Страница 7 из 8
– Нет, – тихо ответила Катя.
– Значит, и торопиться не к кому. Вот и живи. С Илюшкой по лесу гуляйте, водичку родниковую пей и ни о чем не печалься. Ты такая интересная да ладная, долго жить нужно, замуж выйти, красивых ребятишек нарожать.
Катя, опустив голову, слушала хозяйку.
– А где Степан? – вдруг спросила она. – Он не уехал? – она чуть смутилась. – Я ведь его даже не поблагодарила за гостеприимство. Мне нужно с ним рассчитаться.
– Уехал Степан, – отозвалась Ильинична.
Кате не хотелось показывать своего огорчения, но Ильинична все-таки разглядела его и усмехнулась.
– Рассчитаешься. Завтра к вечеру вернется, тогда и поблагодаришь. А теперь вставай. Соловья баснями не кормят, будем грибной суп со сметаной есть.
Встав из-за стола, расторопная Катя огляделась и заявила:
– У вас, Марина Ильинична, в доме нужно убраться и занавески постирать!
Ильинична взглянула на девушку.
– Тебя сюда прислали не занавески стирать. Пойди лучше погуляй.
Катя даже не стала слушать хозяйку, потребовала ведро с тряпками. Ей с самого начала было легко и просто в отношениях с Мариной Ильиничной. Обычно несколько замкнутая и настороженная, здесь она открылась и расслабилась. Весело напевая, нашла в комоде платок и, завязав его, принялась за уборку. Хозяйка, увидев боевой настрой девушки, сдалась.
– Ладно, коли самой охота, приберись, порадуй нас с Илюшей. В бане теплая вода есть, там и постирай, а полоскать на речку неси, Илюшка тебе подсобит.
Мальчик, счастливо улыбаясь, ни на шаг не отходил от гостьи, помогал ей.
Ильинична, проходя по двору, залюбовалась правнуком.
– Давно он так не радовался, – сморщила она в улыбке губы. – Тоскливо, сиротке, без мамки, – бабка, вздохнув, пошла в сарай.
После обеда Ильинична заставила Катю выпить отвар, потом, уложив ее на диван, долго массажировала все тело. Затем предложила сходить прогуляться.
– Побродите с Илюшкой по лесу. Увидишь, сколько там жизни разной. Да вверх голову подними, посмотри, как деревья к небу тянутся.
Катя взяла мальчика за руку.
– Ну, веди меня, проводник лесной, покажи свои заветные тропинки.
Малыш согласно кивнул, освободив руку, вприпрыжку сбегал на кухню, вынес оттуда пару сухарей и засунул в карман штанишек. Поправив на голове кепочку, махнул Кате рукой и зашагал к лесу. Девушка, улыбаясь его важному виду, отправилась следом.
В лесу ей на миг показалась, что она попала в сказку. Красно-желтая лесная тишина была теплой и звенящей. Катя увидела, как с дуба, шурша, упал лист. Он, медленно кружась, попал в красивое кружево паутины и долго еще раскачивался в ней. Все здесь дышало покоем и негой. Словно лес отдыхал после буйного и веселого лета. Блаженство и истома окружали ее со всех сторон. Илюша тоже притих. Он уже не скакал на одной ножке, а тихо, с серьезным видом шел по тропинке, уводя ее все дальше в глубь тайги.
Открытые сосняки сменились темным ельником. Ничто не нарушало тишины. Только сухая хвоя скрипела под ногами, и это был единственный звук. Огромные мухоморы внезапно большим, красным пятном выросли перед глазами. Девушка ахнула. Она никогда бы не поверила, что грибы могут быть таких размеров. Разве, что в сказочном кино. Она с изумлением смотрела по сторонам, все здесь для нее было чудом.
Мальчик подошел к огромной ели, постучал палкой по стволу, немного подождав, постучал снова. Легкий шорох, и Катя увидела, как на нижнюю ветку спустилась белочка. Круглыми глазками, совсем не пугливо, смотрела на девушку, которая застыла с открытым ртом.
Илюша широко улыбнулся, достал сухарь, отломил кусочек и, положив на ладошку, вытянул руку к ветке. Зверек быстро и ловко перепрыгнул к мальчику на ладонь, схватил сухарь, перебрался на плечо и принялся с удовольствием его грызть, поддерживая передними лапками.
