Страница 8 из 11
Сердце сделало в моей груди быстрый перестук.
— Каких таких детей Рехмир? — изумлённо спросил я.
Парень покраснел, замялся, но ответил.
— Мой царь, когда мужчина возлежит с женщиной, то обычно после этого появляются дети.
— Так бл…ть, сам процесс мне и без тебя хорошо известен, но когда появились дети? — моему изумлению всё не было предела, особенно отого, что я впервые узнал об их существовании.
— Через девять месяцев, как положено, — он не понимал меня, — Его величество лишал ведь девственности девушек после того, как они попали в его шатёр.
Это мне тоже было и без него известно.
— Ты не понимаешь? — я посмотрел на него и он правда не понимал, — мне почему об этом не сказали?
— Зачем? — удивился он, — это же дети от наложниц, а не жён Его величества, они не имеют никаких прав.
Я тяжело вздохнул.
— И сколько их?
— Около десяти или двенадцати, я не считал точно, — отмахнулся он от меня, словно речь шла о мухах, а не детях.
— Ладно, разберёмся, — сердце в груди отчаянно билось, это был первый мой залёт за всё время, поскольку обычно я никогда не доводил с девушками в отношениях до того, чтобы у нас появлялись дети, ведь это ответственность и самое главное покушение на состояние семьи. Отец бы такого точно не понял.
Наконец наша процессия подъехала к дому и вперёд вышла госпожа Исида.
— Приветствуем героя славных битв, нашего царя Менхеперра, — с низким поклоном поприветствовала меня она, — наконец он вернулся домой.
— Госпожа Исида, — я спрыгнул с колесницы и не дал ей опуститься на колени, как это сделали все вокруг, — я не забыл ни того, как были отданы драгоценности, которые были мне нужны в трудный час, ни помощи при лечении рабов, так что прошу, не нужно преклонять колени.
Женщина в уголке глаз которой появились слёзы, склонила голову и пожала мне руки, которыми я удерживал её на весу.
— Рада, что мой сын вернулся, — твёрдо сказала она, — наложницы Его величества также рады приветствовать своего повелителя.
Я пробежался по лицам нубиек, керминок и прочих, которых я уже честно забыл, но во взгляде каждой была надежда и страх, что я не обращу внимания именно на неё. В одном из рядов мой взгляд наткнулся на Хумай и сердце очередной раз вздрогнуло, но былая страсть уже не была такой сильной, как тогда, поэтому я не стал бросаться к девушке, лишь спокойно обратился к госпоже Исиде.
— Сегодня — завтра мы будем заняты делом, устраивать войско, после этого распоряжаюсь организовать пир для всех в поместье. Для слуг и рабов будет выделены отдельные навесы, каждый получит благодарность от царя за свою работу.
— Также рассчитываю на то, что госпожа Исида и дальше будет заботиться обо мне, но уже в царском дворце, — с намёком обратился я к ней.
Мама Менхеперры удивилась, но вида не подала, лишь склонила голову и повела меня к девушкам.
— Я привёз подарки всем, — я обвёл взглядом девичьи лица, с надеждой и трепетом обращённые ко мне, — никого не забыл. Вам не о чем волноваться мои дорогие, ваш господин ни минуты не забывал о вас.
На лицах появились облегчённые, но пока ещё не смелые улыбки.
— Вечером за ужином вы расскажите, как соскучились обо мне, — улыбнулся я в ответ, — пока же, покажите мне детей.
Взгляды девушек перевелись на госпожу Исиду, та кивнула и вскоре куча служанок стала выносить во двор пищащие и визгливые свёртки, вызвавшие у меня оторопь, что это всё моё. Служанки подошли к матерям, которые стали сюсюкая, успокаивать их, посматривая за моей реакцией.
Я криво улыбнулся и сказал.
— Рад, что они в порядке, — сказал я, — что же мне пора заниматься войском, встретимся со всеми вечером.
По взгляду госпожи Исиды все поднялись и поспешили в дом, она осталась рядом.
— Может быть минута отдыха, мой царь? — обратилась она ко мне.
