Страница 109 из 126
Слишком шумно. Ещё один из Больших-с-копытами взбесился и бьётся в деревья. Беспорядок. Вызов. Нужно прекратить.
Я обращаюсь в воду, в лес, в ветер. Останавливаю глупых жертв. Они слышат не сразу. Но потом всё-таки принимают позы покорности. Понимают, что я самый сильный.
Только Дышащая Огнём бросает мне вызов, и приходится убить и её тоже. Она молода и вкусна, и я подкрепляюсь ею.
Чутьё почти вернулось, но слишком много гари вокруг. И запаха магии, и страха, и бешенства, и горького древесного сока. И крови. А Его я совсем не чую, наверное, Он очень хорошо запрятал следы.
Хочет схитрить. Выманить меня сейчас. Но я слишком много обращался в ветер, и я поел и уже не так лёгок. Нужно подождать света. Тогда последить.
Я оттираю остатки синего, блестящего: катаюсь по траве, трусь о стволы деревьев. Заскакиваю на дерево. Дремлю и прислушиваюсь. И думаю, почему я промахнулся.
Свет приходит с большим шумом. Это идут жертвы, посланники того, из-за Запретительной Черты. И ещё кто-то с ними. У него холодная магия и незнакомый запах.
Никто из них не охотник. Новая жертва – неуклюжая и смешная, громко пыхтит и много разговаривает. Другие пихают этого, как будто они тут хищники. Они хотят охотиться на него на моей территории? Или съесть его? Или отдать мне?
Всё это очень интересно, потому я превращаюсь в листву и следую за ними.
Потом они кричат. Зовут кого-то, и в голосе того, нового – страх. И ложь. В голосах двух других – угроза и тоже страх. Это ловушка. Приманка. Как если бы вкусного козлёнка привязали к капкану. Один из охотников, которых я убил, так поступил.
Тот, кого они призывают, здесь. Тоже следит за ними, тихий и невидимый для них. Я вижу и чую Его сверху, но не начинаю охотиться. Они с Ним вместе? Или охотятся на Него? Но тогда они – охотники, а Он – жертва? Этого не может быть.
Но Он зачем-то выходит к ним, снимает маскировку. Потом отбрасывает своё жало. Потом принимает позу покорности, потому что тот, третий угрожает ему чем-то.
Я самый умный, самый хитрый. Легко читаю следы, запахи, магию. Вижу ловушки.
Но я запутался.
Тот, третий внизу низкого роста и слишком жирный для охотника. Магия его слабая. Но я слышу в нём что-то не то. Он носит с собой ещё магию? Или это то, как он ведёт себя?
Они все идут теперь к Запретительной Черте. И я мог бы убить их всех, но не стану. Они не угроза. Не охотятся. И не бросают вызова.
Опять превращаюсь в листву и слежу за ними. Может быть, этот, третий, тоже хищник и охотится на Него? Обманул Его и поймал в ловушку? Тогда получается, что тот лучший охотник. И того надо убить, хоть он и выглядит безобидным.
Или они все тут жертвы, а это – ловушка для меня от Того-что-в-Логове?
У Запретительной Черты они останавливаются, и я думаю, не броситься ли на них. Но это плохая охота. Слишком быстрая. Но если прореха в Запретительной Черте откроется – может быть, я смогу проскочить внутрь? Найти, кто там есть, в логове?
Я пытался раньше, но у тех, кто там засел, есть глаза в воздухе. Они следят. И не открывают прореху, если я близко.
Две жертвы и два хищника проходят за Запретительную Черту. Я иду за ними и тут слышу странный запах. След того, третьего, пахнет невиданным, огромным хищником. Большой добычей.
«Иди за мной, там большая охота», – шепчет след, и я иду к Запретительной Черте, к прорехе в ней, потому что это так интересно и соблазнительно.
Ловушка? Нет?
В магии Черты зияет дыра, я чую её. Дыра отдаёт магией холода. Они оставили мне проход? Хотят, чтобы я пошёл прямо в логово?
В логове может быть ловушка. Но в логове может быть Охотник, которому покорны все другие. Может, он прислал этих двоих, чтобы они заманили меня к нему?
Цель стучит в крови, цель подталкивает. Исполнить цель и уйти, и получить ответы на вопросы, и быть свободным.
Я беру разбег и опускаю защиту, и зову мою магию. Металл поддаётся под моим ударом. Слышны крики испуганных жертв. Пусть себе кричат и бегут. Я иду по следу.
