Страница 125 из 126
– И странновато, что они ему доверились. Тут либо кто-то из старинных приятелей, либо тот, кого они собирались убрать… не могу сообразить.
«Это как раз неудивительно», – хмыкнул Тербенно и выдал мимикой, что он тут специалист (получивший повышение, кстати!), уйдите все, работают профессионалы.
В общем, я Печать могу поставить, что Вейгордского Душителя раньше поймают, чем этого вызывателя мортахов.
– Вир его знает, – Лу откинул голову, блаженно выпуская дымок. – Кто из слуг говорит – был один человек, кто говорит – два. Псы из Корпуса треплют Академию, только толку-то…
– А само поместье? Ведь, я так понимаю, сынку светит лечение, а если вылечат – Рифы, как пособнику? Стало быть, прямых наследников нет?
– Ближайший – кузен жены Мейса Трогири. Что-то вроде Илая Придурковатого. Знать третьего уровня, восемь детей, строит в Ракканте какие-то школы благотворительные. И тут – такой-то подарочек, поместье, да с рощей тейенха, да и историей!
Вопли мальчишки-газетчика утихали в конце проулка. Вслед ему орала с балкона какая-то темпераментная дама: «Тварь визгучая, у меня ребёнок спит!» – не замечая, что своим сопрано может поднять не только детей, но и мёртвых…
Туманное утро звонко разносило вопли, и в комнате тоже плавал туман – из вкуснейших трубочных дымов с ароматом ванили и вишни.
– Ты тоже мог бы подзаработать. Газетчики хорошо дадут за эту историю – а уж я тебя знаю, ты им можешь на год вперёд наплести. А потом и нехило пристроиться. Всё лучше, чем в питомнике среди хищных тварей, верно?
– Хищных тварей. Да, – отозвался я и раздумчиво побулькал трубочкой, вспоминая хватку на своём горле и шёпот: «Какую строку предпочтёшь для “Книги утекшей воды”?»
– Что, решил, небось, податься подальше, Сорный? А?
– Да как бы тебе сказать…
– Значит, ты остаёшься, сладенький, – сказала она негромко, столкнувшись со мной в коридоре. Прислонилась плечом к стене – в соблазнительной позе, как в самый первый день моего прихода в питомник. И чёрные завитки прихотливо лежали на плечах, прядь выскочила из-под платка и упрыгала на щеку, а ямочки на щеках были просто чудо как очаровательны
– Хочешь, расскажу тебе сказку? – предложил я.
– Такую, как рассказывал однажды про одного законника? – нойя склонила голову и обогрела сладчайшей улыбкой. – Интересная была история. Только я не помню концовки – как же тот бедненький законник выбрался с Рифов?
– На корабле с горящими парусами – но эту историю я приберегу для вечера страшилок. А расскажу новую. Про странника, который вечно сворачивал не туда. Странник исходил всю Кайетту, торговал и путешествовал, входил в сотни домов, видел женщин – красивых и не очень – и всё не мог задержаться…
Полутьма коридора разбавлялась сине-зелёным светом флектусов, и в глазах Аманды плескалась чёрная бездонь с колдовскими огнями.
– Как интересно, пряничный. Он был как вольная нойя? Хотел свободы и мечтал увидеть весь свет?
– Скорее уж, просто выбирал не те дороги на перекрёстках. Но однажды – кто там знает, может, ему подсказала Перекрестница… однажды он свернул правильно. Странник пришёл в удивительное место, наполненное странными людьми и странными животными. И жила в том месте красавица, какой он до этого он ещё не видывал…
– Какая хорошая сказка, – промурлыкала нойя из полутьмы. – А конец у неё счастливый?
– Этого я ещё не придумал, – беспечно признался я. – Но странник точно уж никуда не захочет. Может, он будет даже малость околдован. Ещё там будет про дивные амулеты, которые спасают тебя от чёрных наваждений… О, и вот, пока не забыл – маленький привет аж от самого Мертейенхского отшельника. Лучшего охотника в Кайетте… до некоторых пор.
Голова закружилась от аромата жасмина, ванили и перца. Травница приблизилась на расстояние шага, приняла полотняный мешочек с вопросительной улыбкой, нырнула туда – чтобы вытащить несколько твёрдых, словно бы резных, светящихся плодов и пару веточек со свежими листьями.
