Больница неизлечимо помешанных

[4] Среди этих тщеславных безумцев писатели упоминают древних арвернов, которые, по сообщению многих, хвалились происхожденьем от троянской крови и потому называли себя братьями римлян, как говорит о них Лукан в первой книге:

[5] Схож с ними был некий Мурран — не тот, что изготовляет бокалы,[280] но тот, о котором говорит Вергилий в двенадцатой книге «Энеиды»:

[6] Среди других примеров тщеславных безумцев древние авторы приводят Мизена, Энеева трубача, который почитал себя столь выдающимся в своем ремесле, что осмелился вызывать на состязание морских богов, чтоб играли на трубе, с ним верстаясь; то же с Марсием, бросившим такой же вызов божественному Аполлону; то же с Фамирой фракийцем, дерзнувшим состязаться в пении с Музами; а вместе с этими — и пример Арахны, хотевшей верстаться с Минервой в ткачестве; и, наконец, пример Кассиопеи, дочери Цефея, осмелившейся считать себя выше Нереид, как Ниоба — выше Латоны, Антигона, Лаомедонтова дочь, — Юноны, а Лихиона, Девкалионова дочь, — Дианы.[282] [7] Подлинно сонм тщеславных любого другого больше, так как во все времена познано опытом, что дымоход мозга[283] больше дымит с этого угла, чем со всякого другого.

[8] Что же сказать о Нумане Ремуле, который, приписывая себе слишком много и слишком довольный своей доблестью, поносил троянцев, осажденных в Италии, за изнеженность и малодушие; Вергилий передает его надменные слова:

[9] Что сказать о том Марикке, из подлейшей черни народа бойев, который, согласно Корнелию Тациту, отважился объявить себя богом?[285] [10] Что о грамматике Апионе, без всякого сомнения обещавшем бессмертие тому, кому он посвятил свои сочинения?[286] [11] Сверх меры тщеславен был и врач Менекрат, у которого было в обыкновении не брать никакой платы от больных, коих он лечил, но требовать лишь того, чтобы они называли себя его слугами, а его самого именовали Юпитером.[287] [12] Еретик Несторий тоже был из них, затем что в одной своей речи, обращенной к народу константинопольскому, был так самонадеян, что на следующий день обещал даровать каждому небо.[288] [13] И Ренний Палемон, грамматик или педант, недалеко ушел от них, так как обыкновенно бахвалился, что с ним науки родились и с ним умрут.[289] [14] Но почему я пропускаю Павла Самосатского, который ходил по площадям, по улицам и переулкам, выхваляя на людях свою ученость и понуждая неких секретарей записывать все, что ни приходило таким манером ему на уста?[290] [15] Почему я обхожу молчанием и императора Домициана, который ничем не наслаждался в такой степени, как именем господина и бога? [16] Ввиду этого Евсевий говорит: Домициан первый велел называть его господином и богом, и некий поэт, его льстец, сочинил сии два стиха:

[17] И для чего я пропускаю государя Гая,[292] который издал эдикт, что он причисляется к богам и что надлежит воздвигнуть ему статую с именем Юпитера Величайшего? [18] Не упущу и Фемисона Кипрского,[293] который хотел, чтоб его называли Геркулесом, курили ему благовония и славили, как того бога, божественными хвалами. [19] И что скажу о Нероне, который, алкая вечной славы, решил месяц апрель назвать неронием и постановил, согласно Светонию, что город Рим будет называться Нерополем?[294] [20] Александра Македонского тоже можно отнести к тщеславным безумцам, ибо он получал несравненное удовольствие, когда величали его сыном Юпитера Аммона.[295] [21] Саломоней изображал громы и молнии небесные с помощью математических сведений ради того лишь, чтобы снискать имя бога.[296] [22] Вар Пергский, развращенный речами льстецов, был легко убежден, что он красивей всех людей в мире и поет сладостней и божественней самих Муз. [23] Ганнон карфагенянин имел обыкновение ловить птиц, коих учил говорить: «Ганнон — бог».[297] [24] Селл был тщеславный бедняк, который скрывал, как мог, свою нищету, вожделея всесветной славы за свои мнимые богатства. [25] Герострат, подлинно помешанный честолюбец, по сообщению Авла Геллия, сжег дотла храм Дианы Эфесской из одного желания стяжать бессмертную славу в мире.[298] [26] Наконец, Эмпедокл Агригентский, безумный паче всех безумцев, бросился в пламя Этнейской горы, чтобы люди думали, что он, без сомнения, взлетел на небеса.[299]

