы он служил свидетельством всему свету, что никто лучше тебя не вразумляет этих ощипанных безумцев, подверженных тому бичу, что дивно карает всякого, им подобного.
Рассуждение XXVIII
О безумцах разнузданных, как конь
[1] Те несдержные, что, поступая своевольно и опрометчиво, присваивают себе свободу оскорблять других словами и делами, в уверенности, что весь мир принадлежит им и что с этой употребляемой во зло свободой им можно наскакивать на всякого в свое удовольствие, зовутся, в немногих словах, безумцами разнузданными, как конь, ибо мозг у них неукротимый и природа им придана норовистая без меры, и никакими другими эпитетами я не умею лучше описать свойство их полоумного племени, которое вкривь и вкось лягает своими копытами всякого встречного.
464
Справка о Миносе у Джиральди (Giraldi 1548, 296) не охватывает всех его черт, упоминаемых Гарцони. См. также: Textor 1566, 617; Adagia 1575, 764—765.
465
Эта категория безумцев названа pazzi pelati. Pelato буквально значит «Лысый, оплешивевший» (поэтому в XXVII Мол. 3 Гарцони обещает за них Радаманту вытертый халат без единого волоска, non ha pur un pelo). В GDLI значение matto pelato в этой главе определяется как «человек надоедливый и задиристый, которому дан суровый урок», проще говоря, «проученный».
466
То есть «получают шишки».
467
Фульвии, знавшей о заговоре Катилины от своего любовника Квинта Курия и раскрывшей его Цицерону; см.: Sall. Cat. 23, 26, 28.
468
Лодовико Сфорца, чтобы нейтрализовать угрозу со стороны Неаполя, побуждал Карла VIII вспомнить о его притязаниях на неаполитанский престол, и Карл начал свой итальянский поход (Первая итальянская война, 1494). Преемник Карла, Людовик XII, имевший династические претензии на Неаполь и Милан, в 1499 г. вторгся в Миланское герцогство и занял Милан (Вторая итальянская война); Лодовико Сфорца потерял власть и умер во французском плену. Это тема I—IV книг «Истории Италии» Гвиччардини.
469
Как показал П. Керки (Garzoni 1993, 344), анекдот взят у Джовио («Dialogo delle imprese militari et amorose», Roma, 1555, p. 40). Флорентийским посланником был Франческо Гвалтьеротти.
470
Речь идет об убийстве Алессандро де’ Медичи, герцога Флорентийского, его кузеном Лоренцино (по прозвищу Лорензаччо) 6 января 1537 г. Джироламо Рушелли (ок. 1518—1566), итальянский писатель и картограф, рассказывает об этом в «Дополнениях к Истории Паоло Джовио» («Sopplimento di Girolamo Ruscelli nell’istorie di Monsignor Paolo Giovio», Venezia, 1572, p. 30—37). Лорензаччо был убит в Венеции в 1548 г. двумя наемными убийцами; один из них, Франческо да Биббона, оставил подробный отчет об этом деле.
471
Карл III де Бурбон, коннетабль Франции при короле Франциске I (которого он предал, перейдя в 1523 г. на сторону его врага Карла V), имперский полководец при осаде Рима, завершившейся Разграблением Рима 6 мая 1527 г. (сам Бурбон погиб во время осады от вражеского выстрела, славу которого приписывал себе Бенвенуто Челлини).
472
Ссылка на «Всеобщую историю» Гаспаро Бугати (Bugati 1571), где анекдот о кастильском дворянине не обнаруживается.
473
Джорджо Санезе в 1551 г. замышлял сдать Миланский замок французам, но его предательство было раскрыто Хуаном де Луна, миланским губернатором, и Санезе был четвертован. См.: Bugati 1571, 970—971.
474
Фаустино Тассо (1541—1597), теолог-францисканец. Гарцони ссылается на его книгу «Le historie dei successi de’ nostri tempi» (Venezia, 1583).
475
Гаспар де Колиньи, вождь гугенотов, одна из первых жертв Варфоломеевской ночи.
476
Gir. De deis. VI (Giraldi 1548, 296); ср.: Adagia 1575, 726 («Радамантов суд»), 727 («Клятва Радаманта»).