Страница 17 из 25
Из всех находившихся тогда в Петербурге русских и иностранных архитекторов был выбран очень занятый ответственными постройками главный зодчий столицы. Это говорит о большом значении, которое придавалось работам в Шлиссельбурге и после окончания Северной войны.
Первый строитель Петербурга был человеком исключительной энергии; он, по образной характеристике академика И. Э. Грабаря, за первые 10 лет существования города выстроил чудовищно много. Трудно представить себе, когда этот человек мог спать и есть да еще участвовать в маскарадах и исполнять обязанности церковного старосты.
Уже в первые два года своей деятельности на острове Трезини составил подробный перечень необходимых работ и выполнил план и модель крепости. Ему предстояло достроить каменные здания, начатые Устиновым, отремонтировать оборонительные укрепления, возвести новые деревянные постройки, дворец Петра I и дома для губернатора А. Д. Меншикова и коменданта. Как раз в 1722 году исполнялось 20 лет со дня взятия Орешка — Нотебурга. Эту дату Петр I собирался отпраздновать особенно торжественно.
Естественно, что при достройке казарм Трезини со своим помощником и учеником Василием Зайцевым, связанные проектом Устинова, никаких нововведений позволить себе не могли. Возведение в 1722 году «деревянных хором про приезд его императорского величества» осуществлялось уже по ведомости и чертежу главного архитектора столицы. Об облике этих хором можно составить достаточно полное представление по сохранившимся описаниям, а также по обмерному чертежу, выполненному «архитектурным помощником» Сергеем Густышевым в конце 1750-х — начале 1760-х годов незадолго до их сноса.
Этот дворец Петра I представлял собой одноэтажную деревянную постройку на каменном фундаменте. Центральное место в нем занимало просторное «зало», по сторонам и позади которого размещались «каморы». Вся постройка имела в длину 17 саженей, а в ширину около 7. В центре главного фасада был устроен вход, остальную гладь стены прорезали 12 окон, окаймленных наличниками. Простенки между окнами были обработаны пилястрами на высоких пьедесталах, доходивших до нижнего края окон. Все здание увенчивалось довольно крутой крышей, по краю которой был установлен парапет из балясин.
По своей архитектуре дворец очень напоминал постройки Петербурга, сооружавшиеся до 1714 года, например, первое здание Сената, некогда существовавшее в крепости на Заячьем острове. Возведение этой довольно скромной на первый взгляд постройки Трезини имело особое значение. Ею было положено начало оформлению парадной части крепостного двора зданиями, решенными в формах ордерной барочной архитектуры, которые ранее не были свойственны сооружениям Шлиссельбурга. Помимо этого возведение дворца Петра I означало появление нового типа дворцовой постройки и, несомненно, оказало влияние на некоторые архитектурные сооружения Петербурга середины 1720-х годов.
В итоге работ 1722–1723 годов Д. Трезини создал на острове своеобразный архитектурный комплекс. Дома на площади были поставлены с таким расчетом, чтобы входивший в крепость, пройдя Воротную башню, сразу мог увидеть их. Существовавшие же на острове хозяйственные службы были скрыты за ними. В этом сказывалась, несомненно, рука опытного градостроителя.
В преобразовании облика крепости важную роль играла реконструкция Часовой башни, находившейся в юго-западном углу цитадели. Еще при Устинове эта башня получила новое двухъярусное завершение. Осмотревший ее в 1725 году камер-юнкер Берхгольц записал в своем дневнике, что «император нарочно для того и построил ее, чтобы иметь возможность разом обозревать крепость и окружающие ее места». Завершение, предложенное Трезини, строилось по традиционному принципу — ярусами, что позволяло создать постепенный переход от основания башни к шпилю. Композиция верха башни чрезвычайно напоминала Богоявленскую церковь в Кронштадте, колокольню Петропавловского собора и некоторые другие церкви, строившиеся в те же годы.
Установка почти 20-метрового шпиля требовала точного расчета работы на высоте были сложными и опасными. Ими руководил голландец «шпичного и столярного дела мастер» Герман фон Болес. Трудности при установке шпиля, вероятно, были большие, ибо даже не слишком щедрая Канцелярия от строений постановила дать вознаграждение плотнику Ивану Федулову с товарищами, которые «обретались в Шлютельбургской фортификации у подымания и постановления на каменную башню деревянной колокольни, за их смелую и верхнюю работу сверх оклада заработанных денег».
Новое завершение Часовой башни совершенно изменило силуэт крепости. Теперь уже издали был виден устремленный ввысь шпиль, господствующий над крепостью и над окружающим ее водным простором. Плывущим по Ладоге судам он служил своеобразным маяком — символом приближающейся столицы.
Главный архитектор Д. Трезини отдавал стройке на острове много сил и энергии. Он составлял ведомости и сметы расходов, выписывал мастеров и материалы, делал чертежи и записки к проектам, планировал будущие работы, заботился об инструменте и кирпиче. Трезини часто приезжал на стройку. В 1723 году он просил У. А. Синявина «наипаче первее исправить шлютенбургскую модель». В обсуждении модели, по которой должно было осуществляться строительство крепости, участвовал сам царь, «который изволил указать несколько штук (то есть деталей. — Авт.) приделать».
Реконструкция Шлиссельбурга затянулась надолго. 26 мая 1723 года «директор над строениями» У. А. Синявин «усмотрел в Шлютенбурхе, работы отправляются слабо». В дело вмешался царь. Из письма коменданта крепости полковника Бухгольца известно, что 28 мая Петр I «в присутствие свое в Шлютельбурхе изволил указать (Бухгольцу. — Авт.) именным его императорского величества изустным указом прислать к своему величеству о шлютельбурхских гарнизонных ветхостях и прочих нуждах мемориал». Через несколько месяцев, 14 августа 1724 года, в книге копий указов Военной коллегии было записано: «Шлютельбургская фортеция весьма обветшала и требует немалой починки, о которой ветхости в присутствии его императорского величества бывает немалый гнев».
Однако ремонтные работы задерживались в связи с нехваткой рабочих рук. Оживление в работе на острове началось в 1728 году. Ежемесячно Д. Трезини посылал рапорты о ходе работ генерал-аншефу над фортификациями» Б. X. Миниху. Он сообщал о ремонте стен и верха башен, о переделке завершения Колокольной башни, о закладке кирпичом бреши, о проломе стены для соединения канала с озером, о ремонте крытого хода по верху стены, об отделке «новопостроенных» казарм. Из всех этих работ были особенно важны надстройка пяти каменных башен и переделка крытого хода по верху стен. В результате всех усилий строительство, не прекращавшееся с начала века, успешно завершалось — крепость Шлиссельбург была приведена «в крепкое состояние».
И. Устинов и Д. Трезини создали архитектурно законченный внутри островной ансамбль с торжественной площадью и выходящими на нее казармами, монетным двором, церковью, царским дворцом, хоромами Меншикова, комендантским домом, различными службами, устремленной ввысь колокольней, каналом с мостами. Снаружи крепость была усилена пятью земляными бастионами.
Крепость приобрела новые черты, которые сближали ее с постройками Петербурга и Кронштадта. Творчество русских архитекторов при этом успешно сочеталось с деятельностью иностранных мастеров, работавших в новой русской столице.