Страница 9 из 18
Глава 6
– Ну, мы с ребятами там, на барханах, за опреснилкой, собирали клещей, – начал мальчишка.
– На козодоев хотели поохотиться? Хотели силки поставить? – догадался уполномоченный.
– Ага, – кивнул Николай. – Ну, и тут это… Проезжали мимо двое…
– На чём?
– На мотоцикле.
– Степные? Городские? – уточнил Андрей Николаевич.
Мальчик пожал плечами:
– Да обычные такие… В пыльниках, в масках. Я уж и не помню.
– Коль, ты вспомни, человек не зазря сюда пришёл, – просит ребёнка мать. А тот только морщит лоб: показывает, как вспоминает изо всех силёнок. Горохов же продолжает:
– Мотоцикл какой был, не помнишь?
– Да нет… Черный, что ли…
«Чёрный! Никто не красит транспорт в чёрный, на солнце в полдень до ста градусов бывает, пластик и резина – всё раскаляется, теряет структуру, становится мягким, иной раз и бак, если плотно закрыт, может распереть. Чёрный! Парень ни черта не помнит!».
– Хорошо, и что дальше было?
– Ну, один такой слез и кричит: Рябых, Рябых… Ну, я подошёл, говорю: чего? А он говорит: ты Коля Рябых? Я говорю: ну, я. А он достаёт пистолет Галанина и стреляет мне в руку ни с того ни с сего. И всё, и уходит… Ничего даже не сказал. Садится на мотоцикл… И они уезжают.
– А ты всё помнишь…? Ну, как он на мотоцикл сел, как уехал?
– Ну, так… Плохо…
– Больно было? – сочувствует уполномоченный.
– Да не особо, – удивляет его мальчишка. – Как будто сильно ударили по руке, а потом как будто её отлежал, а так и не больно поначалу… Потом больно было… Когда по докторам ездили, – и добавляет гордо: – Но я терпел…
– Ты молодец, – хвалит его Андрей Николаевич. А сам берёт руку мальчишки и рассматривает её.
Рука ребёнка. Десятимиллиметровая пуля из пистолета системы Галанина могла эту руку просто оторвать. Три-четыре таких пули хватает крупной сколопендре.
Рука ниже локтя чуть белее всей остальной, кости в руке немного искривлены. Но на вид она вполне здорова, крепка и работоспособна. Так же, как и левая рука самого уполномоченного, которую так же восстанавливал заика Генетик. И Андрей Николаевич продолжает свой допрос:
– Слушай, Коль… А может, ты тех мужиков разозлил как-то?
– Да как? – вспыхивает паренёк. – Мы на барханах сидели, песок просеивали. Колючку осматривали. Клешей собирали.
– Может, ты обзывал их когда-то, может, мотоцикл хотел украсть, а может, кто из твоих друзей хотел угнать у них мотоцикл и мог назваться твоим именем. Ты знаешь, в степи с теми, кто пытался украсть мотоцикл или ещё какой транспорт… с ними не церемонятся. Бывает, что отрубают руки.
– Вы знаете…, – начала было мать мальчишки, но Горохов остановил её жестом: помолчите. Пусть он говорит.
– Нет! – возмутился парень. – Я ничего такого… Я ни у кого мотоциклы не воровал…
Впрочем, Горохову это и так было понятно, увести степной мотоцикл Коля не смог бы, у него просто ни веса, ни силы не хватило бы, чтобы с ним справиться. Но весь этот разговор с мальчишкой не имел особой цели, он был нужен скорее как подготовка главного разговора, разговора с его родителями. И он, потрепав парня по вихрам, повернулся к ним:
– А вы его сразу повезли к доктору Вайману?
– Мужа дома не было, – заговорила женщина, – а я с работы уже пришла – и тут такое… Ой, у меня чуть сердце не оторвалось…
– Я вас прекрасно понимаю, – кивал уполномоченный.
– Да погоди ты, – прервал её супруг, – человек пришёл сюда не про твоё сердце слушать. Ты по делу говори…
– А, ну вот… Я, как мать меня учила, сразу ему перетянула руку выше раны, дала таблетки, воды немного дала и повезла его в медпункт. Оттуда и мужу позвонила на работу. Доктор нас без очереди принял, укол сделал, руку осмотрел, сразу скобы поставил от кровотечения, шину примотал, в общем, хороший врач.
