Королевское наслаждение

Нож выпал. Теперь они лежали на земле, глядя друг на друга.

На человеке была кольчуга, а поверх нее — туника с геральдической эмблемой: лев, а под ним три леопарда.

На нем был шлем с забралом, через прорези которого девушка могла видеть его глаза. Эти золотистого цвета глаза она хорошо помнила. Яркие, горящие, они предостерегающе смотрели на нее. Завораживающие, притягивающие и страстные, эти глаза сейчас светились злобой…

Мужчина сел на корточки и снял с головы шлем. Густые темно-рыжие волосы, взмокшие от долгого ношения шлема, упали ему на лицо. И это лицо она тоже хорошо помнила.

Загорелое, с резкими чертами, суровое и прекрасное. Сейчас на этом лице были заметны небольшие морщинки вокруг глаз. Его полные губы кривились в презрительной усмешке. Даниэлла смотрела на него, чувствовала его прикосновение, все внутри нее дрожало от негодования. Неужели он не мог окликнуть ее?

— Мак-Лахлан! — задыхаясь, произнесла она.

— Да. Это я, леди, — ответил он, и голос его был глубоким и хриплым. — Вы знали, кто я, когда собирались перерезать мне горло?

Даниэлла задохнулась от возмущения, и ее рука невольно взмыла вверх, чтобы залепить ему пощечину, но реакция рыцаря была мгновенной, и он, перехватив ее руку, крепко сжал ей запястье.

— Да как вы смеете! — закричала она срывающимся голосом. — Неужели вам трудно было окликнуть меня, назвать мое имя или хотя бы свое?.. — Она замолчала, переводя дыхание. Ее сердце неистово билось, ей не хватало воздуха.

— Я звал вас по имени, — ответил он с возмущением. Задыхаясь от злости, Даниэлла гневно покачала головой.

Ничего подобного она не слышала. Одному Богу известно, сколько времени она не видела этого человека. Он давно обвинил ее в скверных поступках и стал ее врагом. И вот сейчас опять он понапрасну обвиняет ее. Но в те времена ей казалось, что она хорошо знает и понимает его, а сейчас перед ней предстал властный незнакомец, человек, который не пощадит ее, если сочтет, что она в чем-то провинилась.

— Если вы звали меня по имени, то я вас не слышала, — ответила она, презрительно прищурившись. — Вы напугали меня до смерти… Я никак не ожидала увидеть вас здесь, откуда мне было знать, что вы приехали? Нас атаковали повстанцы. Это единственное, что мне известно.

— Мы ехали вслед за ними, миледи, — ответил он, не сводя с нее глаз. Он еще никогда так пристально не смотрел на нее, и его взгляд проникал ей прямо в душу, обжигая, словно огонь. Адриан разглядывал ее, как разглядывают новое оружие, картину, гобелен, как то, что видят впервые.

Присмотревшись повнимательнее, Даниэлла внезапно поняла, что, хотя его лицо немного осунулось и стало более суровым, Адриан мало изменился со дня их последней встречи. А вот она изменилась.

Девушка почувствовала, что ее вновь охватывает волнение, но не могла понять, что тому причиной.

— Но, кроме вас, в лесу был кто-то еще…

— Человек, который вынудил вас броситься в лес. Мне пришлось с ним разобраться.

— А где Дейлин, Симон и другие?

— Одному человеку сломали руку, несколько воинов получили ранения, но все остались живы. Пятерых разбойников мы прикончили, многие исчезли сразу же после нашего появления.

Даниэлла с облегчением вздохнула: все ее люди остались живы, и она благодарила за это Господа.

— В таком случае вы приехали весьма своевременно, милорд.

— Я приехал, потому что английские владения находятся под угрозой, и вы это прекрасно знаете, миледи.

Забыв о том, что она лежит под ним, словно отдавшись на милость победителя, девушка с возмущением закричала:

— И вы считаете, что можете вот так просто приехать сюда и распоряжаться? Долгие годы вы даже не вспоминали об Авийе, и мне пришлось все делать самой. Так знайте же: я с этим прекрасно справлялась.

— До сегодняшнего дня.

— Мне это неплохо удавалось.

— Возможно, но пока вы лежите поверженной, миледи.

— Тогда дайте мне возможность подняться.

