Страница 6 из 18
– Найди жильё, где мы могли бы разместиться все, – он погладил Наташу по животу. – И мы, и Татьяна, и парни.
Базарова взглянула на него и, кажется, была немного удивлена:
– Это должна быть большая квартира.
– Да, большая. Или дом. Пусть там будут хорошие кондиционеры и солнечные панели. Побольше панелей.
– Хорошо. А район? – продолжала удивляться женщина, подойдя к нему вплотную и касаясь его своим животиком.
– Выбери какой хочешь, – Горохов обнял её.
– Любой? – Наталья удивлялась всё больше.
– Любой.
– Андрей…, – она всё ещё не отрываясь смотрела на него. – Ты, что, неожиданно разбогател?
– Ну, не то чтобы разбогател… Но семь-восемь тысяч на новое жильё мы можем потратить, – он погладил её по спине.
– Восемь тысяч? Я всегда знала, что ты крутишь какие-то делишки у себя на работе, – заявила Наташа.
– А я всегда знал, что ты у меня очень наблюдательная, – Горохов говорил это с максимальной искренностью. И добавил: – Восемь тысяч – это из расчёта, что за эту нашу квартиру мы сможем выручить три двести, а может, и три с половиной тысячи, так что если я и богат, то не баснословно.
Он улыбнулся. Ему было приятно видеть, как у его женщины загорелись глаза.
Уполномоченный уже понял, что эти уроды в консульстве всё равно не дадут ему пропуск-визу на север. Он несколько раз звонил туда, но его ни разу не соединили с консулом. И не пригласили для разговора. Тогда он решил действовать чуть иначе и позвонил прекрасной девушке Элле, что ходила перед ним по консульству в очень коротком платье и открыто предлагала встретиться. Но и с этим ничего не вышло. Как выяснилось из телефонного разговора с нею, очаровательная Эллочка оказалась весьма холодной стервой, которая без обиняков сообщила ему, что он её больше не интересует. И чтобы он больше ей не звонил. В общем, несмотря на все его заслуги и перед северянами, и перед Институтом – пропуска ему не видать. И скорее всего, причиной этому была гибель экспедиции Кораблёвой. А иногда, когда он всё обдумывал в очередной раз, ему казалось, что визу ему не дали бы ни при каких обстоятельствах. И консул знал об этом ещё при первой их встрече. Впрочем, это были ничем не подтверждённые домыслы. И из всего этого следовало одно. Ему нужно было обживаться тут, в Березняках-Соликамске. Поэтому уполномоченный и решил потратить несколько тысяч на новое жильё. И все хлопоты по этому делу возложить на Наталью Базарову. На свою жену. Мало того, Горохов, отправляя её смотреть первый дом, сказал ей:
– Если понравится, оформляй его на себя.
Она снова удивилась, даже перестала одеваться, так и замерла возле комода с брюками в руках:
– То есть только на меня?
– То есть только на тебя. Моё имя можешь не упоминать, – подтвердил уполномоченный.
– Андрей, – Наталья была сейчас очень серьёзна. – Ответь честно, у тебя, что, неприятности на работе?
– Неприятности? – Горохов засмеялся, и притом весьма правдоподобно. А потом продолжил с наигранной серьёзностью: – Женщина, что за глупости у тебя в голове? Просто теперь мне кажется, что ты от меня уже не сбежишь, поэтому я могу сделать тебе подарок.
Он видел, что этот его ответ её не устроил, но она не стала развивать тему, промолчала – скорее всего, отложила на потом – и начала одеваться. А он закончил разговор:
– В общем, выбери то, что тебе понравится. Я всё оплачу.
И она начала выбирать. И ладно бы сама суетилась, он готов был поддерживать все её затеи и решения, так она всё время подкидывала разные занятия ему самому. Казалось, что ей нравится таскать его смотреть квартиры или дома и бесконечно обсуждать их после просмотра. Хотя ему-то как раз было всё равно, он родился, вырос и значительную часть своей жизни провёл в таких мрачных дырах, о которых его городская и избалованная комфортом женщина и представления не имела. Для него всякий осмотренный ими дом казался отличным.
