Пипец Котёнку!

Глава 21

— Отлично, — говорю. — А почему так тихо?

— Не знаю, — шепчет Степан, прокашливается и говорит уже громче: — Кхм-кхм. Видишь ли, есть основания полагать, что ты… Впрочем, пойдём ко мне в кабинет. Там не будет лишних ушей.

— Да и здесь их нет, все спят ещё. Ну?

— Лучше пойдём, — настаивает ведун.

Ладно, немного времени есть. Добираемся до кабинета, где Степан Карпович закрывает дверь и снова подходит ко мне вплотную, будто целовать собирается.

— Вы, это, держите дистанцию, — отхожу на шаг.

— Да-да, прости. Я так взволнован! Скажи, Ярослав, ты когда-нибудь встречался со своим покровителем? Я имею в виду Кота, — оракул указывает пальцем вверх.

— Однажды. Когда только переродился. Шерстяной дал понять, что я ему не интересен, если только не стану сильнее.

— Да, логично. У Кота хватает последователей, среди них не один дворянский род. Возможно, он просто забыл или не уследил, что ты — бастард одного из них.

Опа. Как сразу интересно стало.

— Что за род?

— Род Мурлыкиных из Астраханских земель, — отвечает Степан. — Это лишь предположение, но я нашёл вполне убедительные свидетельства… Впрочем, это ещё надо проверить и доказать.

— Славно, — киваю. — Ну и что это значит? Я могу претендовать на титул?

— Вряд ли, — усмехается старичок, проводя пальцами по козлиной бородке. — Но если сумеем доказать твое знатное происхождение, то ты, в теории, можешь основать собственный род.

Ух, а вот теперь у меня натурально руки чешутся. Потираю ладони, делаю несколько шагов по комнате туда-сюда и говорю:

— Давайте по порядку, Степан Карпович. Кто мой отец, кто мать? Чем занимается род, насколько богат?

— Твой отец, вероятно, сам барон Мурлыкин. Сейчас он уже стар, ему около семидесяти. Занимается сельским хозяйством. Есть четыре сына, так что на баронство можешь не рассчитывать.

— Почему это? — пожимаю плечами. — Кто мешает перерезать его сыновей и заявить права на титул?

У ведуна распахивается рот, очки сползают на кончик носа, а брови, наоборот, подскакивают к волосам.

— Ты… ты… не вздумай!

— Да шучу я, — отмахиваюсь.

Или нет. Пока что слишком мало информации. Конечно, устраивать резню так себе вариант. Проще доказать происхождение и основать собственный род — это не подарит мне титул, но облегчит возможность его получения. Надо полагать, что дворянину по крови легче получить баронство, чем безродному сироте.

— Итак, что насчёт матери? — спрашиваю.

Степан поправляет очки и говорит:

— Здесь у меня нет точных сведений. Версии есть, но надо проверять. Я должен отправиться в Астрахань и покопаться в местных архивах.

— Я поеду с вами.

— Кто же тебя отпустит, — усмехается ведун. — Не забывай, что ты всё ещё сирота и привязан к интернату.

— Да плевать. Сбегу, если потребуется.

— И будешь пойман первым же полицейским, которого встретишь! Не стоит, Ярослав. Справлюсь сам. Поверь, я крайне заинтересован в том, чтобы уточнить твоё происхождение.

— Почему это?

— Как же! — всплескивает руками Степан. — Есть вполне достоверные сведения, что попаданцы чаще всего занимают тела дворян. Я не знаю, с чем это связано. Но, возможно, смогу узнать! Всё это для моего исследования.

— Угу, — киваю.

— Да и вообще, я хочу тебе помочь. Вы с Бернардом меня озолотили, должен же я вернуть долг.

— Бросьте, вы нам очень помогли в бою, — говорю, а самого не отпускают подозрения.

Как-то странно всё это выглядит. Начинает казаться, что истинная цель ведуна вовсе не в том, чтобы написать диссертацию. Но что ему на самом деле нужно, даже не предполагаю.

Поэтому, пожалуй, соглашусь. Пускай ведун отправляется в Астрахань и попробует что-нибудь разузнать. Да и мне так будет проще — свешу скучную работу, пускай лучше Степан роется в пыльных бумагах. А я займусь поиском артефакта под приютом.

Если ведун что-то скрывает, то… Фиг его знает, что тогда. Надо сначала выяснить, скрывает ли он что-то. С проблемами лучше всего разбираться по мере их возникновения.

Но, по большому счёту, можно не переживать. Печать Клятвы никуда не делась. Если Степан попробует кому-то рассказать обо мне или причинить вред, даже косвенно, то умрёт.

В общем, решаем, что Степан Карпович закончит кое-какие дела в интернате, разберётся с артефактами, которые я ему дал, а затем возьмёт отпуск и поедет в Астрахань.

На том и прощаемся. Бегу на тренировку, но меня опять задерживают. В коридоре недалеко от зала ждёт Маргарита.

Сегодня выходной, поэтому она одета не в обычную белую блузку и юбку, а в изящное пурпурное платье. Непривычно длинное, до колена, зато великолепно подчёркивающее фигуру. Про декольте я молчу — смотрел бы и смотрел.

— Доброе утро, — кланяюсь. — Сегодня вы особенно великолепны.

— Подойди, — не реагируя на комплимент, лязгает Марго.

Оглядываюсь по сторонам. Коридоры пусты, тишина. Подхожу, подхватываю Маргариту и утаскиваю в уголок.

— Отпусти! — шипит она, не решаясь шуметь. — Поставь меня, смерд!

— Как же от тебя приятно пахнет. Так бы и съел, — прикусываю нежную кожу на шее Маргоши. — Куда ты такая красивая? На свидание? Лучше дождись, пока я закончу с тренировкой. Покажу тебе пару приёмов борьбы…

Скрипнув зубами, девушка впивается в мои губы жестким поцелуем. Невская башня утыкается ей в бедро, а Маргарита хватает меня за задницу, впиваясь коготками, и крепче прижимает к себе.

В конце поцелуя сильно, до крови кусает меня за нижнюю губу.

— М-м! За что?

— За то, какой ты грязный, мерзкий варвар, — отвечает девушка, сдувая со лба выбившуюся прядку. — Идём!

Не могу отказать. Бернард будет ругаться, что опоздал на тренировку. Впрочем, горячий секс по-быстрому вполне сойдёт за разминку…

Маргоша заводит в пустой кабинет, где мы предаёмся разврату на учительском столе. Делаем это быстро, грубо, как бы выражая неприязнь друг к другу в жарких телодвижениях.

Я ведь уже говорил, что секс с врагом — это прикольно? Гнев и ненависть перерастают в страсть, даря незабываемое удовольствие.

Хотя, опять же, Маргариту нельзя назвать полноценным врагом. Может, со временем мы даже подружимся.

— Да-а, — сладко выдыхает Марго, когда всё заканчивается. — Ты всё же хорош, безродный.

— А то, — улыбаюсь. — Кстати, возможно, я не такой уж безродный.

— Что? — играет бровками девушка.

— Да так, ничего. Пока что рано говорить.