Мак-Лахлан медлил, и Даниэлла слышала, как он скрипит зубами. Тем не менее он поднялся и предложил ей руку. Сжав зубы, она приняла ее. Встав на ноги, Даниэлла оглядела себя: волосы растрепались, и в них застряла трава и солома. Отороченное мехом красивое платье измято и кое-где порвано. Стараясь сохранять достоинство, она стала отряхиваться.

— Я все еще в недоумении, милорд. Прошло столько времени, а вы приехали сюда именно сегодня. Не могли же вы знать, что именно сегодня мне понадобится ваша помощь.

— Нет, миледи, этого я не знал. Видно, так было угодно Богу, — ответил Адриан, продолжая разглядывать Даниэллу.

Этот взгляд жег ее. В нем было что-то оценивающее. Девушка почувствовала, что краснеет. Ей вдруг стало жарко.

— В таком случае…

— Увы, миледи, я приехал сюда, чтобы взять то, что мне принадлежит.

— И что же это такое? — спросила она, прищурив глаза. Ей казалось, что она совершенно спокойна.

— Вы, — последовал равнодушный ответ.

— Я?

— Ну и, конечно, Авий.

— Но король ведь знает, что я…

— Именно король послал меня сюда, — все так же невозмутимо ответил он.

— Тогда, возможно, другой король заставит вас убраться отсюда, — сказала Даниэлла и сразу пожалела о сказанном. Слова вырвались непроизвольно, и она не успела подумать, к чему может привести ее дерзость. А теперь уже ничего не исправишь, впрочем…

Нахмурив брови и изогнув губы в кривой усмешке, Мак-Лахлан с интересом наблюдал за ней.

— Я вовсе не это хотела сказать, — стала оправдываться девушка, глядя ему в глаза.

— Возможно, — спокойно ответил он, — но вам нужно научиться думать, прежде чем говорить, миледи. Возможно, я допустил большую ошибку, разрешив вам приехать сюда.

— Я вела себя правильно и не совершила ничего предосудительного, — заверила она.

— Возможно, я приехал как раз вовремя, — продолжал рассуждать Адриан, не обратив внимания на ее слова.

— Возможно, — сказала Даниэлла, воспользовавшись тем же словом, — вы тоже постараетесь понять меня. Возможно, вас здесь никто не ждал.

— Возможно, миледи, сегодня вечером вы измените вашу точку зрения.

— А что случится сегодня вечером? — осторожно спросила она.

Ответа не последовало, так как Адриан ее уже не слышал. Обойдя ее стороной, он подошел к верному боевому коню, который ждал своего седока. Даниэлла, спотыкаясь, побежала за ним.

— Что будет сегодня вечером?! — закричала она.

— Наша свадьба, — бросил он через плечо.

Зеленый лес закрутился у нее перед глазами. Девушка еще никогда себя так отвратительно не чувствовала, никогда не была на грани обморока. Хотя только однажды она испытывала нечто подобное, но это было давно, очень давно. Когда…

Когда Адриан говорил с ней об их обручении.

Но тогда умерла Джоанна, а вместе с ней умерло и его сердце. Тогда Даниэлла получила свободу на долгие годы, а сейчас…

Сейчас он вернулся.

— Что вы сказали? — потребовала она повторить фразу, все еще не веря своим ушам.

— Даниэлла, мы обручены уже столько лет! Надеюсь, вы этого не забыли. Наш союз отвечает интересам Англии. Я дал вам достаточно времени, чтобы подумать и определиться в своих желаниях. Надеюсь, вы не рассчитывали на то, что наше обручение будет длиться вечно?

Бледная и потрясенная, она молча смотрела на него. Адриан тихо выругался и заявил:

— Даниэлла, время пришло. Сегодня вечером мы поженимся.

— Поженимся! — закричала Даниэлла. — Сегодня вечером! Потому что король этого желает! Ради его удовольствия…

— И моего тоже, — язвительно ответил Мак-Лахлан, и насмешливая улыбка заиграла у него на губах.

Девушка невольно вздрогнула: он, кажется, прекрасно себя чувствует и не имеет ничего против их брака. Уперев руки в бока, она стояла перед Адрианом, и взгляд ее метал молнии. Он приехал взять то, что ему принадлежит, а она сама для него ничего не значит. Она просто игрушка в его руках, вещь, которая принадлежит ему.

А она-то надеялась! Она наслаждалась своей независимостью и мнимой властью. Взять под контроль Авий… и графиню в придачу! Король захотел этого, а его граф и рад стараться!