[27] В наши времена число тщеславных безумцев столь возросло, что нет места столь малого, где не оказалось бы огромнейшей толпы этих людей. [28] В наши дни несравненный пример — тосканец, тщеславный, как Фрасон,[300] который, будучи спрошен добрыми товарищами, отчего по некоторому случаю не пустил в дело кулаки, отвечал: тому причиною, что руки его, как ему ведомо, такие тяжелые и увесистые, что дай он им волю, тотчас убьет кого-нибудь. [29] Не менее прелестен другой пример, Валентино из Кастель-Сан-Пьетро,[301] который, получив оплеуху от трактирщика на городской площади, пошел прочь, храбрясь и посмеиваясь, с такими словами: «Он дал мне оплеуху, потому что ему духу не хватило переведаться со мной на кулаках, ведь ударь он меня кулаком, горе ему — я бы уметил его в нос ответным ударом, который бы его уничтожил».

[30] Безумцы этого рода располагают в Больнице палатой, над которой выставлен образ Юноны,[302] коей они по природе препоручены и к которой я, дабы стяжать для них благосклонность, благоговейно взываю нижеследующей молитвой.

Молитва к богине Юноне

за тщеславных безумцев

[1] О величайшая богиня богинь, царица небес, супруга и сестра вышнего Юпитера, славная среди всех божеств, как славно солнце среди планет, окажи, прошу, помощь этим тщеславным, сообразным твоему божеству. [2] Вновь взываю к тебе славными прозваньями Сатурнии, поскольку ты дочь Сатурна; Аэрии, поскольку главенствуешь над воздухом; богини Куретис, поскольку ты шествуешь на колеснице с копьем в руке; Луцины и Луцезии,[303] поскольку ты подаешь свет всякому, кто готов родиться; Социгены, поскольку ты сочетаешь женщин с мужчинами в браке; Юги, Популонии, Домидуки, Итердуки и Унксии: пусть эти люди тебе будут препоручены и под сенью твоих крыл защищены и сохранены.[304] [3] Ты также и Опигена, помогающая беременным женщинам; Фебруале или Фебруата, месячными очищающая женский пол; Флуония, имеющая силу удерживать кровь женщинам, когда они зачинают; пособляя столь многим, пособи и этим помешанным; будь с именем твоим[305] благосклонна к ним, так чтобы помимо церкви, которою ты обладаешь на Лацинийском мысу, почему нарицаешься Лацинией; помимо часовни, которою обладаешь в городе аргивян, называемом Просимной, почему зовешься Просимнией; помимо алтаря, возведенного тебе этрусками в Анконской Марке, вследствие чего именуешься Купрой,[306] ты могла узреть в этой Больнице воздвигнутый храм, по которому ты назовешься Оспиталарией, подобно как твой муж назван Юпитером Гостеприимным (Ospedale). [4] И так к именам Пеласги, богини Монеты, богини Кастренсы,[307] богини Капротины, богини Соспиты, богини Календарис всякий прибавит тебе прозванье Славной, ради отменной помощи, тобою оказанной великому полчищу тщеславных безумцев, которые дают обет ради такового пособления воздвигнуть тебе башню выше, чем Тораццо в Кремоне,[308] где зажгутся факелы, дабы явить всему свету славу Юноны, более славной этим, нежели любым прежним деянием.

279

Text. Off. II. De mundo: Degentium ac populorum variis ritibus ac moribus (Textor 1566, 290); Lucan. I. 427—428.

280

Гарцони обыгрывает сходство имени вергилиевского царя (Murrhanus) и венецианского Мурано, знаменитого производством стекла.

281

Text. Off. VII. De variis virtutibus ac viciis: De arrogantia, superbia, ac ambitione (Textor 1566, 1161); Verg. Aen. XII. 529—530. Дальнейшие примеры — из этого же раздела Текстора.