Белочка запихнула в рот весь кусочек и быстро перескочила на дерево. Илюша отломил еще часть, подал Кате. Девушка, не спуская со зверька глаз, вытянула ладонь. Белочка быстро спустилась, схватила сухарь и опять убежала на елку. Мальчик оставил сухарь на пеньке и поманил за собой. Она пошла, оглядываясь на белочку, которая уже сидела на пеньке с сухарем в лапках.
– Вот это да! – сказала Катя. – Она у тебя совсем ручная!
Мальчик согласно кивнул и раздвинул руками тяжелые лапы ели. Девушка в который раз вскрикнула от неожиданности и изумления; они оказались на невысоком обрыве, а внизу, прямо под ногами, переливалось голубым аквамарином в лучах спускающегося солнца лесное озеро. Ближе к берегу, медленно и лениво, раскачивались в воде желтые кувшинки, добавляя к свежести воздуха цветочный аромат. Катя, в изумлении широко раскрыв глаза, разглядывала эту картинку, вдыхала бальзам леса.
– Илюшка! Я в жизни ничего красивее не видела, – сообщила она мальчику.
Тот с пониманием кивнул и стал спускаться к воде.
Домой они вернулись уже в сумерках. Катя несла в руках букет лесных цветов, а рот мальчика был красным от ягод. Оба были довольными и уставшими. Ильинична возилась в огороде, а во дворе стояла знакомая лошадка Ласточка. Внутри у Кати все радостно встрепенулось. «Степан приехал!» Илюша тоже увидел лошадь, размахивая руками, побежал искать отца.
– Долго гуляете, – вышла с огорода бабка с большой миской помидоров. Степан голодный приехал, но без вас не стал за стол садиться. А ты чего сияешь, как солнышко? Понравилось в лесу?
– Очень! – счастливо ответила девушка. – Илюша мне ручную белку показал.
Марина Ильинична рассказала, как два года назад Степан принес из леса раненого бельчонка, и они с Илюшей его выходили.
– Зиму он у нас прожил, – поведала женщина. – А к лету в лес его отнесли. Раньше-то он часто прибегал во двор. Я ему семечки на завалинке оставляла. А теперь уж не выходит из леса, большой стал, своей жизнью зажил, – она вздохнула. – Каждому своя пора приходит начинать жизнь и заканчивать ее…
Она поправила платок и приказала:
– Ступай в дом. На стол уже накрывать пора, нечего мужиков голодными держать, и сама, небось, наголодалась после леса. А цветы в кувшин поставь, он на комоде сверху.
Катя хлопотала в доме. Через открытое окно слышала голоса Ильиничны и Степана, топот Илюши. Ей очень хотелось выглянуть в окошко, но она сдерживала себя и все чаще поглядывала на дверь.
– Батюшки! – говорила за окном Ильинична. – Тебя и не узнать! Теперь хоть на человека опять стал похож. Давно пора было убрать эту бородищу, а то всех зверей в лесу распугал своим видом лохматым. Так ты, значит, на станцию ездил. Сказал бы, я тебя хотела попросить сахару привезти, в нашем сельпо закончился, только в понедельник подвезут. Ну, ладно, не беда, с вареньем чай попьем.
– Завтра завезу, – отвечал Степан. – А к чаю в сумке возьми конфеты и все остальное.
– Да зачем, Степушка, тратишься, у нас ведь своих запасов пока, слава Богу, хватает.
– Знаю, что хватает, а эти тоже не помешают, сама говорила, Илюшка, худой стал.
– Спасибо, кормилец. Пойдем, Катя уж ждет, поди, давно. Да сына зови ужинать.
Девушка поправила волосы, заплетенные в косу, села на стул. Быстро встала и отошла к печке. Прислонила к ней руки, не сводя с двери глаз. Послышались тяжелые шаги Степана. Склонясь в дверном проеме, он вошел в комнату.
– Ой! – сказала Катя и прикрыла рот рукой. Она не узнала его. На нее смотрел еще молодой, очень красивый мужчина с короткой стрижкой и выбритыми щеками.
Степан смутился от ее изумленного взгляда, негромко кашлянул.
– Не узнала, видать, – грубовато произнес он.
Катя не нашлась, что ответить. Вбежал Илюшка и спас их обоих, потянув отца за стол и что-то энергично объясняя ему руками. Вошла бабка, принесла холодную сметану. Все были голодными и с аппетитом принялись есть. Девушка бросала быстрые взгляды на Степана. Но тот, как обычно, был ровным и спокойным, неторопливо ел и отвечал на бабкины вопросы.