Найти Охотника. Убить Охотника.
Если они все окажутся Охотниками – я просто убью их всех одного за другим.
Глава 7
МЕЛОНИ ДРАККАНТ
Грызи в припадке заботы приказала Конфетке не давать мне бодрящего. Теперьлакаю «Верный глаз» не чаще остальных в питомнике (может, малость чаще). Зато и вырубаюсь мгновенно.
В узенькой комнатушке – терпкий запах трав, захватывает и кружит. Ныряю в сон, будто в вир. И вижу что-то удивительно приятное. Вроде бы, даже бью морду Мяснику. Только вот меня пихают в бок, и сквозь сонный покров приставучим ростком проклёвывается шёпот:
– Мелони, Мел!
Резун под подушкой сам вползает в ладонь. Ещё секунда – и я сделала б дырку в бывшем наречённом.
– Сдурел? С Грызи перепутал – так она в другой комнате!
Его Светлость в полутьме перекрашивается в рассветные тона.
– Прости, я… это непозволительно с моей стороны, но…
Случилось чего, что ли? Приподнимаюсь на локте.
– Мне тревожно.
С приглушённым стоном валюсь обратно. Ладно, малого чуть не сожрали недавно, так что его сейчас и эликсиры нойя не возьмут. Но если он тут, чтобы всю ночь делиться своими переживаниями – не знаю, на сколько меня хватит.
– Из-за Гриз, – поправляется Янист. – Понимаешь, у меня такое ощущение, что… будто бы она уже поняла решение, понимаешь? После того, как Аманда сказала про ту варгиню, Креллу. Будто бы Гриз… ну, знаешь… пойдёт одна.
Морковка ждёт, что я обзову его дурнем и перестраховщиком и пошлю в вир болотный. Но я-то кое-что знаю про Грызи.
Просыпаюсь совсем. Приоткрываю ладонь с Печатью и вслушиваюсь в дом.
Храп хозяйки с размаху ударяет по голове. Будто два яприля пытаются перепилить дерево. Простуженные яприли. Ржавой пилой. И что тут услышать можно? Разве что если половицы заскрипят, вот они не заскрипят, потому что…
Если она задумает уйти – уйдёт не так.
Прижимаю палец к губам, выскальзываю из-под одеяла. Амулет-антиподслушка в самом низу сумки. Чем бы нагреть? Убираю защиту с фонарика и вытряхиваю кусок мантикоровой желчи прямо на амулет. Прикрываю пустым ночным горшком, чтобы свет не был виден. Морковка наблюдает за моими приготовлениями с непониманием на веснушчатой физиономии.
– Одежда твоя в комнате? Будь тут, я принесу.
Как он ещё весь дом не поднял, пока ко мне крался.
Чую ступнями в носках каждую половицу. Мысленно прошу двери не скрипеть – и они слушаются.
Инстинкт говорит, что за тильвийскими лесами притаился рассвет. Рулады хозяйки набирают спелости и глубины. К простуженным яприлям подваливает компания пьяных скроггов. Потом голодный алапард. Торопливо хватаю барахло Яниста, задвигаю арбалет в сумку, сверху трамбую сапоги и шапку. Напоследок вслушиваюсь – ищу за раскатами храпа знакомое дыхание. И нахожу. Только не такое мерное, как у спящих.
Обратно крадусь в два раза медленнее и осторожнее. В комнате кидаю одежду Янисту.
– Сапоги надень, маску на лицо, остальное пока не надо.
Сама начинаю открывать окно.
– Окно?! – поражается Морковка позади.
– Ага, надеюсь, сигналок от воров нету. На двери точно есть какая-нибудь дрянь, хоть засов, хоть колокольчик. Запалимся, так она сама в окно выскочит – потом не догоним.
– Ты… мне веришь?
– Не, просто в окно охота выйти. Если Грызи что-то такое решила – она не будет тихонько мимо проходить, ясно? Тут у нас тревожный ты, нойя и Следопыт. Так что она нас всех вырубит. Маску на лицо, кому сказала!
Ночью тащиться по незнакомой местности на рожон глупо. Так что Грызи дождётся своей любимой поры – предрассветной. А там уж глушанёт всех, чем – неясно, может, «Бирюзовым сном», может, чем полегче, у неё в сумке всего полно.
Хорошо, если до полудня очухаемся.