Маскарад для босса

— Вот срань! — вырывается у меня.

— Нет, — Дима машет руками. — Она не виновата. Я ее вынудил, можно сказать, шантажом.

— Что случилось? — убираю прядь волос за ухо и закусываю губу.

— Давай поедем в какое-нибудь кафе и там поговорим? — Дима тянется к двери машины, но я его останавливаю.

— Нет, или ты говоришь все сейчас, — вижу, как Дима приподнимает одну бровь и чуть поджимает губы. — Или я ухожу.

Только уйти я не готова.

— Хорошо, — кивает он. — Давай хотя бы присядем.

Мы направляемся к лавочке на детской площадке и садимся. Я обнимаю себя руками, Дима же упирается ладонями в сиденье и чуть наклоняется вперед. Мы молчим.

— Даже не знаю, с чего начать, — говорит он после паузы. — Во-первых, мне очень жаль, что так все получилось.

— Это не твоя вина, — вставляю я.

— Не совсем так, — он начинает раскачиваться. — В общем, с Максимом все плохо. Он снова заперся в боксерском клубе. У него на руках уже живого места не осталось. Он ни с кем не общается. На работу, которой он безгранично дорожит, забил болт.

— И зачем ты мне это рассказываешь? — стараюсь придать голосу безразличие, хотя сердце разрывается на части. Мне больно слышать о страданиях Марса.

— Затем, что ты тому причина, — Дима чуть повышает голос.

— Он сам тому причина, — огрызаюсь в ответ. — Он и твоя сестра. Я из-за них почувствовала себя героиней какого-то долбаного любовного романа. Думала, что только там могут плестись такие интриги.

— Макс не знал.

Дима говорит слишком тихо. Я поворачиваюсь к нему. Уголки его губ опущены, печальный взгляд устремлен на качающиеся качели.

— Макс не знал, — уже громче говорит он. — Все, что я дальше скажу, ни в коем случае не оправдывает Аню, но она моя сестра, — Дима запинается. — В общем, так получилось, что с Максом мы знакомы уже давно. Анька же влюблена в него лет с шестнадцати. Я знал, что они пару раз даже спали. Был против, но Аня меня просила не вмешиваться, — он вздыхает.

Порыв ветра треплет волосы. Мне неприятно слушать о любовных похождениях этих двоих, но я молчу и жду продолжения.

— Макс, он же никогда не стремился к семейной жизни. Да и не задерживался в отношениях надолго, — Дима усмехается. — А Аня все надеялась, что станет для Макса той самой, а тут ты пришла с ним на покер. Как Аня рвала и метала после этого. Она же хотела просто немного побыть с Максом. Придумывала разные предлоги, то для меня праздник готовить, то вместе подарок мне купить. Макс к ней, в целом, безразличен, а ради меня он в лепешку разобьется. Я просил его не отказывать Ане. Больно же видеть, как сестра страдает. Вот Макс и не отказал: согласился даже на совместное поздравление, хотя идея изначально ему не нравилась.

Дима снова вздыхает и трет переносицу. Встает, разминаясь, делает пару шагов вперед и разворачивается ко мне. Не могу понять, к чему он клонит.

— Ну так и что? — не выдерживаю тишины.

— В четверг Аня попросила Максима приехать под каким-то предлогом. Не знаю точно. К ней он ехать отказался. Договорились у меня. Все было хорошо, пока Макс не сказал, что будет не один. Аня психанула. Знатно так. Мы думали, что она уехала. Расслабились. Я спросил, с кем же Макс будет, и он сказал, что с тобой. А потом спросил: “Помнишь звезду из клуба? Так вот, это она”. Он рассказал все, да с таким детским восторгом... Ну у вас и история, ребята! — Дима усмехается и смотрит мне в глаза. — И про клуб, и про три недели, и про мысли о мести, которые потом отбросил, и о твоих страхах, — он снова делает паузу, глубоко вдыхает и выдыхает, как перед прыжком. — Вы, женщины, страшные создания. Ваши ум и хитрость способны на многое. Вот и Аня, вернувшаяся извиниться, подслушала наш разговор. Как она этим воспользовалась, мы помним, — Дима хлопает в ладоши и смотри на меня.

— Подожди, — я мотаю головой и усмехаюсь. — Серьезно? — смотрю Диме в глаза, чуть сдвинув брови. Поднимаюсь со скамейки. — Ты мне выдаешь всю вот эту банальщину, чтобы что? Чтобы я поверила? Так что ли? — хочется ударить Диму. Руки сами по себе сжимаются в кулаки, пальцы покалывает.

