Страница 58 из 126
Острый стариковский профиль склонился над бумагой. Седая бородка, твёрдая рука Мечника, по приказу змеится надпись «В полной секретности…» – под приказом подпись Хола Аржетта, главы Корпуа Закона. Чья-то тень за ним – высокая, молодая.
Желтоватый листок приказа передаётся из рук в руки, журчит мягкий голос: «Наконец мы получили нужную информацию, удар нужно нанести немедленно, но исполнителей бы отбирать с особенным тщанием, чтобы их не успели предупредить…»
И вот – распахиваются настежь двери и окна «Честной вдовушки», раскатывается повелительное «Служба Закона, ладони опустить, Дар не использовать!» Летят амулеты, «вяжущие» магию, гремят перевёрнутые столы, визжит трактирщица Милка… Свистят метательные ножи-атархэ, кого-то вяжут лицом в пол, охрана у лестница пытается ставить щиты, но верхний этаж уже захвачен, волокут Стольфси, верещит его бесполый секретарь, «Бумаги взяли?» – «Пачку успел спалить, остальные взяли…»
И так во всех трактирах, где собиралась Гильдия. Во всех штабах и штабиках.
По всей Кайетте.
– Разумеется, кому-то удастся ускользнуть. А у кого-то будет надежда, что их оправдают на суде. Но – вообразите, какая случайность! – один из охранных Орденов обнаружил основной архив Гильдии. Тот самый, который, как считалось, невозможно обнаружить. Архив, кстати, расположился в неожиданном месте – прямо в Ирмелее, у самого Святилища Закона. Артефакты охраны там крайне сложные – даже и не знаю, может, у этого Ордена тоже был знакомый Мастер исключительной силы? Или даже несколько Мастеров. Да, все записи Гильдии зашифрованы, и часть из них были уничтожены при схватке. Но вы представьте: Служба Закона объявляет о том, что тайны Гильдии в её руках. Вот уж не наю, сколько уцелевших «чисторучек» доживёт до суда. У благодарных клиентов, может, не столь чистые руки – зато временами очень длинные.
Суды, суды, бесконечные суды, лица судей неразличимы по ту сторону искажающей завесы, и приговоры – Рифы, Рифы, Рифы… Кто-то сдаёт всех под зельями, кто-то плачет: «Я только бляху получил, я и заказов не брал!» А лучшие шифровальщики службы закона корпят над зашифрованными контрактами, и… в скольких – моё имя?
– … нет, ну вы что, до Службы Закона дойдёт не всё. Знаете, какая там неразбериха и коррупция? Кое-что потеряется при перевозке – вы только представьте, сколько там этого добра за этот век накопилось. Кое-что не удастся расшифровать. Что-то пропало при схватке, а что-то… ну да, просто пропало. Не можем же мы допустить хаос по всей Кайетте – а вы только представьте, сколько людей и какого калибра прибегало к услугам Гильдии Чистых Рук! Нет, многие тайны так и останутся тайнами.
«Пока», – додумывается без всякого труда, потому что это же огромная власть: достаточно только Шеннету намекнуть какому-нибудь политику или придворном, что его тайна в безопасности – и вот тебе услуга. Достаточно намекнуть, что нужный контракт в руках Хромца – и вот вам шантаж.
– Основной гильдейский «кошель» и вовсе прятали и защищали возмутительно слабо. По сравнению с архивом-то, который я пять лет искал. Они считали тот горный замок неприступным – наивно, правда? В наши-то нелёгкие времена.
Человек с тросточкой посмеивается, прогуливаясь вдоль сказочных стен. Посматривает на монстров: семиглавых драконов, волосатых людоедов, рогатых демонов.
Монстры посматривают со стен в ответ пугливо.
– Тяжеловато было – сразу по всей Кайетте… Да и с ресурсами туговато – но, благо, у Гильдии тоже много врагов. Так что сложнее всего было с тайной да с одновременными действиями. Но к вечеру, самое позднее – к следующему утру будет ясно, насколько хорошо удалось. Представляете, господин Гроски, приказ, который вы получили о Гриз Арделл, мог быть последним приказом Гильдии.
