Пипец Котёнку!

Приходя в себя, резко вдыхаю и так же резко сажусь. Смотрю по сторонам. Мантикора умерла, и этот факт меня радует. Но артефакт разбит, и это уже крайне печально. Потому что задание, несмотря на все усердия, провалено.

— Фыр-фыр, — вдруг раздаётся возле самого уха.

Поворачиваюсь и вижу у себя на плече какую-то тварь. Недолго думая, смахиваю её, подскакиваю и готовлюсь к бою. Тварь хоть и небольшая, но выглядит, сука, жутко.

— Подожди! — восклицает она.

— Ты кто, твою мать⁈ — не спеша развеивать печати, восклицаю я.

Впрочем, приглядываюсь, и уже не так страшно. Существо, конечно, жутковатое — грязная, исхудавшая летучая мышь. Белая, как мел, с красными светящимися глазами. Как будто мало мне было летучих мышей в той огромной пещере… У этой ещё и рожки из головы торчат, а размером она с небольшую собаку. Левое крыло порвано, так что летать, видимо, она не может.

— Я… не знаю, кто я, — скромно отвечает мышь женским голосом. — Не помню.

— Откуда ты вообще взялась?

— Оттуда, — летунья кивает на разбитый сосуд. — Выходит, ты меня освободил и теперь будешь моим хозяином. Да? — голос хоть и слабый, но тон не терпит возражений. — А вообще, чего я спрашиваю? Ты и так уже мой хозяин.

После этих слов мышь ковыляет ко мне, нелепо перебирая крыльями, подпрыгивает и вдруг исчезает. Но я чувствую, что она где-то рядом. Очень близко ко мне, а если вернее — то внутри меня.

Вздохнув, сажусь в позу лотоса и лезу в духовное пространство. Ну, точно. Летучая мышь-альбинос уже пригрелась под сияющим сигилом и спокойно себе дрыхнет.

Сигил на месте, кстати. Как пушистый и обещал.

Медленно пытаюсь сообразить, что к чему. После перерождения в голове слегка туманно.

Так. Выходит, внутри кувшина, нужного Маргарите, пряталась эта рогатая летучая мышь? Она и есть артефакт, что ли, а кувшин просто сосуд? Если так, то я, выходит, случайно присвоил арт себе.

Да не хотел я этого делать, оно само! Это вообще мантикора, когда падала, хвостиком махнула, кувшинчик упал и разбился. А мышка, видимо, магическое существо, которое мигом привязалось к ближайшей душе. К моей.

М-да… Не знаю даже, хорошо это или плохо.

Выхожу из медитации и пробую призвать летучую. Та моментально появляется передо мной. Сидит, сонно покачиваясь, и спрашивает:

— Да, хозяин?

— Как тебя зовут?

— Не помню. Нет, погоди… Люсиль.

Великие звёзды! Тьма меня пожри! Пусть вытекут мои глаза и кровь потечёт изо всех щелей!

Не может быть!

— Тебя правда зовут Люсиль? — голос мой невольно дрожит.

— Кажется… да. Точно, да. А что? Почему ты вдруг растрогался?

— Моя любимая лютня называлась Люсиль, — сглотнув, отвечаю я. — Та, что осталась в другом мире.

— Правда? Вот совпадение. Ну, музицировать я не умею, зато вспомнила, что умею лечить! Ты ведь сражаешься с монстрами и всё такое? — Люсиль косится на мёртвую мантикору. — Если я буду рядом, то смогу исцелять твои раны прямо во время боя.

— Звучит неплохо, — вздыхаю я. А ведь и правда неплохо. — Полагаю, ты всё равно от меня не отвяжешься?

— Не-а. Можно, спать пойду? У тебя там так тепло и хорошо… Маны много. А мне надо силы восполнять.

— Иди, — бурчу, и Люсиль растворяется в воздухе.

Да уж. Конечно, волшебное существо, способное творить целительную магию, мне, определённо, пригодится. Сам-то я далеко не мастер лечения, да и творить нужные печати в бою, тратя на них энергию, зачастую не с руки. Но как я объясню Маргарите, что мышь-артефакт теперь принадлежит мне?

Надменная дворянка, сто процентов, будет мстить. Впрочем, я ей просто ни о чём не расскажу. Попытаюсь, по крайней мере, прикинуться дурачком.

Снова вздохнув, отправляюсь к трупу мантикоры. У неё-то точно должен быть макр, и немаленький…

Вырезаю кристалл из сердца монстра, который оказывается размером с два моих кулака. Боюсь предположить, сколько он стоит, но тысяч несколько рублей я точно за него получу. Затем подбираю винтовку, собираю осколки кувшина и топаю на выход.

Как я выбирался с Изнанки — отдельная история, но скучная. Рано или поздно я всё же добрался до микротоннеля, выпил вторую порцию зелья и вернулся в погреб под приютской кухней.

Уж не думал, что будут так рад видеть мешки с картошкой!

— Несчастный смерд! Холоп! Ничтожество! Мразь! Паскуда!

— Хватит, хватит, — хмурясь, прерываю я. — Там ничего нельзя было сделать. Я и сам чуть не помер. Скажи спасибо, что хоть попытался.

— Спасибо⁈ — орёт Маргарита. — Ты уничтожил родовой артефакт, который мы пытались вернуть десятилетиями! Бездарный ублюдок!

— Могла бы и сама пойти, — отрезаю я. — Интересно, как бы ты справилась с мантикорой.

Маргоша бессловесно орёт, схватившись за волосы, и продолжает бегать по приёмной туда-сюда.

В процессе разговора я понял, что о содержимом кувшина она понятия не имеет. Может, её не посвятили в детали старшие члены рода, а может, там никто не знал, что внутри сосуда сидит Люсиль. Забылось за долгие годы.

Так или иначе, теперь я с лёгкостью могу присвоить альбиноску себе. И считаю, что вполне заслуженно. Поход на Изнанку оказался опаснее, чем Марго представляет. Я даже погиб, вообще-то. Правда, знать ей об этом не нужно.

— Где остатки моей оплаты?

— Оплаты⁈ — вопит секретарша. — Ты ещё оплату требуешь⁈ Ты провалился, ничтожество, полностью!

— Ладно, согласен. Кувшин разбился, хоть это и не моя вина. Но я сделал всё, что мог. Отдай хотя бы половину остатка. Десять тысяч.

— Нет!

— Да, — твёрдо говорю я и встаю. — Я нашёл проход. Рисковал жизнью и дошёл до конца. Отдай мои деньги.

— Ты не принёс то, что нужно!!! — срывая голос, орёт Марго.

— Принёс. Правда, слегка покоцанное, — перебираю лежащие на столе осколки кувшина. — Десять тысяч, сладенькая. Или я тебя убью.

Угроза, произнесённая так спокойно, но веско, даже заставляет Маргариту прекратить истерику. Она смотрит на меня бешеным взглядом и потом шипит, как змея:

— Ты смеешь мне угрожать, смерд?

— Ага, — делаю шаг, оказываясь вплотную, и без прелюдий хватаю девушку за горло. — Я женщин не бью, говорил уже. Но вот убить могу. Особенно, когда они сами напрашиваются. Я. Рисковал. Жизнью. Так что отдай мои деньги.

Чуть крепче сжимаю горло Маргоши. Она терпит какое-то время, а потом выдавливает:

— Ладно.

Отпускаю. Потирая шею, Маргарита подходит к столу, достает из ящика пачку купюр и швыряет на пол.

Ну, я не сильно гордый, подберу.

— Не думай, что всё так просто закончится, безродный!