– Опять же, не знаю, что лучше для эликсиров, амулетов, или ещё для чего, но… – я умолк. Аманда перебирала листья тейенха со странным, почти печальным видом.
– Древо, – прошептала едва слышно, обвела пальцем один из плодов. – Это хороший отдарок, сладенький.
– Ой, нет-нет-нет. Это так… извинение за то, что амулет конфисковал один неуёмный законник – всё ему доказательства, сколько ни долдонь. Нет, чтобы правда отдариться за такое – какого-то куска деревца было бы маловато, а? Нужно самому что-то сотворить – и лучше бы не просто что-то, а что-то прекрасное и необычное, безумное и героическое, достойное песен…
– Что же… – она подняла на меня глаза, и в этот момент я шагнул вперёд и решительно поцеловал травницу в жаркие уста. И было это словно пинта имбирного эля в иссушающую жару. И губы у Диаманды Энешти, травницы из народа нойя, оказались мягкими, и сладкими, и дурманными, в точности как я и полагал, только гораздо лучше.
– Жизнь за поцелуй, – сказал я, когда мы снова посмотрели друг на друга. – Если ты меня сейчас отравишь – напиши в Книге Утекшей Воды: «Оно того стоило».
Аманда улыбалась, как улыбаются кошки на старинных гравюрах: неуловимо хищной улыбкой, зелёными огнями в глазах.
– Нойя любят храбрых безумцев, – пропела из полутьмы, куда отступила вновь. – Ты хорошо умеешь отдариваться, Лайл Гроски. И мы с тобой поговорим ещё. Только не забывай свою сказку о страннике – тебе надо ещё придумать ей концовку.
Теперь уже не нужно. Сказки о странниках всегда заканчиваются, когда они наконец-то причаливают к нужной гавани.
– Из-за девки, что ль? Эй, Сорный, уснул, а? Из-за этой… нойя-Травницы, о которой рассказывал ещё? Да ни в жизнь не поверю!
По заставленной морскими диковинками комнате плавали дымы. Туманные, как мои перспективы пояснить Лу правду. Рассказать насчёт того, что до меня дошло в Мертейенхе.
– Ни в жизнь не поверю, что ты не знаешь моё настоящее имя. Гильдии больше нет, так что величать меня по-гильдейски…
– Хе… хе… как скажешь. Гроски. А только я так думаю, ты малость недоговариваешь насчёт этого своего решения подзависнуть в питомничке. Слыхал, у вас там интересные дела творятся, вот оно как. Непростые люди интересуются этими твоими ковчежниками, ох, и непростые! И денежки-то, видать, подкидывают, а?
– На самом деле я приехал покупать у королевы Ревелейны её дворец. Не знаешь, в котором у неё ванны побольше?
Лу закхекал и затянулся трубкой с особенным ожесточением. Затряс седыми космами возмущённо.
– Что-то уж очень сильно на тебя непохоже, я тебе так скажу. Чтобы ты – и без профита… и без связей? И ни страховочки какой, вот прямо ни-ни?
– Ну-у-у, как тебе сказать…
Бирюзовый кристалл засмеялся полированным боком из воды. Принял имя, колыхнул воды – и высветил лицо.
– Нужно подписываться кровью? – спросил я. – Или есть обряды пострашнее, вроде поедания веретенщиков?
– Конечно же нет, господин Гроски. Но если вам захочется чего-то особенного, для антуража…
Эвальд Хромец смотрел на меня, как на дорогого друга, которого не видел лет двадцать.
– Что насчёт условий?
– Есть смысл что-то уточнять? Я же, в конце концов, знаю, чего вы хотите. Финансовое благополучие, – лёгкий стук оправленного в серебро карандаша по столу, словно треск костяшки от счётов. – Возможности отхода, если будет слишком опасно. Безопасность для вас и вашей дочери. – Второй и третьи удары. – А вы, кажется, знаете, что мне нужно. Ну, во всяком случае – от вас.
– Да, – сказал я. – Вы будете знать, что происходит в питомнике Гриз Арделл.
– Дрыхнешь ты там, что ли, а? Или ты ночки у этой Травницы под бочком теперь коротаешь? Попросил бы эту нойя тебе чего сварить для ясного ума. А то по всему видать, ты чокнулся. В питомнике… среди гарпий с драккайнами, да с начальницей вроде Арделл, которая…