Они все растворялись, уходили от меня. Эштон-Весельчак, и плюгавый Щур, и Кровавый Арри, и «мизинчики», с которыми только-только познакомились, и чернявый связной… И твердых, надёжных досок палубы не было больше под ногами – морская зыбь, сирены да гиппокампы…
– Конечно, многие простые наёмники избегнут задержания – а потом смогут применить свои таланты… хм, в других конторах. Ведь целью-то было – чтобы Гильдия перестала существовать именно как организация. Не сомневаюсь, рано или поздно она обновится, возникнет вновь. Будем надеяться, новые лидеры будут уже посговорчивее и поумнее. Да и остальные участники заговора получат неплохой урок…
Говорят, перед Кормчей чувствуешь особый благоговейный трепет. Я-то не помню своего Посвящения, но почему бы и нет.
Зато теперь знаю, что есть противоположное чувство. Вымораживающая жуть от осознания того, с кем находишься в одной комнате. Несравнимая с тем, что я чувствовал даже в присутствии Нэйша на Рифах.
– Получается, что вы же теперь свободны, так?
Хромой Министр напротив меня поглядывал участливо.
– Я имею в виду, что после исчезновения Гильдии вы оказываетесь… вир побери, «безработный» как-то грубо. Конечно, у вас есть служба в питомнике – но вы же пока не решили, хотите ли остаться?
Я пока ещё не решил – жив ли я. Не сплю ли я. И не вылакал ли я пару бутылок виски, отчего у меня приключились какие-то странные галлюцинации. В виде причудливого сказочного зала и приветливого человека с тросточкой.
– У меня есть к вам предложение, на самом деле даже два. Не люблю упускать хорошие кадры, а господин Даллейн от вас правда в восторге. Почему бы вам не поработать на меня. Возможности у меня немалые, – он улыбнулся, и при воспоминании о Гильдии меня бросило в пот. – Так что мы найдём, куда применить ваши таланты – куда лучше, чем сделала это Гильдия. Хорошее вознаграждение, и защита, конечно. И если вы решите выбрать более или менее законопослушные пути, скажем, встретиться с дочерью, я только…
Наверное, у меня переменилось лицо, потому что он замолчал. Прищурился, покачивая тросточкой. И заговорил ещё мягче, чем прежде:
– Господин Гроски, это не угроза. Вы, кажется, меня каким-то чудовищем вообразили. Не волнуйтесь, вашей дочери в случае вашего отказа ничего не грозит. Просто здесь, в Айлоре, у вас куда болше шансов встретиться с ней и наладить отношения. Господин Гроски, эй? Моргните, пожалуйста. Или скажите что-нибудь – а то я, право слово, встревожен.
Дебби в Айлоре… значит, вот куда переехала моя бывшая из Крайтоса. Точно, у неё же тут была то ли подруга, то ли давняя родня. Я постарался расслабить мышцы физиономии. Выжал через силу:
– Да я... вспомнил кое-что. Один молодой Следопыт, сынок Дэриша, навозного магната… Очень ценный кадр, рекомендую. У него, кстати, ваш портрет в спальне висит.
– Да что вы говорите, – умилился Шеннетский и смахнул невидимую слезинку со щеки. – Вот так и начнёшь верить в новое поколение. Но вы-то сами – поразмыслите над моим предложением? Честное слово, насчёт портрета в спальне настаивать не буду.
Я всем своим существом отобразил глубочайшую благодарность. И трепет. И намерение прямо вот сейчас пойти и подумать. Если, конечно, мне озвучат второе предложение – их же, вроде бы, было два?
– Да, если вы захотите остаться в питомнике – я это только приветствую. Видите ли, я решил сделаться покровителем этого достойного заведения. Хартию Непримиримости никто не отменял, но я пообщался с Гриз Арделл и считаю, что она заслуживает поддержки. Особенно с учётом того, что начинает твориться в Кайетте.
Боженьки – что-то ещё начинает твориться в Кайетте? Помимо чокнутых учёных, странных Пустошников, неизвестного гада в Айлоре и Гильдии, которую Шеннет пару часов назад начал стирать в порошок? И это связано то ли с питомником, то ли с Гриз?
– Госпожа Арделл вам объяснит, если захочет, – послал меня в вир болотный Хромец. Вышло обаятельно. – Но в любом случае – мне бы очень хотелось знать о том, что происходит в питомнике. Немалое вознаграждение и защита прилагаются. Подумайте об этом. Хорошо?
Он сунул руку в карман и перекинул мне небольшой кристалл – сквозник, насыщенного бирюзового цвета.