282

О Мизене см.: Verg. Aen. VI. 163—175; об Антигоне, дочери Лаомедонта: Ov. Metam. VI. 93—97; Myth. Vat. I. II. 77. Гарцони повторяет ошибку Текстора (Textor 1566, 1158), называя Кассиопею, жену Цефея, его дочерью, и добавляет свою, называя Лихиону дочерью Девкалиона (у Текстора правильно назван Дедалион, но его дочь носит имя Хиона; см.: Ov. Metam. XL 291—345).

283

Ср.: Прол. 1.

284

Textor 1566, 1161; Verg. Aen. IX. 595—597. Тот же пример в рассуждении о гордецах (superbi): Teatro, disc. XLII (Garzoni 1993, 191).

285

Textor 1566, 1164; Tac. Hist. IL 61.

286

Textor 1566, 1160; Plin. HN. Praef. 25.

287

О Менекрате, враче Филиппа Македонского: Textor 1566, 1160; Ath. VII. 289а.

288

Обещание «на следующий день даровать каждому небо» (выполнимое лишь при условии, что назавтра все умрут) — следствие обычных у Гарцони небрежностей пересказа: в источнике (Textor 1566, 1164) говорится, что «Несторий, будучи избран архиепископом Константинопольским, на следующий день держал перед народом речь, полную надмения и гордыни, в которой сулил даровать каждому небо». Несторий в речи перед Феодосием II сказал: «Дай мне землю, очищенную от ересей, и я дам тебе небо» (Socr. Hist. eccl. VII. 29).

289

Реммий Палемон (у Гарцони Re

290

О Павле Самосатском, епископе Антиохийском, осужденном за ересь Антиохийским собором: Textor 1566, 1165; Eus. Hist, eccl. VII. 30.

291

Цитаты из Хроники Евсевия — Иеронима (PL 27, 599) и Марциала (Mart. V. 8. 1—2) взяты у Текстора (Textor 1566, 1163).

292

Тот же набор примеров, от Гая до Нестория: Teatro, disc. XXVIII (Garzoni 1993, 132). О божественных почестях Гаю Калигуле: Textor 1566, 1163; Suet. Calig. 22.

293

О Фемисоне, любимце Антиоха Эпифана: Textor 1566, 1159; Ath. VIL 289f.

294

Textor 1566, 1164; Suet. Nero. 55.

295

Textor 1566, 1162; ср.: Curt. IV. 7. 5—30.

296

Textor 1566, 1160; Apollod. Bibl. I. 9. 7; Hyg. Fab. 61; Serv. Aen. VI. 585.

297

Textor 1566, 1162; Ael. VH. XIV. 30.

298

Textor 1566, 1162. Авл Геллий рассказывает о Герострате, не упоминая его имени (Geli. NA. IL 6. 18), поскольку он — человек, недостойный известности, illaudabilis.

299

Textor 1566, 578, 1162; Hor. Ars. P. 464-466; Ov. Ib. 597 etc.

300

Персонаж «Евнуха» Теренция, часто упоминаемый как олицетворение тщеславия. Ср.: Piazza, disc. CXI (Garzoni 1605, 792).

301

Ныне Кастель-Сан-Пьетро-Терме, между Болоньей и Имолой.

302

Источник эпитетов Юноны: Gir. De deis. Ill (Giraldi 1548, 157—175).

303

У Джиральди — Lucetia (Giraldi 1548, 159).

304

Ср.: Пс. 16:8.

305

Намек на этимологию luno от iuvare, «помогать, благоприятствовать»; см.: Giraldi 1548, 157, 159; Cic. Nat. deor. II. 26. 66.

306

В Cupra Marittima (провинция Асколи-Пичено), получившей свое имя от богини Купры (dea Cupra), сохранились остатки храма Венеры, отождествленной с Купрой.

307

Указывают (Garzoni 2004, 95), что такой эпитет Юноны не упоминается у Джиральди. Но Джиральди цитирует стих Лукана (I. 380): Numina miscebat castrensis templa Monetae (Giraldi 1548, 165), из которого нетрудно сделать вывод о Юноне Castrensis.

308

Колокольня Кремонского собора, завершенная в 1309 г., знаменита своей высотой (110 м).