— Эта, как ты говоришь, банальщина является правдой, — бурчит Дима.

— Тогда расскажи мне вот что: почему же твой драгоценный Максим стоял истуканом и слушал все то, что она говорила? — я подхожу вплотную к Диме. — Почему не вырвал у нее микрофон и не сделал ничего? — тычу Диму пальцем в широкую грудь. — И главное, что же это за подарок такой особенный, что он сразу не понял, о чем речь? — шиплю я.

Мы молча сверлим друг друга взглядом. Я отвожу глаза, не дожидаясь ответа, и качаю головой. Кажется, скажи Дима сейчас хоть что-то еще, и я поверю. Но он молчит. На улице внезапно становится очень холодно. Только что появившаяся надежда вновь угасает внутри.

— Максим пригласил джазовую певицу, чтобы она спела специально для меня, — долетает мне в спину. — Поэтому сразу ничего и не понял. Но когда осознал, бросился за тобой, только тебя уже нигде не было. Он искал…а потом устроил разнос, — Дима разводит руками.

Венера внутри предательски хлопает в ладоши от счастья. Я же снаружи напоминаю себе безэмоциональную статую.

— Я не могу в это поверить, — и тут в моей памяти всплывает наш с Марсом разговор, когда он признался, что боится меня потерять. Мысли начинают путаться.

— Давай так, я бы не стал очернять сестру и участвовать в этом фарсе, — Дима ведет плечами и делает вид, что отряхает невидимую пылинку.

— Почему он сам не приехал?

— Кто? — Дима моргает и чуть хмурится.

— Максим! Почему не он? — я чуть наклоняюсь вперед.

— А ты бы стала с ним разговаривать? — Дима поднимает бровь. — И он тоже гордый. Не будет навязываться, если не нужен. Ты же сама сказала, что уходишь от него. И просила тебя не трогать.

Да, что-то такое припоминаю. Выпалила напоследок. Сама не понимала, кому больнее делаю.

— Он должен был приехать сам, — горечь обиды все никак не отпускает.

— Поговорим о том, кто кому что должен? — злобный прищур голубых глаз настораживает. — А ты? Ты ничего ему не должна? Например, дать шанс высказаться, объясниться? Да, у него свои тараканы в голове, но он не мудак! Если он сказал, что с тобой, значит он с тобой. Макс не бросается такими словами, — Дима тыкает пальцем в воздух в такт каждому слову.

— Он не говорил… — лопочу я.

— Да боже мой! Тебе еще расти и расти. Я думал, передо мной взрослая женщина стоит, а вижу подростка, требующего внимание только к себе! — Дима вскидывает руки и хватается за голову. Он делает несколько шагов туда-обратно и снова смотрит на меня. — Подумай о нем… только подумай. Макс все детство жил черти как. Его отец — бандит, который просирал деньги, угрожал матери, шантажировал самого Макса, а потом украл ту, что дорога ему больше жизни. Каково ему после этого? — он переводит дыхание и говорит уже тише: — Он поставил на уши всех. Весь свой отдел безопасности. И когда твой телефон включился, Макс, каменное лицо по жизни, чуть не расплакался от облегчения. Понимаешь?

Я молча обдумываю его слова, до боли закусив губу. Мне кажется, что да, я наконец поняла. Моргаю и словно наконец просыпаюсь ото сна. Вот я стою на улице посередине двора своего родного дома. А где-то там живет тот, кого я люблю. И я ни разу не пробовала бороться за свою любовь. Я все ждала, что он себя проявит, пойдет мне на встречу, и при этом бежала от него, боясь обжечься. А ведь он тоже нуждается в любви и заботе.

— И до сих пор не понимаю, как ты поверила в месть, — Дима говорит, не дождавшись от меня ответа.

— Я до последнего боялась… его мести, — произношу тихо. Я чувствую, что хочу все объяснить Диме. — Крутила эту мысль в голове. И все как-то так сложилось: его слова, поведение, эта маска из клуба. Четкое попадание Ани в мой страх, — вздыхаю и прикрываю глаза. — У твоей сестры хорошая интуиция, правда, — усмехаюсь. — Она все продумала. Все так четко совпало. Вообще, в плохое всегда легко верится.

Мы снова молчим, каждый в своих мыслях.