— Я лучше займусь делом, надо отвлечься от мыслей о том, что у меня внезапно образовался десяток отпрысков.
— Они ведь не от жён, — она пожала плечами, — хотя конечно царской крови. Если Его величество признает их, то когда они вырастут, могут претендовать на трон.
Я не был в этом уверен, но спорить не стал, лишь вернулся на колесницу и направился к трёхэтажным кирпичным баракам, где центурионы бросали жребий, кто какие займёт. Распределение и обустройство заняло как раз время до вечера, хотя всё, что я делал, смотрел как были построены здания, как внутри распределены койки, как устроена хозяйственная часть и прочее, на что нужно было обратить внимание. Мимоходом я понял, что неплохо было бы организовать доставку сюда воды самотёком, чтобы дежурные не занимались этим постоянно, как и вывозом экскрементов, которых тут скоро будут тонны, с таким-то количеством людей, собранных в одном месте.
Наметив себе фронт работ, я попрощался с центурионами, которые остались придумывать дежурство внутри бараков, организовывать патрули вокруг поместья и много ещё чего, что требовалось для лагеря, ведь теперь из всего поместья они собирались делать укрепление, включая ров, временный частокол и башни, на которых будут дежурить лучники. Позже всё это конечно станет каменным или кирпичным и я был, собственно говоря не против, ведь так и людей большим объёмом работы мы займём, да и спокойнее как-то было, находясь внутри укреплённой крепости, даже несмотря на то, что мы находились посредине египетских владений. Как показала практика, это вообще ни о чём не говорило.
Закончив инспекцию, я встал на колесницу и не спеша поехал в сторону дома. За день я как-то смирился с мыслями о том, что наложниц у меня как-то слишком много, некоторые из которых к тому же стали матерями. Встречали меня многочисленные слуги и госпожа Исида.
— Я распорядилась подогреть воды для Его величества, а также приготовить притирания, — встретила она меня с улыбкой.
— Благодарю, сейчас это будет необходимо, — я взял её под локоть и мы пошли внутрь.
— Я была немного удивлена словами моего царя насчёт дворца, — она тихо обратилась ко мне, — насколько я знаю, с царём Хатшепсут и её окружением у Его величества были определённые недопонимания.
— Они решены, по крайней мере сейчас, — заверил я её, — я предложил брак царю Хатшепсут, она не отказала.
Мать Менхеперры изумлённо на меня посмотрела, но затем кивнула.
— Для царства это было бы неплохо, если два царя перестанут враждовать, — нехотя ответила она.
— Только на этом и было основано моё предложение, — вздохнул я, — за этот год случилось много того, чего я бы не хотел, чтобы продолжалось и дальше. Именно поэтому я прошу быть моей опорой, вместе с Бенермерутом, в царском дворце, куда мне придётся заселиться после свадьбы.
— Конечно, — женщина явно колебалась, но не решилась мне перечить, но я это заметил и задумался, а так ли ей действительно нужно моё предложение или она хочет для себя иного, — хотя мне будет тяжко возвращаться туда, откуда меня изгнали.
— Если вы скажете мне кто это сделал, они недолго проживут, — предложил я ей вариант, предпочтя не обращать внимания на её колебания и свои мысли по этому поводу, решив обсудить это позже.
Женщина удивлённо на меня посмотрела, но отрицательно покачала головой.
— Служение богам со многим примирило меня, — напомнила мне она о том, что была жрицей до того, как её выдернули из храма и направили вместе со мной в поместье, — так что оставлю месть на милость богов.
— Как скажете, — не стал я спорить с ней дальше.
Она провела меня в небольшую купальню и оставила слугам и рабам. Первые стали раздевать меня и обмазывать мыльным раствором, вторые носить воду и помогать первым. Буквально через час, я чистый, обмазанный каким-то вкусным маслом и в чистой одежде упал на деревянную скамью со множеством подушек, а вошедшая госпожа Исида поинтересовалась, с кем бы я хотел ужинать.
— Конечно вы, Рехмир, а также мои центурионы, — без раздумий ответил я, — если есть кто-то достойный, кого я не знаю, то можете пригласить его по своему усмотрению.