– Да, хороший, – согласился Андрей Николаевич. – Но, как я понимаю, денег у вас на клинику не было, но руку парню не ампутировали. Как же вы разрешили этот вопрос?
– Так муж в тот же день сообщил отцу Марку о нашей беде. А у нас община очень дружная, сразу нашлись люди, которые взялись помочь, – сообщила женщина.
– Отец Марк нам из казны общины выделил немного денег на обезболивающие, – заговорил отец ребёнка. – Кольке же нужны были обезболивающие всё время. Два часа проходит – укол, два часа – ещё укол. Ну вот община и дала денег.
– Хорошая община, – похвалил Горохов, – а вы к какому приходу принадлежите?
Тут муж с женою переглянулись, и, видно, женщина оказалась порешительнее, она и ответила:
– Мы братия и сестры Светлой Обители.
– Братия и сестры… Угу… Ясно…
Уполномоченный по роду своей деятельности должен был знать о всех существующих культах – кроме обычных религий, на всех территориях степи распространялись ещё несколько видов верований шаманизма и поклонения Небу, в общем-то ничего необычного, – но об этом культе он слышал впервые. Ему не нужно было акцентировать внимание на том, что для него это направление было незнакомо, и он понимающе кивнул: а, ну да, Светлая Обитель… Слышал, конечно. И спросил:
– Так как вы вылечили вашего парня?
– У нас в общине есть сестра Мария, – продолжала рассказ женщина, – она и взялась за это. Сама вызвалась.
– Да, как увидала руку Кольки, так и говорит: я его вылечу, доверьтесь мне, и денег не возьму, – рассказывал отец ребёнка. – Я бы ещё подумал, но отец Марк сказал: доверьтесь, доверьтесь, она сердцем чиста. Ну, мы и согласились.
– И она ж вылечила и ни копейки не взяла с нас. Удивительная женщина, – произнесла мать Николая назидательно, как будто Горохов это пытался оспаривать.
– Удивительная, удивительная, – соглашался уполномоченный; он-то как раз в этом не сомневался. Но ему нужны были кое-какие уточнения. – То есть отец Марк благословил её поступок? А можно с нею познакомиться? Она ещё ходит на ваши… ну, встречи?
– Нет, – сказал мужчина, – она тут пробыла недолго, пару месяцев назад уехала к себе.
– Угу, угу…, – картинка вырисовывалась всё отчётливее, оставалось только уточнить, о той ли женщине они говорят. – А эта сестра Мария… Она какая из себя была?
– О, – тут уже мужчина опередил свою жену, которая хотела что-то сказать по этому поводу. – Она женщина видная.
– Видная? – Горохову нужны были подробности.
– Ну, вся из себя, – тут отец Николая даже улыбнулся. И изобразил руками, как должна выглядеть женщина «вся из себя».
– А волосы у неё?
– Беленькая, – сообщил мужчина. – Кудрявая.
Но его жене такое описание явно было не по душе, и она опровергла эту информацию:
– Никакая она не беленькая, крашеная она, и кудри у неё от перманента. Но женщина она хорошая. Коле руку восстановил какой-то её знакомый врач, за неделю восстановил, и мы ни копейки никому не заплатили, – для матери это был самый весомый аргумент того, что сестра Мария хороший человек. И за это она готова была простить красотке крашеные кудри.
– Да, – соглашался уполномоченный, – встречаются ещё хорошие люди. Встречаются.
– А вы, наверное, теперь адрес этого врача хотите узнать? – предположил отец Коли.
– Да нет… Слава Богу, врач мне пока не нужен, – покачал головой уполномоченный. – А вот адрес вашего дома, Светлой Обители, я бы взял.
– Адрес нашего дома? – переспросил мужчина. И в нём, и в его жене проснулся насторожённый оптимизм. Горохов это сразу заметил. – А зачем вам наш адрес?
– Ну, знаете, хочется с кем-то поговорить иногда, – отвечал ему уполномоченный. И продолжил, вкладывая в слова всю свою убедительность: – Последнее время что-то не могу найти себе места, успокоения не могу найти, хороших людей вокруг почти не вижу, нечисть одна. А хотелось бы хоть иногда разговаривать с людьми, которые никого не грабили, никого не убивали. Ну или с людьми, готовыми помогать другим, с такими, как ваша сестра Мария.
– Тогда вам к нам! – с жаром истинно верующей заговорила женщина. – Вам нужно познакомиться с отцом Марком.