– Выбирай, что хочешь, – говорил своей женщине Горохов, надеясь, что она отстанет от него. Но Наталья не отставала, а ещё и начинала злиться из-за его равнодушия, что для неё было нехарактерно. Ведь Наталья до этого времени умела удивить его не столько своей физической привлекательностью, сколько умением контролировать свои эмоции и вести себя. Теперь же она сдерживаться перестала и выговаривала ему, как старая жена:
– У меня создаётся такое впечатление, что тебе плевать.
– Плевать? На что? – не понимал он.
– Да на всё! На то, в каком доме будет жить твой ребёнок.
Уполномоченный наблюдал за её поведением и сразу думал о её положении и о том, что она всё-таки избалована, а ещё о том, что она, даже беременная и раздражённая, всё равно лучше, чем своенравные жёны казаков.
Поэтому он с нею и не спорил.
– Нет, мне не всё равно, я просто не умею выбирать, я купил бы первую квартиру, что мы посмотрели.
Может быть поэтому – чтобы не ездить каждый день смотреть новый дом, – уполномоченный каждое утро собирался и уезжал в контору, несмотря на то что официально считался в отпуске. Там полдня торчал в общем зале, где с такими же «отдыхающими» болтал и выпивал понемногу за счёт «заведения». Он надеялся, что Наталья с утра посетит очередную квартиру, устанет и уже не потащит его смотреть следующую. Она ведь и вправду стала быстро утомляться в последнее время.
А в этот день у него был настоящий повод пойти на работу. Горохов подготовил список фактов, вводные данные, с которых можно было начинать поиск Генетика. Он все их выписал на листок, чтобы Поживанову не пришлось записывать самому.
В приёмной у начальника Отдела Дознаний никого не было, и уполномоченный, постучавшись, приоткрыл в кабинет дверь. А вот в кабинете у комиссара было несколько человек, шло какое-то заседание.
– Товарищ старший уполномоченный, вы ко мне? – увидел его Поживанов.
Уполномоченный кивнул.
– Через пятнадцать минут зайдите, я отпущу людей.
Горохов опять кивнул и закрыл дверь, а через двадцать минут уже сидел перед Поживановым, который рассматривал листок с вводными, растирал себе затылок и вздыхал. И эти вздохи сразу Андрею Николаевичу не понравились.
– Чего?
– Марта Рябых, – произнёс комиссар. – Это его женщина? Та, с которой он пропал?
– Да. Знаешь её, что ли? – обрадовался было Горохов.
– Да откуда? – Поживанов покачал головой. – Думаю. Выстраиваю картину. Но я вот что тебе скажу…, – тут он поднял голову.
– Что? – уполномоченный насторожился; поведение Сергея Сергеевича выглядело не очень обнадёживающим.
– Я тут поинтересовался твоим приятелем, – он снова сделал паузу, – ну и мне кое-что порассказали про него.
– Ну не тяни тогда, и мне скажи.
– Короче, он там чем-то занимался, ну, этими всякими своим делами генетическими, и ему, как толковому, выдали машинное время на главном компьютере. Но только на утверждённую программу, а он отказался от программиста, мол, и сами с усами, и втихаря стал гнать какую-то свою тему. Тема была левой. Ему сказали: ты давай не безобразничай, компьютерное время бешеных денег стоит, а ты вместо утверждённой программы гонишь какое-то мракобесие антинаучное.
Андрею Николаевичу эта история казалась вполне похожей на правду, Валера мог выкидывать подобные фокусы. Вот только он не знал, что его приятель не только в генетике разбирался, но и с большими компьютерами мог работать. Впрочем, от Валерика всего можно было ожидать.
А Поживанов продолжал:
– В общем, твой приятель тему обговоренную особо не разрабатывал, а занимался своим вопросами, – и тут генерал-майор сделал паузу для придания следующей информации значимости. – А дальше он стал со своего терминала залезать в главный компьютер и качать оттуда разную информацию, которой Институт очень дорожил. Люди из безопасности Института поначалу не могли понять, кто качает данные, но потом вышли на него, хотели его припереть, но он отказался наотрез: не я, и всё. А доказать, что это он качал, так и не смогли. И тогда его из Института попросили.